Среди немногих смельчаков, отваживающихся встречаться с «подозрительным элементом», — Доминго Парра. Они подолгу беседуют, когда Анхель приходит постричься. Иногда Доминго заглядывает в магазинчик, где Анхель продает электробытовые и хозяйственные товары. Все чаще они говорят о прошлом родного края, воспетого Сервантесом. И сама собой возникает идея: попытаться заглянуть в глубь веков, поискать там современников писателя и его героев.
Идея, в общем-то, неновая. С тех пор как Сервантес обессмертил себя и этот край, сочинив «Дон-Кихота», ученые мужи не раз пытались разгадать, с кого он писал идальго, с кого — его верного оруженосца и других действующих лиц романа. Было названо немало имен, отчасти подсказанных самим писателем, который сообщал о своем герое: «Иные утверждают, что он носил фамилию Кихада, иные — Кесада. В сем случае авторы, писавшие о нем, расходятся; однако ж у нас есть все основания полагать, что фамилия его была Кехана» (Здесь и далее цитируется по книге Сервантеса «Дон-Кихот». М.» «Молодая гвардия», 1975.).
Следуя этой шутливой «подсказке», исследователи нашли десятки реальных личностей — современников Сервантеса, носивших одну из названных фамилий. Спор шел лишь о том, кто из них был действительным прототипом Рыцаря Печального Образа.
Анхель Лихеро внимательно ознакомился с предыдущими исследованиями. Ему удалось съездить в Мадрид, где он прочитал массу литературы, хранящейся в Национальной библиотеке. И приступил к собственным исследованиям в своем родном городе. Не без посредничества того же Доминго Парры приходский священник предоставил в его распоряжение церковные книги, а мэр — муниципальный архив с документами минувших веков.
Рассказ Анхеля, к которому привел нас алькасарский цирюльник, начался так:
— Я не ставил своей целью найти людей, чьи судьбы были бы абсолютно идентичны судьбам героев романа нашего великого соотечественника. Подобная цель невыполнима уже по одной простой причине: Сервантес вошел в историю не как журналист и летописец, а как писатель. И было бы величайшим заблуждением ставить знак равенства между кем-либо из персонажей «Дон-Кихота» и теми, кого знал его автор.
— И все же вы занялись поисками реальных людей, которые могли вдохновить Сервантеса на создание образов действующих лиц его книги?..
— Да, — соглашается Анхель Лихеро, — ибо, хотя и нет полной идентичности между прообразами и литературным персонажем, я считаю ошибкой отвергать саму возможность обращения Сервантеса к местному материалу. И испытываю огромное удовлетворение всякий раз, когда обнаруживаю корни его творчества здесь, в моем городе»
— А почему вы занялись своими исследованиями именно в Алькасаре? Не потому ли, что это «ваш» город? Разве действительный Дон-Кихот, если он когда-нибудь существовал, не мог родиться в другом месте? Ведь Ла-Манча, велика! Анхель, однако» не обиделся на это недвусмысленное выражение сомнения в его беспристрастности.
— Постараюсь вас убедить. Видите ли, согласно данным, которые представляются мне достоверными, Сервантес родился и провел часть своей жизни в Алькасаре. И он хорошо знал жителей города — своих современников.
— А я видел дом, где он родился, в городе Алькала-де-Энарес, километрах в тридцати к северу от Мадрида. Там тоже установлена мемориальная доска.
— Да, этот дом известен многим. Но «дом Сервантеса» с мемориальной доской существует и в Алькасаре. А в старинной церкви Санта Мария Майор вы можете увидеть табличку: «Здесь был крещен Мигель де Сервантес Сааведра». Это подтверждают и документы, которые хранятся в церковных и муниципальных архивах.
— Они были открыты вами?
— Нет. Запись о крещении Мигеля, сына Бласа Сервантеса Сааведры и Каталины Лопес, была обнаружена в книге регистрации актов гражданского состояния по приходу Санта Мария Майор еще в 1740 году. Тогда же кто-то написал рядом на полях: «Это автор истории о Дон-Кихоте». А мемориальную доску установили над купелью в 1905 году, когда отмечалось трехсотлетие романа.
(Объективности ради, следует отметить, что «открытие», сделанное в Алькасаре в 1740 году, было скептически встречено большинством специалистов по Сервантесу, и почти все биографы писателя, как в прошлом, так и в наши дни, считают его родиной Алькала-де-Энарес.)
