каталась не как ас.
— Розовые? — восклицаю я, когда Декстер приносит мне коньки. — Хоккейные?!
— Считаете, девушки не играют в хоккей? — Протягивает он кошмарное розово-зефирное творение с лезвием.
— Не в этом дело. Неужели там другого цвета не было?
— Такого размера нет. У вас нога, как у Золушки. Пришлось брать детские, — будто издевается он.
Я кидаю на Декса испепеляющий взгляд.
— Я куплю вам розовые стринги с пушком!
— А кто сказал, что у меня их нет? — произносить Декстер, а я смотрю на него с еще большим недовольством. — Вы забыли, я всегда на шаг впереди. — Мужчина слегка касается указательным пальцем моего кончика носа. — Переобуваемся и вперед.
* * *
Ну что ж, выйти на лед не составляет особого труда. И я даже делаю несколько прокатов, как быстро промчавшийся мимо нас парень пугает меня, и я едва не падаю. Быстрая реакция и крепкие руки Декса делают свое дело. Мужчина успевает подхватить меня, удерживая на весу.
— Это совершенно не весело, — бубню я.
— Вы только вышли на лед.
— Да, и едва не упала!
— Не упали же. — Декстер протягивает мне руку. — Приглашаю даму прокатиться.
Я кидаю на мужчину косой взгляд, но все же вкладываю свою руку в его.
В отличие от меня Декстер отлично катается на коньках, а я же будто стою на ходулях, или мои колени вывернулись в обратную сторону, стоило мне выйти на лед.
И когда мы прокатываем первый круг, то я насчитываю уже свое десятое падение.
— Судя по всему, вы и на хоккейных катаетесь не очень, но как я и сказал, перед вами хороший учитель. — Декстер приобнимает меня за талию увлекая за собой. — Переставляйте ногами вместе с моими.
Через пять минут я ощущаю себя более уверенно на льду, а не трясущимся кроликом. Вот только стоит Декстеру отпустить меня и повернуться ко мне лицом, продолжая ехать спиной вперед, как я теряю любую уверенность в своих силах. Ноги буквально разъезжаются по сторонам, будто я перестала ими владеть, а все мышцы внезапно атрофировались.
— Вы решили кататься, сидя на шпагате? — Декстер приближается ко мне, удерживая меня, не позволяя моим ногам разъехаться еще больше. — Давайте. — Мужчина откатывается назад, заставляя наши руки натянуться. — Ну давайте, смелее за мной, я вас держу, а если решите упасть, то обещаю поймать.
Я пытаюсь сделать несколько шагов, и мне вроде удается.
— Вот, у вас уже неплохо получается, — подбадривает меня Декстер. — Вы делаете успехи. Еще пару минут, и можно в олимпийскую сборную.
— Нас только что обогнала девяносто двухлетняя бабуля, — произношу я. — Какая сборная! Для неудачников?
— Сомневаюсь, что ей было девяноста два.
— Даже пусть ей семьдесят, но она была на ходунках, и обогнала нас.
Декстер начинает смеяться.
— Это опора для катания, — отвечает он. — Можем взять и вам. С ней вы точно будете профи, и составите конкуренцию милой старушке.
— Ах вы! — Я замахиваюсь на Декстера, намереваясь шлепнуть его по руке, как спотыкаюсь о собственные ноги и буквально пикирую на мужчину.
В мгновение ока мы оба оказываемся на льду. Только я сверху. Декстера.
— Черт, — стонет он, — шапочку нужно было и мне прикупить. — Потирает он затылок. — Вы не предупреждали, что настолько тяжелая.
— Я не тяжелая! — Все же шлепаю Декстера по груди.
— Скажите это моей грудной клетке. — Улыбается он и поправляет на мне съехавшую шапку на лоб. — Кстати, вон ваша бабуля уже без ходунков. Вы проигрываете ей со счетом один-два.
Я начинаю смеяться, утыкаясь в грудь Декстера.
— Я, конечно, ничего не имею против вас сверху, но вам не кажется, что здесь стало слишком многолюдно. Не хочется, чтоб об нас кто-нибудь споткнулся и завалился сверху.
Вокруг нас и правда становится слишком много звучаний лезвий об лед.
Я опираюсь о холодную гладкую поверхность ладонями и пытаюсь встать, только вновь оказываюсь на Декстере, утыкаясь ему носом в грудь.
— Вы точно решили добить меня, — через боль смеется Декстер.
Я опираюсь в этот раз ладонями о грудь мужчины и пытаюсь встать. Вот сейчас бы пригодились зубчики от фигурных коньков.
— Что вы пытаетесь сделать? Изобразить позу из йоги? Не понимаю, это огненная собака?
Я начинаю смеяться еще громче, снова падая на Декстера.
— Это «адхо мукха шванасана», — произношу я сквозь смех.
— Вы сейчас только что меня прокляли?
— Не-е-ет. Это поза из йоги. Не огненная собака, а собака мордой вниз.
— А звучало как проклятие, или адова муха в ананасах.
— Вы были правы — это весело, — произношу я, смотря на Декстера.
— Я думаю, в самую пору перейти на «ты». Вы ерзаете на мне уже более пяти минут, и это явно относится к категории «ты». Не то чтоб я против, но обычно я предпочитаю такую же комбинацию, только с чуть меньшим количеством одежды.
Мои щеки заливаются краской от смущения. Я все же беру себя в руки и пытаюсь слезть с Декстера. На этот раз все обходится без казусов, и я поднимаюсь на коньки. Мужчине не составляет труда встать и отряхнуться.
— Когда вы смущаетесь, вы очень милая, — произносит Декстер, от чего я еще больше заливаюсь румянцем.
— Мы, вроде, перешли на «ты».
— Да, верно. — Он протягивает мне руку. — Еще кружок?
— Можно. — Я смотрю по сторонам.
— Выискиваешь бабульку на ходунках? Думаешь, она уже получила медаль за первое место?
Я улыбаюсь и вкладываю свою руку в ладонь Декса.
Мужчина крепче сжимает мои пальцы и тянет меня к себе. Лезвия моих коньков оставляет легкий след на льду.
— Мне очень хотелось сделать это, когда ты оказалась верхом на мне.
Я не успеваю спросить, о чем это он, как Декстер обхватывает мое лицо своими горячими ладонями и, склонившись, накрывает мои губы своими.
Одна его рука опускается на мою талию, привлекая меня к себе ближе, а вторая — с лица перемещается на затылок, путаясь пальцами в моих светлых волосах.
Я издаю легкий стон, когда язык Декса вторгается в мой рот. Боже, как же Декстер потрясающе целуется. Как поцелуй может быть одновременно и страстным, и таким нежным? Словно лед и пламя. Губы Декса нежно ласкают мои, а язык властно вторгается в мой рот.
Обхватываю мужчину за шею и пытаюсь приподняться на носочках, но лишь повисаю на мужчине, осознавая, что мои ноги откатываются назад, из-за чего и прерывается наш чудесный поцелуй.
— Покатаемся еще немного? — спрашивает Декстер, явно не собираясь возобновлять наш поцелуй, что слегка расстраивает меня. А с другой стороны — я могла бы
