— Хорошо, — сказал я, — пусть будет так. Желаю удачи, Лена!
...Вдруг солнечные лучи сошлись, как в призме. Из светлого огня вылетела тень. Эта тень была поездом — я наконец увидел его рядом. Когда он пронесся мимо, разлив мягкое сияние, Лены уже не было. Откуда-то издалека донесся ее голос: «Послушайте нашу песню, Валентин Николаевич!..»
Это была скорее земная песня. Иначе и быть не могло: ведь они любили Землю и работали здесь. О чем пелось в песне?
В ней пелось о красном восходе первого дня весны и синих чистых днях ее, о запахах гроз и лесном колдовстве зеленого возрождения под звоны дождей. Пелось в ней о золотых коврах осенних трав и стаях диких серебристых птиц, кричавших на камнях и скалах, о таинственных огнях таежных, что расплывались, как виденья, вблизи, а издали сверкали, как глаза зверей, волков и рысей, и пелось о жестоких штормах вдоль восточных побережий, причудливо изогнутых краях планеты, о летних красках северных фьордов и обо воем пространстве, где пробегал их поезд.
Владимир Щербаков
В № 9 нашего журнала за 1974 год мы рассказывали о «Злоключениях Афо-а-Кома» — бога-покровителя племени ком в Камеруне. Похищенный и проданный за океан, он в конце концов вернулся к своему народу. Возвращение Афо-а-Кома стало многодневным праздником племени...
Весной прошлого года полиция африканского города Л. арестовала молодого американского художника Айзека Карху. Карху приехал в Западную Африку год назад, указав целью своего приезда «работу по изучению современного африканского искусства и занятия живописью». Правда, можно было бы обратить внимание на то, что в вещах «собирающегося заниматься живописью» человека не было ни мольберта, ни альбома, ни красок, ни палитры, но все это заметили позже, когда полиция устроила на квартире Карху обыск. Произведений современной африканской живописи тоже не оказалось. Зато квартира была набита скульптурой: богами и божками, вырезанными из эбенового дерева и слоновой кости.
На первый взгляд ничего криминального в этом нет: ну любит человек африканское искусство, вот и покупает разные статуэтки, благо в любом африканском городе с избытком хватает резчиков, предлагающих свои изделия прямо на улицах. Но скульптуры в чуланчике мистера Карху не были приобретены на улицах. Нельзя их было купить и в магазинах, даже самых шикарных, самых дорогих. Их вообще нельзя было купить законным путем.
То были священные для африканцев предметы — ритуальные изображения предков, в которых, по традиционным верованиям, заключена жизненная сила племени. В нашу задачу не входит разбор правильности этих верований и справедливости утверждений о том, что племя может погибнуть, если священный предмет исчезнет. Следует только отметить, что такие представления существуют, и африканские племена берегут свои святыни как зеницу ока.
Вот тут-то мы и подходим к существу дела.
В который раз можно убедиться в правоте мудрого изречения о запретном плоде. Запретный плод действительно сладок.
Долгое время европейцы относились к африканскому искусству пренебрежительно: неумелые поделки невежественных дикарей. Разве можно сравнить их с классическими образцами Эллады и Рима? Что за странное нарушение пропорций? В эпоху колониального «освоения» Черного континента завоеватели привозили в Европу статуэтки из черного дерева и слоновой кости, и они занимали свое место среди курьезов и раритетов — копий, щитов, тамтамов — где-нибудь над камином. Потом сложные пути развития искусства привели к тому, что к африканской скульптуре стали относиться с уважением: европейские художники стали открыто подражать африканским. Кстати, в современной пластике четко видно африканское влияние.
И те же самые люди, которые считали, что «негритянские деревяшки» в лучшем случае — курьез, превратились немедленно в «знатоков и ценителей» древнего и самобытного искусства. Великая все же вещь мода!
За модой последовал спрос, за спросом — предложение. Десятки людей в странах Черной Африки переключились на изготовление скульптур — от произведений высокохудожественных до прямой халтуры. В магазинах Европы и Америки появился полный набор «l"art africain» — от крошечных масок до чуть ли не в человеческий рост скульптур. И естественно, каждый человек, располагающий умеренным достатком, смог приобрести себе тамтам, щит или фигурку с удлиненной головой и подчеркнуто выпяченными губами.
