новым хозяином? – удивился я, заматывая лапку Нафани бинтом.
– Вона как бывает, барин, – взгрустнул домовенок. – Если бы не ты, разорвал бы страховидл меня на сотню Нафань.
– Не грусти, – я потрепал домовенка по голове. – Мы же семья, а в семье заботятся друг о друге.
Тут домового прорвало. Он, не обращая внимания на раны, завыл, пуская сопли, и полез ко мне обниматься.
– Андреюшко, я де ни в жизнь никогда тебя не покину, – заголосил он. – Ты такой хороший, барин. Ааа…
– Ну, ну. Успокойся. Дом ты защитил, бесприютного выгнал…
– Ага. Как же, – всхлипнул домовой. – Отнеси меня в кресло, барин. Баиньки хочет Нафанюшка.
Положив домовенка в кресло, я поплелся на кухню и заварил себе кофе. Мысли, роящиеся в голове, понемногу упорядочивались. Волшебство, о котором я читал в сказках, реально. Нафаня, бесприютный домовой, магия – все реально. Как и то, что Нафаня был не просто моим другом. Он – часть моей семьи.
Улыбнувшись, я повесил на холодильник его рисунок, ставший причиной ссоры, и, погасив свет, тоже отправился спать.
Помнится, Нафаня хотел узнать, кто он такой, и как вообще стал домовым. Я не забыл о данном Нафане слове, решив утром наведаться в библиотеку и городской архив.
И вот рано утром, пока домовой крепко спал, я сунул в рюкзак фотографии и маленькую шкатулку, что мы нашли. Кто знал, помогут ли в поисках фотографии маленького Нафани и его родителей, но я решил их захватить с собой. Шкатулка же представляла больший интерес. На крышке был выгравирован вензель с переплетенными буквами «О», «К», «Н». Какая-никакая, а улика.
Аккуратно сложив находки, я, стараясь не шуметь, вышел из квартиры. Путь мой лежал сначала в городской архив. Уж там-то наверняка должны быть какие-нибудь сведения о моем потустороннем друге или его семье. Библиотеку было решено оставить на потом.
К моему удивлению, несмотря на раннее утро понедельника, двери архива были открыты. Сухонький старичок за столиком равнодушно клевал носом. Рядом стояла чашка с горячим чаем и табличка «Смотритель».
– Простите. Кхм. Где я могу получить кое-какую информацию? – вежливо кашлянул я, привлекая внимание. Старичок в ответ дернулся и вытаращил на меня большие глаза.
– Доброе утро. А вы ранняя пташка… – зевнул он. – Какого рода информация нужна, молодой человек? Большая часть этого архива закрыта, знаете ли.
– Меня интересует информация о бывших жильцах квартиры, где сейчас живу, – я протянул ему написанный на бумажке адрес. – Этот дом очень старый. Там вещи их остались… Кто знает, вдруг нужны.
Старичок внимательно изучил адрес и открыл большую книгу. Странно, учитывая, что рядом с книгой стоял вполне современный компьютер. Я терпеливо прождал десять минут, пока старичок не оторвался от книги и не покачал головой.
– Простите, молодой человек. Информация доступна по разрешению. Если у вас будет разрешение, то другой разговор, – он вежливо улыбнулся, вздохнул и снова погрузился в дрему. Я в ответ хмыкнул и вышел на улицу. Попробуем позвонить палочке-выручалочке.
– Алло, Саш. Привет.
– Андрюха, с ума сошел? Чего тебе не спится? Ты же в отпуске вроде…
– Мне нужна твоя помощь, – улыбнулся я, когда Сашка громко зевнул.
– Переезд? – печально вздохнул он. – И не надейся. Чтобы я вылез из кровати, нужно что-то посущественнее. Ну, говори, чего у тебя там?
Я вкратце рассказал ему о находке и походу в архив, тактично умолчав о домовом и золоте. Сашка буркнул в ответ, что сейчас сделает один звонок, и после этого я должен оставить его в покое, иначе месть его будет страшной и изысканной. Вот что-что, а Сашкины связи вызывали у меня самую настоящую зависть. Казалось ему достаточно одного звонка, чтобы решить любую проблему.
– Молодой человек, – окликнул меня старичок, выскочив на улицу. Его голос дрожал, а лоб покрывала испарина. – Мне только что позвонил директор и сказал, чтобы я оказал вам всю необходимую помощь. Почему вы не сказали раньше, что знакомы с ним? Зачем так тревожить старика…
– Простите, постеснялся видимо, – ехидно улыбнулся я в ответ. – Вы поможете мне?
– Да, разве у меня есть выбор? – старичок грустно кивнул и, поднявшись по лестнице, приглашающе махнул рукой. – Что именно вам надо?
– Так. У меня есть фотографии и шкатулка, – я протянул ему находки. – Нужно найти информацию об этих людях и об этом вензеле на шкатулке.
– Тогда пройдемте в хранилище, – хмыкнул старичок, ведя меня в глубины архива. В царстве высоких полок, заваленных папками, книгами и бумагой, пахло пылью, сыростью и холодом. – Без помощи компьютера нам не обойтись. Не люблю я эти новомодные машины…
Добравшись до компьютера, старичок отсканировал фотографию и, пока проверялась информация, взял в руки шкатулку. Как я и ожидал, вещица оказалась с сюрпризом.
– Я знаю этот вензель. Видел уже. Вы не первый, кто им интересуется, – кивнул смотритель, аккуратно беря в руки шкатулку. – Около двух лет назад ко мне приходил какой-то пьяница с рисунком. На рисунке был этот вензель. Мужчина вел себя очень вызывающе, и я просто отказал ему, а он в ответ, обругав меня, ушел.
Скорее всего, таинственный Петька, который жил раньше в моей квартире, и был этим пьяницей. У смотрителя оказалась отличная память, раз вспомнил об этом.
– А можно узнать, чей это вензель? – спросил я. Старичок обрадованно закивал, когда компьютер пискнул.
– Так, поисковая программа что-то нашла, – он, семеня, подбежал к компьютеру и, нажав пару кнопок, вывел на экран фотографию старой газеты.
Хмыкнув, я уселся за стол и углубился в чтение.
– «Бывшие дворяне Игнатьевы получили квартиру в хорошем районе города». – Под этой подписью была знакомая фотография. Мужчина, женщина, и маленький ребенок. Я стал читать дальше. – «На фотокарточке, прилагаемой ниже, изображены Константин и его супруга Ольга. На руках наследник – Никита. Квартира отдана в собственность Игнатьевым за помощь советской власти и трудолюбие».
Когда смотритель вернулся с кипой бумаг, я попросил его сделать копии и бережно убрал их в рюкзак. Старичок положил на стол и другие газеты, в которых тоже могло быть что-то интересное. Чудные дела, однако, творятся. Нафаня, оказывается, был Никитой Игнатьевым. Сыном светлейшего графа. Дворянин по крови. Побледневший смотритель тем временем теребил меня за рукав. Когда я повернулся, старичок сунул мне в руки еще один газетный лист, пожелтевший от времени…
«Банда Тараса Жупанько и их жертвы.
Вечером, 18 мая 1932 года, банда известного душегуба Тараса Жупанько записала на свой счет новые жизни. В двух кварталах от театра на Покровке была убита чета Игнатьевых и их маленький сын. Зверское преступление
