одна? Лимми носила сережку с рождения, бегала в одиночку под землей и развилки на Зачарованный лес не видела. А куда могла ходить Магда? С маленькой Лимми? Что ей было делать в Лиловой провинции? Значит, ходила в Зачарованный лес? За травами? Или были другие дела? Вопросы множились, а ответы нет. Что изменилось в Лимми, если ей открылся путь в Зачарованный лес?
— Лимми, а сережку ты пробовала снимать? — Пай поднял волосы над ухом у Лимми. Сережка сверкнула зеленой искоркой.
— Пробовала. Она колдунская, не снимается без заклинания. А заклинание мама не захотела сказать.
— А зачем она тебе?
— Я болела в детстве, сережку заговорили на здоровье и защиту. Мама так сказала.
— Кто заговорил?
— Не знаю, колдун какой-нибудь.
— Лимми, вспомни. Сережка была у тебя и ее заговорили? Или сразу заговоренную сережку дал колдун?
— Пай, я же маленькая была, как я могу помнить? Да и какая разница?
— Как открывается подземный ход ты же вспомнила? — Пай хлопнул себя по лбу.
Как он сразу не догадался. У Лимми появился браслет. С желтыми камешками. Вот что открыло путь в Зачарованный лес. Но у Пая были оба браслета, он носил их с собой много лет и ничего колдунского с ним не происходило. Не открывались подземные ходы и тайные знания. Браслеты не помогали ему найти любовь. Долгие годы ему никто не нравился настолько, чтобы принести брачные обеты. Хотя сами по себе браслеты явно были необычными.
— Эй, — Лимми дергала Пая за руку. — Я ничего не делаю, чтобы открыть проход, они сами, если я подхожу близко. Я их чувствую.
— А где-то еще, не дома, открывались?
— Однажды я гостила у брата, мы с племянниками убежали к старым развалинам, играли в прятки. Я забежала в какую-то комнату, там не было пола и потолка, росла густая трава мне по пояс, я присела и провалилась под землю, — Лимми засмеялась. — Меня всегда быстро находили по запаху, а тогда не нашли. Тот ход был старый, осыпался, я не смогла глубоко зайти.
— Вот как. А где живет твой брат?
— В Заречье. Я часто бывала у него. Мне нравилось там.
Красивая долина Заречье, как и следовало из названия, была окружена с трех сторон широкой рекой, а одним краем примыкала к Зачарованному лесу. Веками Заречье являлось спорным и лакомым кусочком для двух провинций: Сосновой и Лиловой, граничащих с этой территорией по реке.
Когда-то псов в Заречье и в помине не было. Жили только колдуны и коты, которые заселились лет пятьдесят назад. Но сейчас все псовые стаи держали там представителей. И Рекс, конечно, тоже. Да и дом Пая стоял на границе Лиловой провинции и Заречья, в устье реки. Из Заречья Пай отправился когда-то к Гилдерину.
— Надо же, мы могли бы там встретиться с тобой. Я в Заречье тоже часто бывал.
— Стал бы ты на малявку смотреть, — в голосе Лимми опять послышались ревнивые нотки.
Пай засмеялся, ревность Лимми к его прошлой жизни умиляла. И Пай радовался, что у Лимми при всей загадочности не было прошлых отношений. Он, наверно, стер бы в порошок всех бывших Лиманы. Пай поднес к губам руку Лимми. Их браслеты оказались рядом. Камни переливались в мягком свете мха. Как так случилось, что он влюбился в Лимми, едва увидев, и камушки в сережке и на браслете Пая оказались близнецами? Пай не верил в совпадения такой силы.
Гилдерину придется объяснить, в чем тут дело. И был у Пая еще вопросик. Если на Лимми действовала его кровь, она становилась смелее, то их пара не случайна. И по смыслу Лимми должна быть его самочкой. Как этого добиться? Как превратить Лимми из человека в ту, что может обратиться? Как дать ей псовую ипостась? Пай не беспокоился о наследниках. Ему хотелось полной взаимопроникающей связи с Лимми, а не только человеческой. Хотелось безоглядной страсти во всех ипостасях.
Мысли о страсти с кровно подходящей парой пришлось срочно прогнать, потому что после очередного поворота они увидели дневной свет. Он лился из щелей между старыми досками, которыми был прикрыт лаз снаружи.
— Стой, — Пай удержал рванувшуюся к выходу Лимми. — Дай мне проверить. И на будущее, не беги вперед меня. Договорились?
— Ладно, — согласилась Лимми. Когда Пай так строго говорил, ей трудно было возражать.
Лимми переминалась сзади, пока Пай, бесшумно подкравшись, обнюхивал выход, обернувшись псом. Выход охраняли. Два рыжих пса лежали в тени под навесом, еще троих не было видно, но Пай их чуял. Странностей прибавилось. Рекс не мог знать, где выйдут Пай с Лимми. Тогда кто устроил засаду? Пай попросил Лимми отойти за поворот, свет исчез. Перед Паем возникла стена. Значит, скорее всего, псы вход не видели. Но ждали того, кто появится из лаза.
Рисковать жизнью Лимми Пай не мог. Кто бы их не ждал снаружи, он пойдет на разведку один. Временами крутой контрабандист Черный Пес как будто забывал, что Лимми его жена, и заботился о ней без малейшего сексуального желания. Для него самого это было внове. Никогда еще путь до постели с понравившейся женщиной не был таким длинным. Лимми такое целомудрие не одобряла. Заботливых родственников у нее без Пая было достаточно. Она хотела иных отношений с супругом, но бурно не роптала.
— Лимми, тебе придется остаться здесь, я разберусь с обстановкой и охранниками. Ты уйдешь вглубь, как только я выскочу наружу. Потом я вернусь за тобой.
— Нет! Пай, ты что? Я не буду ждать, пока ты там один дерешься.
— Я не буду драться. Я убегу, — схитрил Пай, выдвинув любимую стратегию Лимми. Они побегут за мной и выход станет свободным.
— Я выйду и помогу тебе, — радостно подхватила Лимми.
— Нет, Лимми, ты не выйдешь. Я не позволю тебе разгуливать по неизвестной территории. Ты легкая добыча для любого пса, — Пай ласково погладил Лимми по щеке, заправил за ухо прядь волос.
— Я так не согласна!
— Лимми! Любимая. Будь благоразумной. Пожалуйста. Для меня, — Пай сжал запястье Лимми с браслетом, требуя полного подчинения. Неудачно, что он до сих пор не пометил Лимми. Но метить наскоро все равно не стал. — Ты будешь время от времени подходить ко входу. Как только увидишь меня, так выйдешь. Договорились?
— Ладно, — Лимми надула губы, но противиться альфе не смогла. Постояла у входа, пока Пай раздвинул доски и, обернувшись псом, выскочил наружу. И послушно отошла, закрывая выход.
Не так представляла себе Лимми их жизнь с Паем, ее смущало, что вместо общего дома они оказались неизвестно где.