Согласитесь, что владеть тем, чем может обладать каждый, по меньшей мере неинтересно. Снобу, которому хочется украсить жилище сушеной головой подлинного индейца племени хиваро из Эквадора, человеческим черепом, купленным у даяков на Калимантане, возжелалось и африканского божка иметь только такого, за кражу которого могут убить.
Как и в любом другом уголке мира, в Африке достаточно деклассированных элементов, которые, утратив традиционную мораль, не приобрели новых нравственных ценностей. Такие люди обычно готовы сослужить любую службу тому, кто заплатит. Из них, как выяснилось, и вербовал доверенных людей мистер Айзек Карху.
Клубок начал разматываться после убийства в отдаленном горном районе шофера грузовика Виктора Нкива. Как выяснилось, убили его жители деревни Мтихут-Гвул, когда Нкива, залезши в общинный амбар, пытался украсть оттуда четыре ритуальные маски. Выбраться из амбара ему уже не удалось.
Расследование продолжалось недолго, дело было закрыто и на том бы закончилось, если бы многочисленные родственники и соплеменники убитого не вознамерились отомстить. Вооружившись чем попало, они отправились на четырех грузовиках в деревню Мтихут-Гвул. На полдороге мстители были остановлены полицейским патрулем, потребовавшим немедленно вернуться. Завязалась небольшая — без пострадавших — перестрелка, в ходе которой полицейские разоружили и арестовали участников экспедиции. Просидели они в кутузке для два и с отеческим наставлением окружного комиссара отпущены были на свободу. И только в отношении одного — государственного служащего Поля Нкива — было возбуждено административное дело. Государственный служащий трудился на таможне, был обременен многочисленной семьей и получал скромную зарплату. Тем не менее за последний год он переехал в новую комфортабельную квартиру и приобрел автомобиль. Объяснить толком источники доходов таможенник не смог. Дело попало в газеты, и сотрудники министерства культуры обратили внимание на специфический характер кражи, из-за которой началась вся история. Проанализировали участившиеся за последние несколько лет сообщения о «кражах предметов африканского искусства» и пришли к выводу, что районы, где таковые кражи имели место, обслуживались грузовиками той компании, где работал покойный вор Виктор Нкива. На других рейсах трудились соплеменники и родственники его и Поля Нкивы. В ходе следствия Поль сознался, что похищенные предметы сбывали какому-то белому. Имени белого он якобы не знал. А дальше выяснилось, что гражданин США Айзек Карху (один из тех, кто в силу своего интереса к африканскому искусству попал под подозрение) неоднократно отправлял в Штаты объемистые посылки. Все его визиты в таможню неизменно совпадали с днями дежурства Поля Нкивы. Остальное читатель узнал в самом начале нашего рассказа.
Карху не счел нужным запираться слишком долго. Работал он по контракту с несколькими фирмами, торгующими произведениями искусства. Кстати, ни одна из них не была официально зарегистрирована, так что скорее речь могла идти о подпольном бизнесе. Но в том, что работодатели Карху действуют в контакте со вполне респектабельными заведениями, сомнений не оставалось. И заказчики были явно людьми не бедными.
Цена на похищенное доходила до ста тысяч долларов. Карху должен был собирать вырезки из местной печати, где сообщалось о фактах похищений. Если же происходило убийство, цена резко подскакивала.
Впрочем, хватит об Айзеке Карху — он свое получил. В буквальном и переносном смысле. Из страны его выслали, дома же, несомненно, ждала его «плата за страх».
Почему, однако, мы вновь вспомнили об Афо-а-Коме? Ведь с ним все закончилось благополучно — он возвращен законным владельцам и занял свое место среди святынь племени ком. Можно сказать, что ему (и людям ком) посчастливилось: по подсчетам ЮНЕСКО, за пределами Африки находятся тысячи бесценных предметов народного искусства. Часть из них, например бенинская бронза, скульптура маконде, украшает собою лучшие музеи Европы и Америки. Приобретали их путем вряд ли более законным, чем Афо-а-Кома: просто вывозили из завоеванных стран. Другие вещи скрыты от глаз широкой публики в частных коллекциях и собраниях. К приобретению их приложил руку мистер Карху (и десятки его соучастников). Вернулся же в Африку один Афо-а-Ком.
