С полчаса они шагали молча, только мужчина, который шел впереди, время от времени оборачивался и давал мальчику советы: камень качается, низкая ветка — смотри не наткнись, осторожно — скользкий ствол. Идти было нелегко. Но вот проглянуло солнце, воды Миртл-Крик светло заголубели, ели сбросили с себя темный саван и стали синевато-зелеными, и у мужчины повеселело на сердце, он почувствовал облегчение, теперь он уже с приятным волнением думал о том, не обозначенном на карте месте, где лежит потерянное озеро. Он все оглядывался на сына, и то и дело обоих охватывал беспричинный смех.
Они вышли на открытую лужайку в излучине — ровную, без единого кустика, — сбросили рюкзаки и уселись на них, с наслаждением вдыхая нежный терпкий запах трав. В этом первобытном лесу воздух был чист и живительно свеж.
— Мы уже почти у самых гор, — сказал мальчик. Мужчина поглядел на вершины:
— Да, подходим.
Мальчик окинул зорким взглядом холмы и лесную прогалину, в которую уходила речка.
— Найдем мы его? Как ты думаешь, отец?
— Найдем!
— А миссис Харольдсон верит, что оно там?
— Конечно. И Кранц верил.
— Но ведь Кранц его видел. Для него-то оно было не пропавшее.
«Тогда почему же Кранц столько о нем говорил и все твердил, что это пропавшее озеро? — подумал мужчина. — Не потому ли, что он хотел, чтобы оно потерялось? Да и бывал ли он сам на этом озере? Может, он его просто выдумал?»
— Занятно, — сказал мальчик, — мы его найдем, и оно уже не будет пропавшим озером. Будет просто озером.
— А тебе правда хочется его найти, Томми?
— Да, хочется, только мне почему-то от этого грустно.
Мужчина отвернулся: в горле встал ком, и ему показалось, что он сейчас заплачет.
— Наверно, потому, что, когда находишь что-то реальное, это всегда не совсем то, а от мечты приходится отказаться, — сказал он.
Они снова пустились в путь по прибрежным валунам, а следом по бурлящей воде двигались их тени. Мальчик запел походную песню, мужчина начал подтягивать. В холмах зазвенело эхо.
Спустя полчаса они вышли к ущелью. Оно казалось непроходимым. Мужчина попытался повести мальчика по левому берегу, но когда они подошли вплотную к распадку, то уперлись в такую чащобу, словно это были джунгли. Даже речку не разглядеть. Тогда они сели отдохнуть, вглядываясь в заросли и вслушиваясь в шум воды, доносившийся снизу. «Теперь ясно, почему никто не отыскал это озеро», — подумал мужчина.
Но мальчик еще упорнее рвался вперед. Теперь он сам увидел, что дороги нет, понял, какое трудное дело они затеяли, но сил у него словно прибавилось. Он ходил вокруг, раздвигал ветки, смотрел во все стороны, вслушивался.
— Если туда не пройти — значит, там что-то есть! — сказал он.
«Ну да, так оно и есть, наверно», — подумал мужчина, но ему уже было все равно — он устал. Плечи натерло ремнями, и он со страхом думал, как он снова будет навьючивать рюкзак.
— Тут пригодятся и топор и мачете. Ты что возьмешь? — сказал он.
— Мачете, — сказал мальчик. Он вытащил мачете из рюкзака и, размахнувшись, точным сильным ударом обрубил сразу несколько веток. — Чепуха! — сказал он. — Начали, отец.
Мужчина поднялся, надел на свои обмякшие плечи рюкзак, взял в руку топор и осторожно двинулся за мальчиком, следя за взмахами мачете и время от времени выступая вперед, чтобы обрубить топором слишком толстую ветку. За полчаса они продвинулись от силы метров на сто. Мальчик вспотел и тяжело дышал, и отец понял, что надо дать ему передохнуть. Им еще не меньше четверти мили продираться по этой чащобе, пока они снова не выйдут к реке. Наконец мальчуган сам перестал рубить и перевел дыхание. Тогда отец забрал у него мачете и стал им ритмично рубить направо и налево, и ему сразу стало лучше.
Поначалу он удивился, что мачете так легко сечет ветки и кусты будто расступаются сами, а потом почувствовал, как напряглись руки и обмякли ладони, как больно врезались в тело ремни рюкзака, а на лбу выступил пот. Перед ними стояла сплошная зеленая стена, только откуда-то справа доносилось журчание речки. Вокруг дикие бескрайние заросли — их вовек не прорубишь!
Вскоре и ему пришлось остановиться, мачете взял мальчик, и мужчина оглянулся назад: узкая кривая тропинка обозначила их путь, они хоть смогут по ней вернуться, найдут обратную дорогу.
