то может показаться, что они эти самые грибы и едят. Голубцами их назвали, так как вместо одежды они носят листья капусты. И в них самих есть как что-то звериное, а что-то от человека.
Приоткрыв окно, на скорости схватил его за лапку и затащил в салон.
— Откуда ты здесь взялся, самоубийца? — спросил я.
— Ох, — он раздраженно вздохнул, поправил свои торчащие волоски на макушке, но они стали выглядеть только хуже. А затем показал лапкой наверх.
Он хочет сказать, что грохнулся с неба? Когда это голубцы самолёты успели изобрести? Дичь какая-то творится. Ну ладно, пусть поведает мне обо всём, и немного отвлечет меня от моих тревожных мыслей.
Я завернул голубца в мини-плед и бросил ему конфету, которая была больше него. Это поможет ему прийти в себя и немного восстановиться, лишняя энергия ему совсем не помешает.
Временем ранее
В лесу у реки
— Сеня, держи ухо востро и не спускай глаз с статуи. На нашу выставку впервые привезли такой ценный экспонат. Если что, с тебя первого шкуру спустят, — пригрозил голубец в галстуке из капусты.
Голубец Сеня, работавший охранником, искренне не вдуплял, почему он один должен сторожить эту кривоногую статую какой-то там богини из орехов.
Если она такая ценная, то наняли бы целый отдел охраны. Но видимо начальство решило положиться на удачный случай и вздумало сэкономить денег.
Сеня же за последние дни очень устал. У него была жена и четверо ребятишек. Ему приходилось вкалывать на трёх работах. Поэтому ему было все равно, что сейчас говорит начальник.
Уселся Сеня на стульчик в зале из веток, взглянул одним взглядом на статую и сразу провалился в сон. А проснулся уже, летящим в облаках на каноэ, работающей на магической тяге. Хлестал дождь, а правил каноэ какой-то безумный тип, переговаривающийся с кем-то по артефакту. Он него несло жёстко спиртягой.
— Да, Миха, статуя матери плодородия у меня! Мы богаты! Мы богаты! — говорил этот лохматый, без одного зуба, тип, а его глаза нервно бегали из стороны в сторону.
Сема огляделся по сторонам и никакой статуи не увидел. Он даже не знал, радоваться ему или всё же плакать, в таком положении.
— Эм, уважаемый, а меня-то зачем вы похитили? — прокашлялся в кулак голубец и спросил с опаской того типа.
— Ох, ты мля! — лохматый подпрыгнул на месте. — Миха, кажись тут это… статуя заговорила!
В ответ из артефакта раздался такой громкий мат, что мужчина на каноэ даже поморщился.
* * *
— М-да, так он получается по пьяни пошёл её грабить, и так напился, что спутал тебя со статуей, — я хмыкнул, следя за дорогой. — А того мужика как остальные охранники не заметили? Он же, как я понял, выше всех вас?
— В том-то и дело, что я не знаю, что там произошло. Я ведь туда не вернулся, так как упал с летающего каноэ.
— Ну у тебя выбор, конечно, был невелик. Тебя либо грабитель бы пришиб кулаком, либо магией своей. А так тебе повезло.
— Ага, не то слово… Но мне надо вернуться домой к семье. Высади меня у того мигающего здания справа, — указал он лапкой.
— Так это бордель, — сказал я ему. — Давай хоть на заправке или у закусочной, и тебя может подвезут. И денег дам на дорогу.
— Да нет, здесь сойдёт. Не буду тебе докучать, добрый человек, своей компанией. А за деньги спасибо: сколько даш?
— Нисколько, — я резко тормознул и быстро высадил его за шкирку и захлопнул за ним дверь.
Ага, деньги ему на бордель, ещё чего! За идиота меня держит. У него жена, дети, а он по борделям бродит.
Но стоило мне отъехать немного дальше, как меня вновь захватили мои мысли. Если честно, то в моей жизни хотя бы минус одна проблема есть, и то вперед: о клане из моего прежнего мира можно не беспокоиться, ведь в нем больше не те забитые изгои, на которых все косо смотрят.
Новенькие идут по стопам тех, кто приручил свой Дар, и клан процветает. Да и тогда, когда я там был, имелись уже такие маги, что без моей помощи любую беду пережили бы. Дай среднему магу из клана включить мозги, и он уделает любого крутого мага, который даже не представляет, как бороться с уникальной силой.
А разбираться надо, с чем имеешь дело, иначе можно ненароком вызвать апокалипсис. Или, что хуже, воскресить народ гоблинов-пошляков. Лучше не вспоминать, как раньше при них жили. Постоянно приходилось носить железные доспехи в области таза.
Хотя чего это я отвлёкся опять… Вот, например, Рафаэль из нашего клана: много ли народу умеет открывать портал к Бездне, чтобы поболтать с ней? Я так не думаю…
Рафаэль в одиночку мог целый клан спасти. Или похоронить. Зависит от его настроения. Или взять, хотя бы, Беллу: разве кто-то, кроме нее, может одним взглядом открыть десять банок пива подряд. В любом случае, я спокоен за клан. Но, увы, только за клан, а не за свою сестру.
Доехав, я бросил свою тачку прямо у ворот академии и ничего вокруг уже не замечал. Даже «Вепря» забыл закрыть и на сигналку не поставил: свистнут — ну и черт с ним! Однако, если свистнут, тачка сама устроит им сюрприз — спасибо моим умелым рукам и паре загадочных артефактов.
Сейчас я бы всё отдал, если бы кто сказал, что это простой розыгрыш, и Маша здорова. Чтобы это был обычный развод или, как Маша любит говорить, пранк — дурацкое слово. Но если это шутка, то шутника госпитализировал бы вместо нее.
Как только я ворвался в госпиталь, где ночью горели лишь пара тусклых лампочек, я выдал весь свой любимый мат, не обращая внимания на тётку из регистратуры.
По её словам, мелкая действительно тут, значит, не шутят. Хреново… Я бы за такой прикол даже простить был готов: ну, сначала слегка придушил бы шутника, а потом уже и простил.
— В какой она палате? — выдохнул я. Можно было бы по ауре её найти, но времени нет.
— Но нужно по записи… — занудно протянула дама из регистратуры. Но я оборвал её:
— Я её брат, ближайший родственник! Так что давайте без бюрократии.
Она посмотрела записи в журнале и сказала мне номер палаты. А там, у
