В Париже Голубев организует путешествие в Турцию и Египет. А в 1910 году вместе с писателем Шарлем Мюллером и другими друзьями Виктор Голубев отправляется в археологическую экспедицию в Индию, где изучает главным образом монастырский комплекс Аджанты. По возвращении оттуда на следующий год ученый привез с собой, как сам он пишет, «более 1500 фотографических клише, 300 из которых были сделаны в пещерах Аджанты, живопись которых тогда была известна только по посредственным копиям Джона Гриффитса. К этим фотографиям прибавилась часть древней китайской живописи, приобретенная у антикваров Дели». Через несколько лет, в 1918 году, парижское издательство «Фламарион» выпустило книгу, написанную Шарлем Мюллером, Виктором Голубевым, Абелем Германтом и другими участниками этой поездки,— «Путешествие в Индию».
Материалы, привезенные из Индии, выставлялись в известном парижском музее — Музее Чернуского.
Здесь, на выставке, с Голубевым знакомится Николай Рерих, который под впечатлением от увиденного и от встречи с ученым написал статью «Индийский путь». Она заканчивалась словами: «Желаю В.Голубеву всякой удачи и жду от него бесконечно многозначительного и радостного...» Они вместе обсуждали планы совместной работы по исследованию восточных стран. От Голубева Рерих надеялся получить некоторые экспонаты из его коллекции для Петербургского Индийского музея, который он мечтал организовать. Рерих обращался в Академию наук, чтобы от ее имени была проявлена соответствующая инициатива, но, к сожалению, сделать так ничего и не удалось. А затем началась первая мировая война...
Лишь на Первой буддийской выставке, уже после революции организованной в Петергофе, были представлены фотографии рельефов знаменитого Борободура, сделанные Виктором Голубевым на Яве, куда ему удалось заехать во время индийского путешествия.
После возвращения из Индии во Францию Голубев до самой первой мировой войны преподавал индийское искусство в крупнейшем центре европейского востоковедения — в Школе восточных языков при Сорбонне. Жизнь Голубева и его семьи в Париже в значительной степени обеспечивало то состояние, которое принадлежало ему после смерти отца в России. Революция 1917 года лишила его всего, кроме любимых занятий искусством и археологией. За время своих путешествий по Ближнему Востоку и Индии Виктору Голубеву удалось собрать великолепную коллекцию персидских и индоисламских миниатюр. Эта коллекция очень заинтересовала одно из крупнейших художественных собраний Америки — Бостонский музей изящных искусств в своем бюллетене поместил ее описание.
Продажа этой замечательной коллекции позволила Голубеву еще какое-то время поддерживать приличное положение во французском обществе. Тем не менее необходимо было искать официальную должность. Именно это заставило его поступить во Французскую школу Дальнего Востока сначала временным, а затем и постоянным ее членом.
Делегат Русского Красного Креста
Потрясшие весь мир события августа 1914 года не миновали и Виктора Голубева. В Париже его застала весть о всеобщей воинской мобилизации, объявленной Николаем II, и в середине октября 1914 года он по распоряжению из Петербурга был аккредитован при французском правительстве как делегат Русского Красного Креста. В этом качестве в чине полковника он выехал на фронт, во французскую Пятую армию, с группой санитаров, экипировку которым передала императрица Александра Федоровна.
Позже, перед тем как Голубев отправился в Ханой в 1920 году, ему, генеральному уполномоченному Русского Красного Креста во Франции и Восточной армии, Президент Совета, министр иностранных дел французского правительства написал следующие благодарственные строки: «С августа 1914 года Вы руководили в Бордо организацией автомобильных формирований, подаренных Россией французской Санитарной службе... впоследствии Вы персонально занимались направлением этих формирований в зону боевых действий, и такие качества, как хладнокровие и смелость, которые Вы проявили в многочисленных опасных ситуациях, были отмечены господином маршалом, главнокомандующим, в приказе о награждении крестом «За боевые заслуги».
