граф выдернул свою руку. — У него кишка тонка на такое. Похоже, у нас проблемы покрупнее.
Он бросил на неё взгляд и добавил:
— Чего встала? Пошли искать нашего сына!
— Которого из…? — прищурилась она.
— Ну явно не Михаила, тот сейчас спит и видит десятый сон. Гену чем-то приложило, неизвестно, в порядке ли он вообще…
Лицо графини сразу побледнело. Она взглянула на проломы в стенах и бросилась к ближайшему, громко выкрикивая имя сына.
* * *
— Коля, Коля, кольщик, наколи мне дровишек для баньки! Я её растоплю, и все свои грешки смою вместе с тем паром, — голос из динамиков машины разносился по салону.
В этом мире это зовётся шансоном. Не всем по душе, но что поделать: каждому своё музыкальное извращение. Хотя сейчас не думаю об этом…
Вряд ли мои действия заставят Радугиных остановиться и перестать творить зло. Но я, по крайней мере, следовал зову души и совести. Интересно только, попал ли я копьём хоть в кого-то? Хотя одного им уже точно не хватает — Стаса Радугина. А они всё продолжают строить из себя великий Род, хотя на деле такие же обычные смертные, как и все остальные. Рано или поздно, Радугины могут, и вовсе, закончиться. Я ведь не против помочь им с этим.
Но займусь этим позже, а пока слетаю в Пермь, с отцом пообщаюсь. Раз уж он трубку не берёт, придётся наведаться лично.
Вскоре у меня зазвонил телефон. На ходу смахнул пальцем по экрану.
— Алло, это Добрыня Добрынин?
— Да, это я. А вы кто ещё такой? — спросил, глядя на дорогу и пытаясь вспомнить, кому я мог задолжать.
— Вас беспокоят из госпиталя академии!
Что-то внутри ёкнуло. Я почуял неладное.
— Ваша сестра в реанимации… — моя нога сама вдавила педаль газа ещё сильнее, а руки так сжали руль, что он чуть не треснул.
Я потребовал немедленных подробностей и, не сбавляя скорости, понёсся в академию. Но узнал лишь, что врачи борются за её жизнь. Состояние у неё тяжёлое и, похоже, кто-то пытался отравить сестру.
— Скоро буду! — бросил я коротко.
— Врачи делают всё возможное. Ждём вас, — сказали и повесили трубку.
Не успел я опомниться, как раздался новый звонок. Еду как в тумане, фонари мелькают один за другим. Звонят с другого номера и уже второй раз: раньше линия была занята.
— Приветствую! — раздался старческий голос. — Вы имеете честь говорить с Алексеем Радугиным: отцом того молодого человека, которого вы хладнокровно убили на дуэли. Я брат главы Рода Радугиных.
Теперь всё встало на свои места. Похоже, семейка решила сыграть со мной в игру «Кто смеется последним».
— И что дальше? — спросил я, хотя уже догадывался о продолжении этого спектакля.
— Ничего… — короткая пауза. — Просто передайте вашей сестре мои пожелания скорейшего выздоровления.
Руль подозрительно захрустел под моими пальцами, пришлось ослабить хватку, чтобы не устроить аварию на дороге.
— Понятно… Но погодите, уважаемый, не кладите трубку. Будьте так любезны ответить: давно ли вы были дома? — мой голос был холоден.
— Как раз возвращаюсь туда, — без запинки ответил он. — А к чему этот интерес? Хотите встретиться?
— Да нет… Передайте там всем привет от меня! Если, конечно, будет кому его передавать… — усмехнулся я.
— Не понял⁈ — резко бросил Радугин, и в его голосе послышались нотки беспокойства.
— Ничего, скоро сами всё поймёте! — ответил я и сбросил вызов.
Кусты в придорожных канавах разлетались в стороны, будто кто-то устроил чемпионат на газонокосилках: с такой бешеной скоростью я нёсся в госпиталь. Мне было чертовски паршиво на душе. Не знаю как, но я должен был всё предугадать и предотвратить покушение на сестру. Я же давал себе слово защищать её. А в итоге, что?
И пусть мелкая сейчас в госпитале, опасность никуда не делась. Терять близких я больше не собираюсь, и теперь буду бдительным вдвойне. С меня хватит смертей. Этого дерьма мне и в прошлом мире хватило, помимо того, что там мою семью угробили. В моём клане также гибли друзья, товарищи… Слишком многие. Из-за этого наш клан порой называли Кладбищем, и с таким названием не поспоришь.
Мы принимали в ряды людей с очень редкими Дарами. У каждого был уникальный талант, и никто не знал, как с ним совладать. Хотя, честно говоря, выбора у них почти не было: не вступай в клан и умрешь так и так. Необузданный Дар неизбежно вёл к гибели. Большая сила это большие проблемы: они идут рука об руку, как сиамские близнецы. А мы давали таким людям шанс, хоть какой-никакой. Без нашей помощи их неминуемо ждала смерть, которая поджидала изгоев за каждым углом. Но самое худшее это, когда необузданный Дар сам становился врагом носителя. Это как дать ребёнку гранату и надеяться, что он не выдёрнет чеку.
Странно, но в Многомерной Вселенной, где когда-то был мой дом, в месте величайших воинов и мудрецов, изгоев было куда больше, чем здесь. Я встречал их столько, что и счёту не вёл.
Самое паршивое: из сотни таких редких Одарённых выживало два десятка, не больше. Да и то, если фортуна была в настроении.
Клан, конечно, ситуацию особо не менял и гарантий не давал. Но выжившие у нас вкалывали над созданием огромных библиотек, и это я не про строительство, а про передачу знаний.
Там были все записи по контролю и развитию Дара: своего рода инструкция по выживанию. Это уже давало шанс тем, кто рождался с таким же редким Даром, как у предшественников.
Так что не зря я клан основал, собрал всех изгоев, дал им надежду… и сбил на скорости. Черт, неужели, и правда его сбил, но тогда почему он жив?
На лобовом стекле, словно с неба свалившись, прилип голубец. Он прилип мордочкой к стеклу, лапами еле держится за дворники. Слюни брызжут из его пасти, и по морде видно, что он зол, как черт.
Ну а я тут при чем? Нефиг бросаться на дорогу, да и как он это сделал? Он же мелкий, как прыщ. И вообще, мне казалось, голубцы давно вымерли. И это я не про еду, а про этот народец, который мелкий, и очень редкий.
Голубцы живут в грибах и иногда, если с ними долго пообщаться,
