стало его желание примкнуть Лимми к делам стаи и заставить жить по псовым законам, как и предсказывала Магда. Тяжело оказалось отпустить младшенькую. Отпустить со своим же, с псом.
— Рекс, никто не умер, — хохотнул нервно Пай, кивком головы направляя Лимми в дом. Лимми скользнула внутрь, а когда дверь лязгнула под тяжелым засовом, прильнула всем телом к Паю.
— Ты не отдашь меня?
— Ни за что, Лимми. Никогда и ни за что.
Если Пай хоть что-то понимал в свихнувшихся отцах, то Рекс свихнулся. А это значит, что спокойной ночи любви у них с Лимми не предвидится. Да и вообще, на любовь не стоит рассчитывать. Как ни обидно не поласкаться с Лиманой, придется нежности отложить. Чутье контрабандиста стучало в висок, пока редкими ударами, но даже малейшие, тишайшие удары Пай не пропускал. Поэтому он всегда выигрывал, опережая конкурентов на шаг, а то и на пять.
Сейчас он не сомневался, что про подготовку взрыва в гостинице Рекс знал. И не препятствовал. Только вот не учел, что Лимми влюбится и проведет с ним ночь. Вынужден был вытащить его из кутузки, чтобы дочка не выступила за Пая свидетелем. И допустить до поединков. Может, Рекс пообещал кому-то Лимми? Непохоже. Тот дохлый соперник явно не партия для Лимми. Магда отправила их сюда, пошла против Рекса, зачем?
Но делиться тайной тропой через провинцию, это не шутки. Цена высока. Пай сам собирался когда-нибудь решить этот вопрос с Рексом. Но тогда он не знал Лимми, а сейчас Пай не променяет жену и на десять троп. Страх потерять статус альфы стаи? Рекс не таков, но стая могла потребовать не брать в семью чужого. Надо было Паю при всех заявить, что на место вожака не претендует.
— Лимми, перекуси чего-нибудь, — Пай усадил Лиману, с тревогой смотрящую на него, на кухне, сам пробежался по дому. Дом у Магды был странный, не деревенский: справа — спальня и комната для Лимми, как две капли воды похожая на ту, что в доме Рекса, прямо — большая кухня с печью, слева — множество кладовок и закутков, в которых хранились травы, припасы и какая-то рухлядь. Окна комнат выходили в лес, только именно там их и могли поджидать.
— Пай, — Лимми неслышно встала рядом. — Ты, что, хочешь сбежать?
— Я хочу, чтобы мы вместе сбежали. Ты ведь со мной? У нас есть пара часов, чтобы оторваться от погони.
— Я с тобой, — Лимми задрала голову, подставляя по-детски пухлые губы для поцелуя.
— Жаль, малышка, что коряво у нас с тобой выходит с первой брачной ночью, — Пай прижал к себе Лимми, лизнул ее в губы. — Но мы ведь наверстаем?
— Наверстаем, — Лимми вздохнула, она не ожидала, что возникнут такие сложности с ее родными. Хотя, чего она удивляется. Когда отец решил вызвать братьев, она ведь сразу поняла, что неспроста. Только не догадалась, какого рода будут проблемы. — А зачем им ждать два часа?
— Затем, что они уверены, что я потащу тебя сразу в постель. А потом мы крепко заснем и бери нас тепленькими, — Пай не пропустил, как Лимана провела границу, сказав про отца и братьев “им”. На душе потеплело. Лимми, и правда, любила его.
— Схватят и что? Я попрошу отца нас не трогать.
— Лимми, тебя никто не тронет. Даже не заругают. В худшем случае запрут дома.
— А тебя?
— Меня изолируют. От тебя, и вообще, — Черный Пес лихорадочно соображал, как лучше поступить. Один он бы легко скрылся, до ближайшего схрона не так далеко. С Лимми сбежать будет сложнее. А без Лимми он не побежит. Круг замкнулся.
— Тебе тоже надо поесть, — Лимми потянула Пая на кухню.
— Не убегу я далеко с полным пузом, — хохотнул Пай. Он зажег в спальне свечу. Пусть видят, что они с Лимми еще не спят. То, что за домом следят, он не сомневался. — Прорываться через лес будем или через деревню?
— Пай, — Лимми положила ладошки Паю на грудь. Ей нравилось так прикасаться. — А если я правда стану тебе обузой? Не впишусь в твою жизнь? Я ничего не умею.
— Лимми, мы уже говорили об этом, — Пай накрыл руки Лимми своей ладонью. — Не может сердце стать обузой. Без него просто умирают.
— Я выведу нас, Пай, — Лимми хитро улыбнулась. — Нам не придется прорываться. Они нас не найдут.
Лимми побежала в одну из кладовок, умудряясь ориентироваться в полумраке. Пай последовал за ней, вернее за запахом Лимми. В кладовке было узкое оконце, света луны едва хватало, чтобы разглядеть полки, заваленные травами, несколько бочек с медом и вином и полотняные мешочки, висевшие по стенам.
Лимми действовала уверенно. Вытянула откуда-то старый ранец, наверно, еще в школу с ним ходила, подумал Пай, сложила в него мешочки со стен, до которых смогла дотянуться, надела ранец на себя.
— Поставь меня на эту бочку, Пай, — громким шепотом попросила Лимми. Она пошарила рукой под потолком и достала с укромной полочки резиновую грушу с дырчатой насадкой. Быстро опрыскала сначала себя, потом Пая. На вопрошающий взгляд пояснила. — Так всегда делала мама, когда уходила в лес. Нас не почуют.
Пай молча выполнял команды Лиманы, отложив все вопросы на потом. Сдвигал тяжелые бочки, помогал доставать какие-то припасы с полок и складывать их в ранец. Под одной из бочек оказался лаз. Лимми присела на корточки и быстро проговорила какие-то слова, лаз озарился тусклым желтоватым светом. Но спускаться Лимми не стала, вернулась на кухню.
— Лим, куда ведет лаз? — не утерпел Пай. Это было то, что нужно. Скрыться под землей.
— К реке. Мы туда не пойдем, но они будут думать, что мы пошли, — Лимми изо всех сил дернула ручку, пытаясь открыть крышку люка в подпол. Пай отстранил ее.
— Я на что тебе?
В подпол вела довольно длинная, в рост Пая, скрипучая лестница. Когда захлопнули крышку, стало темно, но Лимми это не мешало.
— Стой у лестницы, ее надо будет опрокинуть, когда зажжется свет, — Лимми пробралась в дальний угол, за фундамент печи.
Пай не видел, что она там делала, но вдруг вспыхнула узкая полоска бледного света и Пай толкнул лестницу. Лимми ждала его у приоткрытой двери, за ней виднелся подземный ход.
— Ну и дела у вас тут творятся, — хмыкнул Пай. — Твоя мама случаем не контрабандист?
— Она целительница, — возмутилась Лимми.
— Вот я балбес, не догадался, — Пай на мгновение прижал к себе Лимми и чмокнул в макушку. — А этот путь куда?
— На границу с
