по плечу. — Готовь запасные трусы и носовой платочек.
— А платочек зачем?
— Так босс-то разошелся… Вчера четверых скосил ласковой просьбой написать заявление по собственному… — вздыхает. — Явно своих хочет привести. Кумовство у них в крови.
У кого, хочется мне спросить, но меня окликает секретарша:
— Огнева? К боссу!
* * *
Иду, едва живая. Ведь у меня ни запасных трусов, ни платочка. Только коробка Рафаэлло и корзина цветов, прижатая к груди.
О том, что цветы надо было бы оставить, я вспоминаю, уже переступив порог кабинета. По привычке прохожу до кресла, куда обычно садилась, чтобы презентовать доклад Магарычу, и застываю, удивленная.
Здесь уже… повсюду изменения. Старой мебели как не бывало, коробки с новой высятся вдоль стен. Стол, определенно, уже новый, как и роскошный диван и огромное кресло.
Новый директор сидит спиной ко мне, рука с телефоном у уха, слушает кого-то.
— Потом, Муса, — говорит он. — У меня дела.
Только от звука его голоса у меня по спине волной проносятся мурашки и возникает желание дать деру! Бежать прочь со всех ног.
Но я все же цепляюсь за крошечную возможность, что мне… показалось!
Да-да, показалось, прошу. Но…
Когда мужчина медленно разворачивается в кресле и показывается мне лицом, становится ясно, что нифига мне не показалось.
Это он… Тот самый… Из бара!
— Здравствуй, Огнева, — барабанит крупными пальцами по столу. — Подходи, не бойся…
Его голос журчит, ласково, как тихий ручеек, который вмиг может превратиться в бурную, горную реку!
— Извините, я, кажется, ошиблась. Кабинетом…
Отступаю назад.
— Меня…. Меня… кажется, в отделе кадров ждут и…
Он поднимается из-за стола и огибает его, как огромный тигр, быстро оказывается рядом и пресекает мою жалкую попытку слинять, закрыв дверь хлопком ладони.
Громко щелкает замок. Отступать некуда.
— Мы кое-что не закончили, Гала. И мне не терпится продолжить… — горячее дыхание касается моего виска.
Глава 10
Галина
Как? Как он меня назвал?
Пока я пытаюсь сообразить, что все это значит, новый босс времени зря не теряет, роняет ладонь на мою талию и с довольным урчанием опускает ее ниже, на мой зад.
Сжимает властно ягодицу, не оставляя сомнений, для каких целей он припер меня к двери. Для тех самых, нереализованных желаний. Он прижимается ко мне бедром, и я чувствую, как твердо и уверенно он нацелен продолжить начатое.
Прямо и здесь сейчас.
Меня, честную и скучную женщину, вот-вот на кабачок насадят. У двери кабинета нового босса!
Губы уверенно движутся по скуле вниз.
Нет, так не пойдет! Я совсем не такая… Пусть шлюшку какую-нибудь так шпилит. Секретаршу для этих целей заведет, в конце концов, а со мной так нельзя.
Я… Я вообще решила себя ценить и не давать в обиду всяким там… Степанам и даже горячим… как там его… Марат!
Поэтому, собравшись с мыслями, которые грозили превратиться в желе, я в последний миг успеваю приподнять корзину с цветами повыше.
Наглый, горячий рот Марата ныряет прямиком в цветник.
Мужчина издает недовольный рык, отрывает лицо.
Его взгляд направлен мне прямо в глаза, сжигая дотла.
— Это что такое?
Не отрывая взгляда, он сплевывает лепесток, прилипший к его губе.
Невозмутимо сплевывает и только сейчас обращает внимание на цветы у меня в руках.
— Что за букет, я спрашиваю?
Низкий голос иногда так чувственно рокочет: в этих гортанных звуках слышны отголоски местности, откуда он родом. Во мне все дрожит, ох…
— Это подарок от моего супруга. Я замужем!
Вот, хоть здесь пригодилось.
— Тем более, — невозмутимо ухмыляется, не спеша снимать лапу с моей пятой точки. — Нет ничего лучше, чем замужняя, но заскучавшая дама.
— То есть вы еще и на таких, как я, специализируетесь? На пару с дружком своим? — спрашиваю. — Подслушали, подсели, угостили выпивкой… Опоили и в постель?!
Мой голос звенит от возмущения.
— На этот раз… не выйдет.
Толкнув мужчину руками в грудь, отхожу в сторону, деловито прижимая к груди цветы и конфеты.
Взгляд Марата проходится по презентам, но задерживается именно на моей груди.
— Реально, Огнева, — хмыкает. — Это девичья?
— Это фамилия по мужу.
— Надо же. Ему явно не подходит. Иначе бы он такую зажигалочку из рук не выпускал!
— Вы позвали меня, чтобы обсудить мою семейную жизнь или мою работу? Может быть, все-таки представитесь, как полагается?
— Дашаев Марат Нурланович, — продолжает улыбаться губами.
— Очень приятно, Марат Нурланович. Хотите обсудить мою работу?
— Ты знаешь, чего я хочу. Не ломайся.
Дрожь по телу волной. От такого напора отбиться крайне трудно! А уж если взять в расчет, как меня будоражит это, ой… Пропала!
Аж перед глазами проносятся черные мушки, как попала.
— Не понимаю, о чем речь. Итак, если вы хотите обсудить работу с оптовиками…
Марат отмахивается и, подойдя ко мне, резким жестом вырывает из моих рук цветы.
— Выкинь эту дешевку. Такая женщина достойна большего.
Ох, как приятно! В низу живота закипела лава, давно я не слышала ничего подобного.
Спокойно, Галя, ты же знаешь… Есть мужчины, которые, чтобы пробраться в женские трусики, могут сказать все, что угодно! Очевидно, этот мужчина — именно из таких.
За неимением букета приходится вцепиться в коробочку с Рафаэлло.
Темный взгляд мужчины проходится по мне жаркой волной.
— Боишься, что ли?
— Нет.
— Тогда конфеты убери.
— Не могу. Очень их люблю…
Трясущимися пальцами вскрываю упаковку и пытаюсь раскрыть хотя бы одну. Дашаев со вздохом ловко вскрывает пакетик и проталкивает конфету мне в рот, но мазнув пальцами по губам, с намеком.
— Теперь довольна? — спрашивает нетерпеливо, выдергивая коробочку из рук одной
