и ее сердце подпрыгнуло в груди. Жив, здоров. Как обычно с недовольной, хмурой физиономией – значит, все в порядке. Слава богу!
И плевать, что он вечно ходит набыченным, ему это только добавляет сексуальности. Вот проклятье, какой же он красивый… Как бы она хотела распустить его волосы и зарыться в них носом…
– Что это? – Вдруг заметив в руках выходящего из автомобиля Кирилла что-то большое и пушистое, пробормотала Саша.
Софья Павловна встала с кресла и подошла ближе.
– Собака, что ли?
– Это щенок! – Воскликнула девушка. – Да, щенок!
Соло бережно прижимал его к груди, чесал ему за ухом, когда к нему обернулся Лев и сказал что-то грубое в своей привычной манере. Вот же неотесанный мужлан!
– Ладно, иди, посмотри. – Не выдержала диспетчер. – Чего это они собаку в часть притащили?
И Сашка побежала к машине.
– Кто это? – Чуть с разбегу не влетела она в парней.
– Толя. – Ответил Кирилл.
– Вызывай службу, я тебе сказал. – Процедил сквозь зубы Царев, делая вид, что не заметил появления девушки.
– Толя? – Саша погладила щенка под челюстью.
Малыш был настоящим здоровяком. Коренастым, пушистым, с толстыми лапками и блестящими глазами-бусинками, очень похожими, кстати, на глаза Царева.
– Хозяйку на скорой увезли. – По-быстрому объяснил Соло. – Неизвестно еще, как там все сложится. А у щенка никого, кроме нее, нет.
– Его могли взять соседи. – Прошипел Лев.
– Чужие непонятные люди, которые от него шарахались? – Возмущенно взглянул на него Кирилл.
– В таких случаях положено вызывать специальные службы.
– И что? Кто бы сидел там с ним и ждал их?
– Рустам не позволит оставить его в части. – Тон Царева не терпел возражений. – Не положено.
– Если не разрешит, ты пока возьмешь его себе!
– На хрена мне это?
– У меня кот. – Пожал плечами Соловьев. – А ты ближайшие трое суток вообще свободен, никаких забот! Почему бы не взять?
– Еще раз повторю: на-хрена?
– Так ведь это ты его спас? Выбросишь теперь на улицу?
– Да хотя бы и так. – Отмахнулся Царев.
Саша ошарашено наблюдала за их перепалкой.
– Никто больше не может взять его себе. – Вздохнул Кирилл.
– И тебе не следовало. Вон, выстави за ворота.
– Да у тебя совсем нет сердца! – Возмущенно воскликнула Саша, готовая наброситься на Льва с кулаками. – Бедная женщина очнется в больнице, а ее верного друга, ее единственного близкого ч… пса! Ее пса больше нет! Да его там разорвут бродячие собаки!
– Кричи громче. – Устало бросил он. – Услышит начальник, и пес окажется за воротами еще быстрее, чем, если бы его выставил я.
– Ах, ты… – Выдохнула она. – Дай его мне, Кирилл. Я его возьму!
– Правда? – Засомневался Соло.
– Да.
Саша взяла щенка на руки.
– Такой тяжелый… Каким он вырастет?
– Во. – Показал рукой Кирилл. – Это немец. Ему месяца два, максимум три.
– Ест, наверное, немало.
– Ага. А если хозяйка его не выжи… – Он бросил виноватый взгляд на Льва. – Если что, у тебя есть возможность оставить его навсегда?
– Я разберусь. – Гордо задрала подбородок Саша.
Царев развернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Нужно найти ведерко и налить ему воды. – Засуетился Соло.
Другие пожарные подходили по очереди к девушке, чтобы погладить щенка.
– Ты – молодец. – Говорили они. – Хорошо, что взяла себе.
– Ага, ага. – Кивала она каждому.
И виновато поглядывала в сторону диспетчерской.
– Кирилл? – Позвала она Соловьева.
– Да? – Он вернулся уже с миской, наполненной до краев водой.
– Я же это… в съемной квартире живу. Хозяйка, если узнает, выставит нас за дверь всех троих: и меня, и Гришку, и Толю.
Она поставила щенка на пол, и тот принялся лакать воду так неаккуратно, что брызги летели во все стороны. Да ее съемной однушке в первый же день придет конец.
– Тогда выход один. – Соло многозначительно глянул наверх. – Постарайся уговорить Царева. Он живет один.
– Может, лучше уговорить начальника?
– Лучше тебе не знать, что он сказал, когда другой караул притащил сюда бездомного щенка в прошлый раз.
– Блин.
– Да. Давай, иди, включай все свое обаяние. Пусть завтра берет Толю себе, а там разберемся.
