пропуская мокрые чистые локоны между пальцами. Укутавшись в мягкий махровый халат, Гвен включила телевизор на местном канале, разбавляя тишину. Там уже вовсю шли новости о найденном трупе Томми Делакруа, влиятельного бизнесмена, про которого ходили самые разные слухи. Кто поговаривал, что он не чурается связями с несовершеннолетними, а недавняя статья в «Раутвилль таймс» кричала фактами, что сей объект скупал дома в трущобах, чтобы устроить там казино. Действительно, гнилой человек, о котором никто не будет плакать.
Ох, но как же он громко стонал, когда она давила его сомнительное достоинство…
От мелькнувшего на экране кадра с покинутым гостиничным номером, тактично не включающем кровать, по коже прошли мурашки. Щёлкнув кнопкой на пульте, Гвен заставила звук затихнуть, а проснувшиеся в голове воспоминания напротив, вспыхнуть ярче. Откинувшись на кресле, прикрыла глаза, снова уходя в восхитительно прекрасный момент: скулящая от ужаса жертва, аромат его страха, а после — железистый привкус крови во рту.
Чёрт возьми. Горячая волна заколола вдоль позвоночника, ушла вниз живота сладким томлением. И Гвен, прикусив губу от слишком долго сдерживаемого напряжения, одной рукой распахнула халат.
Тело ещё влажное, распаренное после горячего душа. Обычно бледная кожа немного порозовела, особенно когда хрупкая лишь на первый взгляд ладонь скользнула вдоль ложбинки груди кончиками пальцев. Глаза всё ещё были закрыты, представляя, что бы было, имей она сегодня чуть больше времени.
Вырезала бы на его лбу своё имя, которое ей родней данного отцом. И кровь бы заливала морду этого наглого тупого хрена, даря ей ещё больше удовольствия от осознания своего превосходства. Пальцы с силой сжали напрягшуюся грудь, прерывая дыхание. Рот приоткрылся, а красные ногти зацепили сосок, вызывая дрожь. И дразнить саму себя больше не хотелось, все мысли затмило желание получить максимум из дела, над которым работала так долго. Её награда, что дороже любых грязных денег.
Не отпуская мягкого полушария, она закинула одну ногу на подлокотник, открывая себе доступ. Вторая рука скользнула вдоль часто вздымающегося, как после бега, плоского живота, уходя на влажные от воспоминаний складки. Тело непроизвольно дёрнулось, словно пронзаемое током, и пальцы накрыли клитор, мягко поглаживая.
Зачем ей мужчина? Она сама знала, что ей понравится больше всего, как нужно двигаться, чтобы в животе осел тугой комок возбуждения. А главное — ласкающие фантазии воспоминания о криках, сильными разрядами поджигающие нервы. Тонкий стон раздался в тишине гостиной, когда Гвен ускорила темп.
Сердце болезненно било по рёбрам, а дыхание, кажется, исчезло совсем.
Жёстче. Как же ей было нужно жёстче. Ногти впились в грудь до следов, и зажмурившись, она жалобно хныкнула от пустоты внутри. Но так проще. Два пальца проскользнули внутрь горячего тела, двигаясь всё быстрей. Губа закушена уже болезненно, и вот, царапнув по набухшей плоти, Гвен громко ахнула от разлившейся по мышцам долгожданной свободы.
— Чёрт…
Облегчённый выдох сквозь зубы, открывая немного слезящиеся глаза. Не в первый раз поддалась соблазну, ведь ничего не возбуждало больше чьих-то страданий. С мокрых волос капала на голую грудь вода, стекая вниз, по чёрным витиеватым буквам вытатуированной надписи — единственно верного жизненного девиза. Гвен заметила это только сейчас, и опомнившись от наваждения, села ровней, быстро поправляя одежду.
Хоть какой-то толк от прирезанного придурка. Празднование ещё не закончено, и она взяла с журнального столика заранее подготовленный бокал с налитым в честь удачного завершения дела виски.
— Покойся с миром, мудила, — довольно хмыкнув, Гвен отсалютовала мерцающему экрану.
Сделав небольшой глоток, она вернула звук и дослушала репортаж до конца: пока ничего, полиция только приехала на место происшествия, кроме имени жертвы новостей не было. Однако, стоило завтра наведаться к кузине в участок с коробкой пончиков и послушать сплетни.
Поставив себе в голове галочку, она залпом допила виски, сморщившись от горечи. Желудок обожгло, но зато уже через минуту по телу прошло приятное тепло, расслабляя все клеточки.
Что ж, теперь самое время посмотреть, всё ли в порядке со счетами. И со статистикой. Сон пока подождёт, да и слишком она перевозбуждена, чтобы сейчас уснуть. Возможно, когда алкоголь окончательно впитается в кровь. Привстав, Гвен взяла с журнального столика верный ноутбук и ввела пароль.
Развернула вкладку с закрытым сайтом, о котором известно лишь немногим, избранным. Её торговая площадка. Нет, тут, конечно же, были десятки других исполнителей из самых разных городов, но в Раутвилле, населённом пункте среднего масштаба, числились всего парочка. И рейтинг у «Леди в чёрном» был наивысший, как и бегущая впереди неё слава — самой громкой. Открыв входящее сообщение, она довольно улыбнулась:
«Пользователь Аноним 754 пополнил Ваш счет. Вы получили +1 к выполненным заказам».
— Оперативно, Ли, — похвалила Гвен, подсчитывая круглую сумму в голове, явно большую, чем было оговорено.
Похоже, фото произвело впечатление. Жаль, что пришлось сразу удалить его с памяти телефона — точнее, одного из десятка её гаджетов.
Широко и лениво зевнув, она пролистала ленту текущих предложений. Так, Барбара Стивенсон, шестьдесят лет, домохозяйка, пятнадцать тысяч долларов — скучно… Наверняка собственные внуки не могли дождаться, пока старуха откинет копыта. Слишком легко и совсем не её профиль. Леди в чёрном квалифицировалась по части мужского населения, причём оставляла за собой право отказаться от заказа, если в процессе подготовки выяснялось, что жертва таковой становиться не должна. Как, к примеру, было полгода назад с одним бизнесменом, оказавшимся вполне себе честным человеком и примерным семьянином. Просто конкуренты были не чисты в своих намерениях.
Да уж, веселей сегодняшнего развлечения ничего не мелькало. На весь город всего пять заказов, из них два — так и висящий отказник и старуха. И тут приятный уху щелчок оповестил о новом предложении на рынке нелегальных услуг, от чего руки Гвен затряслись в предвкушении.
О, да. Идеально.
«Хантер Райт, 27 лет, главный редактор «Раутвилль таймс», 20 000 долларов».
— А имечко-то, имечко! — хмыкнула Гвен, наводя курсор на новое объявление. — Охотник за подолами журналисток, — вывод напросился сам, исходя из высокой должности в сочетании со звучным именем.
Она раздумывала меньше минуты. Главные её критерии соблюдены: мужчина, не слишком старый, с отличной оплатой. Ещё и газетчик — явно что-то любопытное. Что за суп варился в местном издании, кому так сильно наступил
