очень повезло, что Ульяна не подцепила от своей старшей двоюродной сестры опасный и крайне заразный вирус упрямства.
— Да вот… я даже не знаю. Может, тут и ничего такого… Алина предупреждала, что у вас какой-то человек из Фонда в гостях…
Яр кивнул, молча побуждая её продолжать.
— Ну и… я иногда его вижу, когда он по саду гуляет. А сегодня…
Так. Что там Лисицын снова учудил? Решил и ей интервью организовать?
Хотя после их внезапно душевного разговора становилось всё сложнее воспринимать Лисицына как врага. Яр не собирался сбавлять бдительность, но сказанное Лисицыным тем вечером всё-таки в душу запало.
— А сегодня?.. — поощрил он.
— А сегодня я его с тем странным блондином видела. Вместе. Они по саду блуждали.
Первую пару мгновений он даже не сообразил, о ком речь. Но лишь первую пару мгновений.
— Тощий и бледный?
Ульяна кивнула.
— В пальто и костюме.
Плотников, мать его.
— Когда это было?
— Да вот, минут двадцать назад. В окно их увидела. Случайно. Они по дорожке из парка шли, куда-то к боковым воротам.
Мало. Мало камер у него на территории. Он их на каждый куст привесит.
И пора бы уже включать охрану на всю катушку. Что-то они непозволительно в последнее время расслабились.
Такое положение дел уже просто ни в какие ворота.
И он, конечно, в первую очередь виновен в подобной халатности.
По его территории бродит бледный хорёк, а его дурная башка забита чёрт знает чем.
— Ты молодец, что рассказала.
Ульяна кивнула и заметно поёжилась:
— У нас какие-то неприятности?
— Ерунда, — Яр оскалился. — Просто некоторые несознательные граждане восприняли открытые ворота на моём участке как приглашение. Мы это исправим.
— Он странный какой-то, — неожиданно добавила Уля. — Он к нам домой приходил.
— Блондин?
— Ага. Вы ведь с детства знакомы?
— Как ни прискорбно это осознавать, — пробормотал Ярослав. — Идём в дом. Иначе совсем озябнешь.
И он уже планировал посвятить свой вечер вопросу повышения безопасности, раз уж вопрос этот оказался первостепенным, а потом попросить Лисицына прокомментировать увиденное Ульяной.
Но жизнь внесла свои коррективы.
Стоило им войти в залитое тёплым светом фойе, как откуда-то сбоку послышались приглушённые рыдания.
Они с Ульяной, не сговариваясь, переглянулись.
Яр молча пошагал на звук и безошибочно отыскал путь к его источнику в гостиной, примыкавшей к библиотеке.
Его супруга сидела на диване и самозабвенно рыдала. Рядом лежал телефон.
— Митина, что стряслось?
Услышав его голос, она вздрогнула, на мгновение застыла, а потом сграбастала с дивана свой телефон и, размазывая по щекам слёзы, попыталась проскочить мимо него к выходу.
— И не надейся, — он перехватил её за плечо, а внутри всё нехорошо сжималось от плохих предчувствий. — Ты отсюда не выйдешь, пока не объяснишь, что произошло.
Да как же так? Как же так-то?..
Я ответила на все вопросы. Я честно и долго готовилась. На протяжении собеседования меня ни разу не поправили даже!
Да что там, мне почти напрямую дали понять, что на курсы я обязательно попаду. Я же, ей богу, не на физика-ядерщика учиться пришла!
Но в коротком письме меня ждал отказ.
Подумать бы никогда не могла, что меня подобное до того огорошит, что первые несколько минут я буду бездумно пялиться в ковёр под ногами, пытаясь осмыслить неожиданное известие.
Но припоминать свои возможные ошибки и неверно истолкованные намёки было без толку.
Выходит, я настолько глупа, что даже собеседование на какие-то курсы умудрилась с грохотом провалить.
И это стало той самой последней каплей, перевесившей чашу весов и лишившей меня внутреннего равновесия.
Я отложила телефон на диван, судорожно вдохнула и выдохнула. А слёзы полились сами собой.
Рыдать я не планировала. Не было у меня таких мыслей.
Как-то всё самой произошло.
А потом остановиться я уже не могла. И через пару минут вся тряслась от горестных конвульсий.
И я, может быть, рыдала бы и рыдала, пока меня не обнаружил бы кто-нибудь из прислуги или, что хуже, вездесущий Лисицын.
Но реальность оказалась гораздо суровее. На то она и реальность…
— Митина, что стряслось? — неожиданно пробасили с порога.
О нет…
Я вздрогнула и замерла, кристально ясно понимая, что соврать уже не смогу. Да и какой толк в моём вранье? Что это враньё в итоге изменит? Отношение ко мне моего как бы мужа? Сложно представить, что он может относиться ко мне с ещё большим пренебрежением, чем сейчас.
Но это не значило, что я примусь плакаться ему о всех своих горестях.
Нет, этого я тоже допустить не могла.
Поэтому сгребла свой телефон с дивана и помчалась прямиком к выходу. Вот пусть только попробует…
— И не надейся, — он перехватил меня за плечо, и по силе этой хватки я поняла, что вырываться попросту не имеет смысла. — Ты отсюда не выйдешь, пока не объяснишь, что произошло.
— От-тстань, — губы прыгали, но я пыталась придать своему голосу силу. — Отпусти!
— Помечтай, — рычит ненастоящий супруг, и я уже готовлюсь ляпнуть в сердцах что-нибудь такое, что мгновенно усугубит ситуацию.
Но только тут замечаю, что за спиной у Громова притаилась Ульяна.
Сестра смотрит на меня круглыми глазами. Кажется, моя злобная и вдобавок зарёванная физиономия немало её напугала.
— Уля… ты что т-тут делаешь?
— А… что случилось? — она рассматривает меня, будто пытается сама догадаться, что могло меня настолько расстроить.
И вот я стою между двух этих огней и понимаю, что признаваться придётся так или иначе.
А хватка на моём плече напоминает: если и сама не решусь, то кое-кто меня не отпустит, пока не вытрясет из меня все признания.
— Я пров-валилась, — губы не слушаются. — Провалилась, п-представляешь?..
Ульяна окидывает меня испуганным взглядом и почти шепчет:
— Куда?
— Что?.. — я моргаю, а потом остервенело машу головой. — На курсах. На собеседовании.
— Не понял, — даёт о себе знать Громов, и хватка на моём плече усиливается. — Тебя что, в садовницы не взяли?
Наверно, в любых других обстоятельствах я бы фыркнула и ответила чем-нибудь ядовитым. Но не сейчас.
Сейчас я чувствовала себя растоптанной и вообще ни на что не годной.
А теперь ещё и Громов издеваться начнёт.
Наверняка его мои бесплодные потуги пойти куда-то учиться своими силами позабавят.
— Эй, — он легонько встряхнул меня, приводя в себя. — Я вопрос вообще-то задал.
Я хотела бессовестно прикрыться сестрой и выскользнуть из его железной хватки, но не тут-то было.
Предательство пришло, откуда не ждали.
Ульяна отступила от дверей гостиной, пробормотав:
— Я пойду пока на кухню загляну, ага? Вы поговорите. Не буду