Этим маршалом, с которым свела судьба Голубева на войне, был Франше д"Эсперей. Весной 1939 года, перед тем как в очередной раз покинуть Париж и вернуться, как оказалось, навсегда в ставший столь привычным Ханой, Голубев, как обычно, зашел к маршалу на улицу Любек. Они вспоминали свою жизнь, Франше д"Эсперей передал привет сотрудникам Школы, сказал, что всегда будет любить Тонкий, долину Черной реки и кампанию 1885 года, во время которой французы одержали победу в продолжавшейся два года франко- китайской войне и положили начало колониальному периоду в истории Вьетнама. Эта встреча двух друзей оказалась последней: в 1942 году маршал умер. Виктор Викторович откликнулся на смерть маршала небольшой, но очень тепло написанной книгой воспоминаний: о том, как познакомился с ним, о его службе и карьере и тех боевых действиях 1915 — 1916 годов, в которых им вместе пришлось принять участие.
Запрос из посольства
Эту книгу подарил мне директор Национальной библиотеки Вьетнама Нгуен Тхе Дык, который с большим вниманием и сочувствием отнесся к моим поискам материалов о судьбе Виктора Викторовича Голубева и которому я очень признателен за его помощь. От него же я узнал, что в Государственном архиве видели приказ колониальных властей Индокитая о назначении Голубева членом Французской школы Дальнего Востока и что можно с него снять копию.
Из продолжительного разговора с Нгуен Тхе Дыком выяснилось, что в библиотеку официальный запрос о наличии архивов Голубева прислало наше посольство, но ничего найти так и не удалось. Для меня сообщение о таком запросе было новостью. Его автором оказался советник по культуре Александр Александрович Войтов, и я, конечно, отправился в наше посольство, чтобы встретиться с ним.
Он рассказал, что в посольство пришло письмо за подписью министра культуры Украины Ю.А.Олененко и председателя Украинского фонда культуры Б.И.Олейника с просьбой попытаться разыскать архивы В.В.Голубева во Вьетнаме. Выслушав о моих поисках архивов, Александр Александрович познакомил меня со своей сотрудницей Мариной Калачевой и попросил вместе с ней попытаться разузнать что-нибудь еще о судьбе В.Голубева.
Во Французской школе Дальнего Востока
Появление Французской школы Дальнего Востока было предопределено: Франция укреплялась в своих заморских владениях, и нужен был центр по изучению культуры народов, населяющих эти регионы. Это научное учреждение существовало с 1900 года, центр его был в Ханое. Исследователи, работавшие в Школе, занимались проблемами истории, археологии, этнографии, филологии стран Южной, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Многие из тех, кто так или иначе связан с этой Школой, отмечают, что приход сюда в 1920 году Виктора Голубева, которого звали здесь не иначе, как Голу, ознаменовал собой новую эпоху в судьбе этого заведения.
О его крупнейшей работе, посвященной Донгшонской культуре и принесшей ему мировую известность, я уже рассказывал выше. Но значительная часть жизни Голубева была связана с путешествиями по Камбодже и исследованиями древней кхмерской столицы — Ангкора. Вот что пишет об этой стороне деятельности В.Голубева Генри Маршал: «В течение многих лет я имел возможность работать с ним, помогать ему в исследованиях и определять расположение старого города, который предшествовал тому, который теперь известен под именем Ангкор-Тома и где центральным храмом является храм Байон. По неправильному толкованию описания время постройки Байона было первоначально отнесено к IX веку. Позднее исследованиями Филиппа Штерна и Жоржа Седеса эта дата была перенесена на конец XII века, но необходимо было еще исследовать, каким образом храм был воздвигнут на горе, в центре королевского города, о котором говорилось в малопонятном описании и про который думали, что это Байон; многочисленные гипотезы предлагались одна за другой, но ни одна из них не стала окончательной. Именно тогда мой старый друг Голу выдвинул свою гениальную идею; он подумал, что храм, посвященный девараджи, расположенный на горе, в центре первоначального города, основанного в Ангкоре королем Яшоварманом в IX веке, мог находиться вне территории города, известного под названием Ангкор-Тома; он предположил также, что Пхном Бакхенг, построенный на естественном возвышении подобно религиозному акрополю и относимый ко времени короля Яшовармана, и является искомым храмом; но нужно было подтвердить эту гипотезу доказательствами. В результате многочисленных поисков в джунглях Голу, основываясь на карте ансамбля Ангкора, снятой в 1909 году лейтенантами Буа и Дюкре, установил существование двойной насыпи, являющейся юго-восточным углом обширного квадрата, центр которого довольно точно соответствовал Пхном Бакхенгу».
