ему было некуда: проиграй он сейчас, и можно было идти домой. А зрители вокруг просто бесновались и даже делали ставки, но они чувствовали, что толстому «не светит». И толстый проиграл. Он заплакал и ушёл. Пиноккио стало жаль парня, но он понял: «Либо я, либо он, кто-то должен пострадать». А вскоре у него было всё, что нужно, правда, вместо выигранной куртки ему отдали рубаху, но Пиноккио согласился и на неё. К тому же наш герой выиграл нож-заточку из куска рессоры с ручкой, обмотанной изолентой, свинцовую биту для игры в пробки, железный пиратский перстень с черепом и костями, бутерброд с маслом и пирожок с требухой. Последнее он тут же употребил.
— Этот парень играет в буру, как Бог, — шептались пацаны, и Пиноккио слушал это с наслаждением.
— Точно, просто бурра-тино какой-то, наверное, в буру с рождения играет.
Сначала Пиноккио хотел обидеться на прозвище «Буратино», но потом подумал и решил: «Всё равно мальчишки дадут мне какое-нибудь прозвище. Пусть уж лучше 'Буратино» чем, например, «Нос» или «Деревяха». И он стал отзываться на эту кличку.
Но все мы знаем, что жизнь — сложная и тяжёлая штука, и выиграть в ней что-либо не просто, а если уж выиграл, то всегда найдётся кто-то, кому это не понравится и тот, кто этот выигрыш решит присвоить себе.
И вот мальчишек растолкал парень, вид которого внушал уважение. Он был широк в плечах и бёдрах, лицо его было мрачно, а кулаки сбиты:
— Этот что ли Буратино? — спросил он.
— Этот, — из-за его плеча выглянул мальчишка с хитрой, лисьей физиономией.
— Ты тут всех обуваешь что ли? — спросил здоровяк.
— Синьор, — начал Пиноккио, которому почему-то стало страшно, — я никого не обуваю, я играю честно.
— Честно? — не поверил оппонент. — А ну-ка сдавай.
— А на что вы собираетесь играть? — спросил Пиноккио.
— Вот, — об ящик звякнула трёхсольдовая монета, — сдавай.
Буратино, а именно так мы будем звать героя теперь, раздал карты и, естественно, выиграл, несмотря на страх и дрожь в руках.
Хулигана-здоровяка это разозлило:
— А ну гони деньги обратно, а то я сверну тебе твой длинный нос на бок! — здоровенный кулак оказался в опасной близости от физиономии Пиноккио.
— Но, синьор, вы же проиграли эти деньги. С вашей стороны это просто непорядочно, просто западло, требовать их обратно, — слабо возмутился Буратино.
— Что? Это я непорядочный? — хулиган влепил Буратино звонкую оплеуху, — непорядочный, говоришь?..
Он встал, и в его намерениях у Пиноккио не было никаких сомнений. И в этот момент раздался голос:
— Поджеро, вы опять дерётесь?
— Что вы, синьор учитель, я не дерусь, я только защищаюсь и еле отбился от этого громилы, — заявил хулиган.
— Я вижу, — спокойно произнёс учитель, разглядывая щуплого Буратино, — вам могло бы крупно не поздоровиться, Поджеро, если бы этот дохляк разозлился.
Все ученики захихикали.
— Хватит ржать, дебилы, — вдруг рявкнул синьор учитель, — вы что, пустоголовые, звонка не слышали?
Мальчишек как ветром сдуло, а Пиноккио остался один на один с учителем, потому что не знал, куда ему бежать.
— Итак, вы пришли учиться? — начал учитель. — И сразу устроили драку.
— Нет, синьор учитель, я не виноват, честное слово.
— Не надо говорить честных слов, обезьяна вы бесчестная. Так как я видел, каким путём вы приобрели всё необходимое для обучения.
— Да, синьор учитель, это не самый лучший способ, но у меня не было иного выбора. Я очень хочу учиться, — грустно произнёс Буратино.
— Запомните одну вещь, мой юный катала, в класс я вас, конечно, запишу, но не дай Бог вы совершите хоть ещё один проступок, сразу вылетите из гимназии, как забулдыга из трактира.
— Хорошо, я запомню. Надеюсь, я не дам вам повода быть мною недовольным.
— И запомните ещё, я беру вас только потому, что вижу вашу тягу к учению. А теперь идите в класс, а я пойду к синьору директору, чтобы записать вас. Назовите своё имя.
— Пиноккио Джеппетто.
— Пиноккио, — учитель хмыкнул, — хорошо, идите, Пиноккио.
Учитель пошёл к директору, а Буратино прямо в лапы хулиганов, которые поджидали его в коридоре. На этот раз их было трое: здоровяк Поджеро, парень с лисьей физиономией и долговязый мальчишка без зуба.
— Ну, что, козёл, попался? — мягко и даже ласково спросил Поджеро.
— Как пить дать, попался, — зашепелявил беззубый, — ой, как мы тебя сейчас уделаем — мамочка родная не признает.
— А рёбра ему ломать будем? — деловито поинтересовался хитрый.
— А что? — Поджеро даже удивился такому вопросу. — Нельзя что ли?
— Да нет, можно, — пояснил хитрюга, — только не люблю, как они хрупают, когда ломаются, у меня аж мурашки по коже.
— Но тогда не будем, — пообещал Поджеро.
— А вот зубы выбьем обязательно, — тоном, не терпящим возражений, произнёс беззубый.
«Ой, мамочки-мамочки, — у Буратино даже голова закружилась от страха — сейчас меня будут так бить, так бить, как не били ещё никогда в жизни».
— Надо, вообще-то, и ноги сломать, — в некоторой задумчивости сказал хитрюга.
— Да, это дело хорошее, — согласился Поджеро.
— Главное, зубов побольше выбить, — не унимался долговязый.
— А может, не надо? — выдавил Пиноккио.
— Не надо? — разозлился хулиган Поджеро. — А деньги у меня выигрывать надо? — и первый удар принёс в ухо Буратино отвратительный звон. — А выставлять меня дураком перед всей школой, надо? — второй удар под дых согнул деревянного человечка пополам.
— А может быть, денежки отдашь? — прямо в звенящее ещё ухо зашептал хитрюга. — А мы тебя сильно бить не будем.
— Отдам, — превозмогая боль в животе, выдавил Буратино.
— Давай, — широкая ладонь хулигана появилась прямо перед носом согбенного мальчишки.
«Ой, как мне не хочется отдавать деньги, — думал Пиноккио — какой-то я неудачник: термос своровал — так уронил его, деньги выиграл — так их отняли».
— И конфету давай, — добавил Поджеро.
— И индейца, — добавил беззубый.
— И вообще, всё давай, а то убьём, — подвёл итог хитрюга.
«И конфету, — с тоской подумал Буратино, — вам, и индейца». Он полез в карман и вдруг