– Ладно.
Сашка шла наверх, как на казнь. Пожарные толпились у сушильной камеры, Царева среди них не было. Девушка заглянула в раздевалку, и ее щеки вспыхнули румянцем. Лев стоял перед своим шкафчиком обнаженный по пояс и что-то искал внутри.
Она, конечно, помнила, как выглядит его фигура без одежды, но напоминание было томительным и болезненным. Жар разбежался по ее телу. Царев был хорош, чрезвычайно хорош собой. К широким плечам прилагались кубики на животе и четко очерченные грудные мышцы, покрытые татуировками. С таким телом в пору рекламировать нижнее белье модных брендов, а не тушить здания в бесформенной куртке с пожарным рукавом наперевес.
– Ты явно не поглазеть на меня пришла. – Произнес он, натягивая футболку.
А ведь делал вид, что не замечает ее присутствия.
– Да. – Сглотнув, ответила Саша и подошла ближе.
Лев поправил футболку и выжидающе уставился на нее.
– От тебя пахнет дымом. – Пораженно произнесла она.
Удивительно, но этот запах делал его в тысячу раз желаннее.
– Ну, я тушил пожар. – Усмехнулся Царев, пожав плечами.
– Да. – Кивнула девушка. Еще раз сглотнула. – Да…
О чем она там должна была с ним поговорить? Близость его тела сводила ее с ума, мешала мыслить трезво.
– Ты…
– Я.
Саша облизнула пересохшие губы. Ей так сильно хотелось поднять край его футболки и коснуться его твердого живота, что у нее кружилась голова.
– Ты никогда не улыбаешься. – Тихо сказала она.
Лев замер в растерянности, но только на секунду.
– Работа такая. – Он поднял руку и оперся ею о шкафчик. – Если ты пришла поговорить о собаке…
– Да. И нет. – Тряхнула головой Саша.
– О чем же еще?
Он, что, правда, не понимал? Да она готова была наброситься на него прямо здесь и сейчас, не боясь, что кто-нибудь войдет и случайно застанет их.
– Нужно что-то делать с этим. – Хрипло произнесла Саша, сокращая между ними расстояние до минимума и желая прекратить, наконец, эту идиотскую игру.
– С чем?
– С напряжением, между нами.
– Ты что-то задумала или просто прикалываешься?
Ее цепкие пальчики коснулись его груди, и Лев замер, будто ему стало тяжело дышать.
– У тебя есть кто-то? – Шепотом спросила она.
Он перевел взгляд с ее руки, лежащей у него на груди, на ее лицо.
– Имею в виду, отношения.
– Зачем тебе? – Его глаза потемнели еще сильнее.
– Я должна знать, могу ли поцеловать тебя, или ты связан обязательствами перед кем-то. – Пояснила Саша.
Лев не отрывал взгляда от ее губ.
– Да. – Он глубоко вдохнул и медленно, словно с болью, выдохнул. – Это сложно. Я… один, но связан обязательствами. И…
– То есть, у тебя нет постоянной партнерши?
– Нет.
Она встала на цыпочки и рывком притянула его к себе. По ее телу прокатилась дрожь, пульс участился. Саша прижалась к парню всем телом и ощутила, как потяжелело его дыхание. Ей и самой невозможно было сдерживать себя дальше, от желания тело взрывалось болью.
И тут она почувствовала его горячую ладонь на своей спине. И поняла, что больше преград нет. Не говоря ни слова, Лев бесцеремонно и грубо вжал ее тело в себя, и их губы слились в поцелуе. Горячем, пламенном, страстном. Сбивающем все преграды с пути. Слегка небрежном и даже диком. Сладком поцелуе с легким привкусом сажи и дыма. Их языки сплелись, зубы неловко ударились друг о друга, и весь остальной мир исчез в тумане острых ощущений, отключающих разум.
– И ты не… – Тяжело дыша, спустя несколько секунд оторвалась от него Саша.
– У меня никого не было уже три года. – Выдохнул в ее горячие губы Лев.
– О, а как же… – Она медленно отошла от него на ватных ногах, пытаясь сопоставить вместе все части пазла. Дрожащими пальцами коснулась своих припухших губ, затем подняла на него взгляд. – А как же твоя невеста год назад?
Его лицо моментально изменилось, приняло прежний отстраненный вид.
– Уже три года в вегетативном состоянии. Негативный прогноз.
– В коме? – Нахмурилась Саша.
Царев покачал головой.
– Так говорить неправильно. Человек находится в коме в среднем три недели, затем приходит в себя, погибает или остается в промежуточной стадии, когда повреждение мозга необратимо, и организм сохраняет жизненные функции без восстановления сознания.