Но предположим, что Мигель, сын Бласа Сервантеса Сааведры и Каталины Лопес, принявший обряд крещения в Алькасаре, и Мигель де Сервантес Сааведра, автор «Дон-Кихота», действительно одно и то же лицо. Означает ли это, что писатель должен был непременно искать своих героев среди жителей родного города?
Для Анхеля Лихеро такого вопроса просто не существует:
— Я забыл вам напомнить, что, по давно установленным и признанным бесспорными сведениям, наш соотечественник сочинял свой роман — по крайней мере, первые его главы, — сидя в тюрьме в местечке Аргамасилья-де-Альба. А знаете ли вы, что оно расположено здесь же, неподалеку от Алькасара? Вот и еще одна привязка к данной местности. И, наконец, главные доказательства. Я приберег их, так сказать, на десерт...
Анхель достает из ящика целую пачку фотокопий различных документов, найденных им в архивах. Улыбаясь, он протягивает их нам вместе с карточками, на которых текст записей изложен уже не витиеватым и малопонятным почерком средневековых писарей, а напечатан на пишущей машинке.
— Сначала немного истории, — говорит он. — В 1162 году король Альфонс VIII передал несколько населенных пунктов в этом районе, где проходила граница с маврами, религиозно-рыцарскому ордену Сан-Хуан — святого Иоанна. Вскоре рыцари заняли и Алькасар. Вот один из приказов по ордену, относящийся к 1330 году. В нем перечисляются владения рыцарей, причем они объединяются одним общим названием Монте Арагон. Упоминания о Монте Арагоне встречаются и в ряде других документов.
— И это открытие имело какое-то значение для ваших поисков?
— Огромное! Ведь именно по Монте Арагону в книге Сервантеса путешествует Рыцарь Печального Образа. Некоторые литературоведы, незнакомые с географией раннего средневековья, не поняли подсказки писателя. Они сделали неправильный вывод, будто отдельные эпизоды происходили в области Арагон, что к северу от Мадрида. Для меня же двух мнений быть не может: речь идет именно об Алькасаре и его окрестностях.
Анхель Лихеро смотрит на нас вопрошающе, как бы проверяя, какое впечатление произвели его слова. После минутного молчания берет со стола книгу со множеством закладок — это «Дон-Кихот»,-быстро находит нужную страницу и зачитывает то место, где рассказывается о споре идальго с каноником по поводу реальности персонажей рыцарских романов.
С особым выражением он цитирует слова Дон-Кихота: «И пусть мне скажут... что в той же самой Бургундии не было приключений у отважных испанцев Педро Барбы и Гутьерре Кихады (от коего я происхожу по мужской линии), которые бросили вызов сыновьям графа де Сен-Поля и одолели их».
— А теперь вернемся к историческим документам, — продолжает Анхель. — Вот протоколы судебного разбирательства, состоявшегося в Алькасаре в 1529 году. Иеронимо де Айон (запомним эту фамилию!), казначей настоятеля ордена святого Иоанна, оспаривает у городских властей Толедо право на владение пастбищами Вильясентенос. При этом он ссылается на тот факт, что его мать, Каталина Вела, была дочерью и наследницей некоего Хуана Лопеса Кабальеро, который получил пастбища непосредственно от ордена святого Иоанна.
— Вы назвали три новых для нас имени: Иеронимо де Айон, Каталина Вела я Хуан Лопес Кабальеро, — не сдаюсь я. — Они тоже упоминаются в романе Сервантеса?
— Нет, — улыбается Анхель Лихеро. — Но не торопитесь. Взгляните на эти бумаги. Оказывается, помимо дочери, у Хуана Лопеса Кабальеро были сыновья: Хуан и Педро Барба. Нас интересует Педро Барба. Он действительно воевал в Бургундии вместе с Гутьерре Кихадой. На сей счет в нашем распоряжении множество исторических свидетельств.
— Значит, Гутьерре Кихада тоже реальная личность?
— Вне всякого сомнения. Кстати, об этом было известно задолго до моих исследований. Он упоминается во многих хрониках, относящихся к истории нашего города.
— Все эти сведения нужны нам, чтобы подойти к самому Дон-Кихоту?
— Конечно, — и литературовед кладет перед нами новые пачки фотокопий. — Вот выписки из книги крещений. Они документально подтверждают факт появления на свет дона Алонсо де Айона Гутьерре де Кисадо, чьими предками по мужской линии были упоминавшиеся нами выше де Айоны, а по женской — Кесада (другой вариант произношения — Кихада).
