безвольную куклу, выкатили на крыльцо, а там передали в руки Эвы, Иви и Чарли. Достаточно было одного взгляда в их глаза, чтобы почувствовать, как они все ее жалеют. Хелена была в ярости. Но смолчала. Пожалуй, впервые в жизни, день был слишком хорош, чтоб рубить правду-матку.
Небо очистилось от свинцовых туч, и даже высушенные бесчеловечной работой врачи робко улыбались солнечным лучам. В глазах Эвы плескалась нежность и желание помочь, Иви источала оптимизм, а Чарли просто был рядом. Так, как это умел только он. Хелена замечала, что между ним и Эвой что-то происходило. Что-то нехорошее и слишком знакомое. Они почти не смотрели друг другу в глаза, взгляды скользили по касательной. Оказавшись рядом, они почти не соприкасались. В четыре руки они усадили Хелену в машину, потом Чарли сложил кресло и убрал в багажник.
— Там его и оставь, — приказала Хелена, стараясь вернуть голосу всю прежнюю твердость. Но Иви все равно оставалась на своей волне.
— Тебе не холодно? Я захватила из дома шаль.
— Вот ты в нее и кутайся, — хмыкнула сестра и вопросительно скосила глаза в сторону Чарли и Эвы. Иви только пожала плечами.
По дороге Эва пересказывала рекомендации врача. Рассказывала, что распечатала меню и купила Хелене пароварку. Мать только поджимала губы. Нестерпимо хотелось закурить, пусть даже невыносимый кретек, привезенный Иви. И выпить хотя бы бокал вина. Оставалась надежда, что дочь не будет так яростно бдеть, чтобы Хелена соблюдала все предписания.
«Интересно, а обезболивающие можно принимать с алкоголем?» — думала Хелена.
— Еще я почти закончила работу для Ричарда, поэтому смогу помочь вам с подготовкой фестиваля, — добавила Эва.
— Вот как, — хмыкнула Хелена.
— Да. Например, в соцсетях рассказать о нем. У меня есть знакомые в городе, мы можем пригласить несколько художников, чтобы они выставили свои работы. А еще Ричард…
— Ну вот, опять.
— Мама, это важно. Ты ввязалась в очень серьезное мероприятие.
— Еще какое.
— Если фестиваль не окупится, мы потеряем дом, — напомнила Эва. Хелена сверкнула глазами.
— Ты всегда вспоминаешь о том, что тебе важно, только когда появляется риск потерять это?
Повисла тяжелая тишина. Несколько секунд Эва сидела, сверля мать неподвижным взглядом, затем резко отвернулась и включила радио. По ушам ударила дешевая и пошлая попса. Хелена смотрела перед собой, игнорируя разъедающий кожу осуждающий взгляд Иви. Они не понимали. Даже Иви, кажется, до конца не осознавала, что дом — это наименьшая из возможных потерь. Когда в город хлынут фейри, станет совсем не до этих мелочей.
Но она ничего не сказала. Тело тяжелым одеялом окутала усталость, и Хелена провалилась в сон.
Эва осталась дома на несколько дней. Они с Чарли подключили новый телевизор, и теперь дочь следила, чтобы все дни Хелены были наполнены пресной едой, прогулками и просмотром дурацких передач. Иви пыталась вытянуть Хелену на регулярные практики йоги на открытом воздухе, но в итоге они сторговались на том, что Хелена будет пользоваться тростью, пока еще может ходить на собственных ногах. Иногда заходила Бекки. На время ее визитов Эва и Иви прекращали свое бдение и уходили заниматься своими делами, оставляя Хелену на растерзание бесконечным историям из жизни старой соседки. Бекки то и дело приносила какие-то жизнеутверждающие книги, словно забыла, что это Хелена со своими раскладами помогла ей пережить первый развод и измены мужа. Но нет, куда там. Теперь, вместо того, чтобы слушать, Бекки сама говорила и подсовывала Хелене чужие мысли. Но старая ведьма старалась, как могла, достучаться до той Бекки, которую знала всю свою жизнь, которую никогда не пугал страх чужой смерти до тех пор, пока она не узнала диагноз подруги.
— Бекс, а ты помнишь сказки о фейри, которые нам рассказывали в детстве?
— Про подменышей и прочие пакости? Конечно. Моя мама всю жизнь, сколько я ее помню, носила оберег от фейри, а еще задабривала их, как могла.
— Твоя мама была мудрой женщиной, — кивала Хелена. В голове носились бисеринки слов.
* * *
— Она больше почти не говорит о фейри, — заметила Эва. Вместе с теткой они собирали травы. Зверобой, полынь, мята — все это росло рядом с домом густо и пышно под пристальным надзором Хелены. Иви объяснила племяннице, как делать травяные свечи к празднику.
— … Тут важно еще, в какую фазу луны изготовлены свечи, собраны травы. Хотя, конечно, у природы нет плохой погоды, просто тогда свечи не будут работать в полную силу, — щебетала Иви. — Поэтому мы решили, что цветом пометим наиболее сильные свечи, а остальные раздадим просто так.
— Мама все еще убеждена, что нам нужно защитить дома от духов? — устало спросила Эва. Тетка откликнулась с такой же усталостью.
— Нам всем нужна защита. Это очень серьезно, дорогая, и если это не укладывается в твою картину мира, то посмотри на ситуацию под другим углом. Этот фестиваль очень важен для твоей матери. Она буквально живет ради него.
— Собственно, как всегда, — хмыкнула Эва, чувствуя, как по телу разливается горькая обида. Мать не пыталась задержаться в этом мире подольше, например, чтобы увидеть, как Эва выходит замуж или заводит собственных детей. Нет, только фестиваль. Только магия, в которую теперь верит одна лишь Хелена, ну и, самую малость, Иви. Хотелось бросить все и уехать обратно, к Чарли, в обшарпанную давящую квартиру, где в стенах осел противный привкус их последнего разговора с Ричардом. Они, вроде, извинились друг перед другом, но остался осадок сомнения. Как будто все слова, среди которых были «люблю», «верю» и «ценю» были сказаны просто, чтобы прозвучать. Потому что так правильно.
Неожиданно Иви бросилась на Эву, обвила ее шею руками так, что они обе чуть не свалились на грядки. И замерла, покачиваясь из стороны в сторону, прижимая племянницу к себе. Эва застыла, как парализованная.
— Что такое?
— Просто я чувствую, что тебе это нужно, — проворковала Иви, крепко удерживая девушку в объятиях. Эва осторожно подняла руки, цепляясь за тетку и одновременно пытаясь сохранять равновесие. Задача не из простых, но годы, проведенные Иви в занятиях йогой, дали свой эффект. Кажется, эта женщина умела удерживать равновесие в любых обстоятельствах. От этой мысли Эве почему-то стало смешно, так не к месту и абсурдно, что она подавилась воздухом.
Иви тут же погладила девушку по спине.
— Ну-ну, все будет хорошо.
Ей и самой хотелось в это верить. А Эва просто не хотела ее расстраивать.
— Ну, конечно будет. Все будет хорошо, — кивнула она. Иви тут же решила сменить тему.
— А как у вас с Чарли?
— Все нормально, —