Снова наступил его черед взяться за мачете. И когда мужчина должен был сменить сына в третий раз и хотел было уже предложить передохнуть, он вдруг обратил внимание, что шум речки стал совсем другим, и увидел сквозь деревья, что ущелье расширяется — впереди блеснула речка, петляющая среди валунов. Теперь они опять смогут пойти по берегу; еще немного — и к черту мачете. Остаток пути он расчистил сам. Не заметь он речку, у него не хватило бы на это сил.
Мальчик возбужденно что-то говорил у него за спиной, в восторге, что они пробились через непроходимые заросли.
И вот они уже смеются, сидя на берегу, бесконечно счастливые, что ущелье позади, и мальчик показывает на горы и спрашивает, где же там озеро: в этой впадине или в другой, но отцу пока что не хочется об этом думать.
— Речка обогнет этот холм, — сказал мальчик, — и потом свернет влево, вон туда, где выемка, за тем коричневым пятном.
Он показал, где именно, но мужчина не взглянул туда. Он к чему-то прислушивался.
Слева доносился странный звук: это не зверь... и не птица. Нет... Вот снова, чуть слышно... И тут он понял, что это. Он взглянул на мальчика, но сын еще ничего не услышал, ему наяву мерещилось озеро.
— Пойду-ка я посмотрю, что тут вокруг, — сказал отец. — Может, поднимусь на холм, оттуда виднее.
— И я с тобой, — сказал мальчик.
— Нет, ты сиди здесь, отдохни.
— Я не устал. Ты рубил больше меня.
— Посиди. Я недолго.
— Только не задерживайся. Ведь уже близко.
Мужчина углубился в лес. Он надеялся, что тот звук не раздастся снова, а если и раздастся, мальчик не поймет, что это. Теперь он шел быстро, уже ни на что не надеясь. Обогнув холм, он увидел внизу, в лощинке, человека; тот что-то писал в блокноте. Он был в сапогах, ковбойке и шерстяной вязаной шапочке, за поясом торчал топор. Ну да, это лесник. Метит лес для вырубки. Лесник оторвал взгляд от записной книжки и выжидающе оглядел пришельца. Как будто встретились два странных зверя. Мужчина направился к нему.
Лесник был загорелый, большой, крепкий, как те деревья, что он метил.
— Вы в частном владении, — сказал он, когда мужчина подошел.
— Я ищу озеро, — сказал мужчина. — Говорят, будто в верховьях речки есть озеро.
— Как вы сюда попали? — спросил лесник.
— Шел по речке.
Лесник поглядел на его одежду:
— Похоже, что так. Поэтому и не увидели знака. На дороге есть знак, что проход запрещен.
Он не выказывал ни малейшего расположения.
— Дорога тут рядом, направо. Можно было бы и по ней пройти, будь у вас разрешение.
— Я не знал, — ответил мужчина. Ему стало страшно: он вдруг ясно представил себе, как трудно жить в мире слепому человеку.
— А вы про это озеро знаете? — спросил мужчина. — В верховьях речки?
— Да его давно и след простыл. Было когда-то на южной развилке, мили за три отсюда. А теперь там один ручеек. Не скажешь, где оно и было.
Мужчина очень устал. Ему хотелось сесть. Хотелось сесть и никогда не подниматься. Хотелось, чтобы тоска отпустила, а для этого надо было либо напиться, либо завопить что есть мочи. Хотелось забыть и о леснике, и о том, что он сказал.
— Могу вас подвезти обратно, если хотите, — предложил лесник. — Я поеду через час.
— Я вернусь по берегу.
— Вид у вас усталый.
— Что-то не хочется на машине. Хочу уйти тоже берегом.
— Ну что ж, только не забывайте — вы в частном владении.
Мужчина, пошатываясь, обогнул холм, внутри у него все сжалось от боли. Мальчик по-прежнему сидел у реки на своем рюкзаке, поджидая его.
— Ну что там? — спросил он.
— Холм совсем не высокий.
— Я так и думал. Ты что, разговаривал сам с собой?
Мужчина бросил на мальчика быстрый взгляд, но тот улыбался.
— Я тоже сам с собой разговаривал, — сказал мальчик. — Хорошо одному в лесу, правда? Ну теперь пойдем?
— Пойдем, если хочешь.
Мальчик встал, вскинул за спину рюкзак, потом взглянул на отца.
— Можно, я пойду впереди, отец? Мне так интереснее.
— Ну конечно, иди впереди, — сказал мужчина, и мальчик повел его за собой вдоль берега речки...
Мужчина смотрел на сына. «Хорошо, что он идет впереди, — думал он, — и не видит, каких усилий стоит мне каждый шаг». Скоро они дойдут до развилки и пройдут по протоке, что течет с севера, пройдут подальше, чтобы не осталось времени осмотреть южный рукав. Он уж постарается так устроить, чтобы мальчик всегда верил, что озеро осталось к югу от развилки. Если бы и он сам тоже мог в это верить! Но ведь сыну верить куда важнее!
