больше.
Ответил он, отпивая кофе и откусывая кусок пирожка. А я, как завороженная, смотрела за тем, как жует Фирсов. Веду себя, как будто никогда не видела, как едят мужчины. Он понял, что я смотрю и повернулся ко мне.
— Вика, давай ешь, а не рассматривай меня. Нам еще ехать и ехать…
Сказал он с ухмылкой и снова сделал глоток кофе.
— Извини, не думала, что усну.
— Ничего. Если захочешь еще спать, перебирайся на заднее сидение, мы должны ночью уже приехать на место. Нигде по дороге ночевать не будем. Элла нам забронировала гостиницу, а завтра утром решим с твоим нарядом.
Я лишь кивнула ему головой, и с удовольствием съела и выпила все, что Фирсов мне купил. Он снова сделал музыку громче, и мы выехали с заправки, освещенной, как цирковая рампа множеством огней. Чуть позже я воспользовалась советом Фирсова и перебралась на заднее сидение.
— А ты, что спать совсем не хочешь?
Спросила я его.
— А я привык ездить на большие расстояния, поэтому умею бороться со сном.
— А я дальше нашего города не ездила никуда.
— Правда?
Он с удивлением спросил, а мне даже как-то неудобно стало.
— Да, некуда было ездить, в командировки меня не отправляют…
Сказала я и задумалась.
— Ну, у тебя еще все впереди, мне сначала тоже командировки не давали, а потом закидывать начали. Тем более, после нашего журналистского дельца, если, конечно, мы справимся, уверен Элла тоже тебя будет отправлять…
— Если бы…
Сказала я и, закрыв глаза, мгновенно провалилась в сон. Поздней ночью мы подъехали к нужной гостинице.
— Вика, просыпайся. Мы уже на месте.
Разбудил меня Фирсов уставшим голосом, а я подозрительно посмотрела на него. Что-то быстро мы приехали, видимо, пока я спала, он гнал с максимальной скоростью.
Просторный холл гостиницы с современным дизайном приятно меня удивил. Не «Империал», конечно, но тоже на уровне. Я шла за Фирсовым, который нес свои вещи и прихватил заодно и мой пакет. На стойке регистрации мы получили ключи от наших номеров и разошлись каждый по своим комнатам.
Встретились мы с Фирсовым утром на завтраке, он выглядел так, словно отдыхал всю неделю, а не проехал вчера тысячу километров. А вот я чувствовала себя на троечку, не привыкла к таким дальним поездкам.
— Вика, значит так, мне утром звонила Элла. Сегодня в семь часов вечера мы должны быть в фамильном особняке Сокольских. Это известный меценат, очень богатый человек, пока еще не в списке Форбс, но скоро туда попадет, и очень влиятельный. Там и будет проходить благотворительный вечер, чему он посвящен, еще не знаю, уточним на месте. Элла также просила передать, что мы должны быть при полном параде, потому что там будет много интересных и значимых для журнала людей.
Я при словах полный парад, вспомнила свою блузку и юбку и снова сняла очки.
— Я ей рассказал, что у тебя нет соответствующего наряда и…
— Зачем?
Мои щеки вспыхнули румянцем, и мне стало так стыдно.
— Что зачем? Я понял из нашего разговора, что у тебя нет нужного гардероба. Вика, а идти с тобой и позориться, мне тоже не хочется… Меня на этом вечере многие могут знать.
— Позориться, значит?
— А как по-другому это называется?
А мне стало так обидно, до слез. Одни требуют денег, второй выставляет нищенкой и не хочет со мной позориться.
— Руслан, ты не будешь позориться из-за меня…
Сказала я и резко встала из-за стола. Фирсов не меняется, такой же напыщенный и самовлюбленный. Я ему покажу позориться, он меня еще не знает…
Вика.
Я сама не своя выскочила из-за стола, сопровождаемая ледяным взглядом черных глаз Фирсова и под его неодобрительное возмущение. Быстро, почти бегом, направилась в сторону своего номера, а в голове все крутились фразы, брошенные Русланом, о том, что я могу его опозорить. Еще посмотрим кто, кого опозорит, но чем ближе я подходила к номеру, тем сильней сбавляла обороты моя гордость. И это я окончательно поняла, зайдя в номер и посмотрев на свой пакет, в котором покоились блузка и юбка. Мои руки совсем опустились, обида жгла изнутри, но так просто я не сдамся. Подсчитав в уме свои сбережения, я поняла, что денег у меня хватит только на бретельки от приличного платья. Я снова стала мерить шагами гостиничный номер. Но ведь должен быть выход? Сидя в номере и страдая, я ничего не смогу придумать, поэтому было решено искать выход вне гостиничных стен.
Как в лучших анекдотах, в коридоре гостиницы, я столкнулась с Фирсовым. Он посмотрел на меня и закатил глаза.
— Вика, думаю, тебе стоит принять предложение…
— Какое?
— Принять нашу с Эллой помощь.
Сказал он с ухмылкой на лице и облокотился о стену, еще раз обведя мой внешний вид взглядом.
— Тем более, чтобы привести тебя в подобающий вид, нужно немало времени и столько же средств. А ты своим упрямством, только теряешь наше время, которого осталось не так уж много.
— В какой вид? В подобающий?
Я опять начинала закипать, а он продолжал сыпать свои тирады, снова делая акцент на моей внешности.
— Я ведь четко сказал, в какой вид …Поэтому не глупи, сейчас я возьму ключи от машины, и мы поедем в магазин.
— И это ты называешь вашей помощью?
— Конечно…
Сказал он спокойно и повернулся к двери, открывая ее. А я уже и не смотрела, что он делал дальше, выскочила пулей, не имея больше никакого желания слушать его оскорбительные речи.
Шум улицы и проезжающие вереницы машин вернули меня к реальности и оторвали от обидных мыслей. Я обернулась и посмотрела на яркую малиновую вывеску магазина с незамысловатым названием «Карина. Лучшие платья напрокат». Может это и есть мое спасение? Я быстрым шагом направилась к двери и толкнула ее. Да, здесь было на что посмотреть… Но и тут меня ждало сильное разочарование, цены арендуемых нарядов кусались, и казалось, даже превышали все дозволенные рамки. А ведь это была соломинка, за которую я хотела ухватиться. Не успела я выйти, как телефон пронзительно зазвонил. Конечно же, это был Фирсов.
— Значит так, если тебя не будет через двадцать минут в холле гостиницы, я звоню Элле и говорю, что ты с заданием не справляешься, и отправляю тебя домой, но уже на поезде.
Сказал он ледяным тоном. А я молчала и слушала.
— Я не обязан бегать за тобой и предлагать свою помощь. Я нашел выход, который
