Ивановичу. Прижав ладонь к подбородку, тот отвернулся и промычал:
— Кончайте его.
Кулак коварного въехал Намахову в живот. Мышцами пресса Сергей схватил тот кулак. Дёрнул пузом. Запястье коварного смачно хрустнуло, и нападающий присел, молча от боли открыв рот. Кулак находился в плену живота.
Другой коварный ударил было Сергея в лицо, но мощные челюсти остановили кулак и сжались, кроша костяшки пальцев.
Те, кто держал Намахова…
— Испугались и убежали, — рассказывал потом дома Сергей Анечке и Мише.
Он вернулся домой — приполз по лестнице — с лицом, похожим на фиолетовый ялтинский лук, и таким же сплюснутым.
Как-то в дождь зашел Сергей с балкона. На капли глядел-глядел, да надумал. Говорит жене:
— А знаешь, Аня, какое дело можно провернуть?
— Какое?
— Наберу кредитов и сменю фамилию.
Аня даже рот открыла. Она — поражена. Муж семи пядей во лбу, никто до такого не додумался раньше. Однако забеспокоилась:
— А если коллекторов домой пришлют, выбивать?
— Так а мы переедем. Ищи-свищи! — и свистнул.
Вечером на семейном совете выбирали Сергею новую фамилию. Он настаивал на «Хур». Чувствовалось в этом нечто ассирийское. Миша предложил, чтобы они с мамой тоже сменили фамилию. Тогда вообще все концы в воду. А то вычислят по родственникам.
— А вы знаете, — подала голос Аня, — пословицу, что не нужно все яйца класть в одну корзину!
— Знаем, — сказал Сергей, — Ну и что?
— Надо нам всем выбрать себе разные фамилии.
— Тогда точно никто не отыщет! — Миша стукнул себя ладонью по лбу.
Искали себе новые фамилии по газетам, книгам и журналам. Знаменитые решили не брать, особенно артистов и политиков. А то будут спрашивать — не брат ли, не сестра ли? Как вы похожи, ну вылитый брат! Героев произведений тоже отложили в сторону. Во время разгара обсуждения, Сергей с Мишей вдруг переглянулись и принялись громко мычать. Аня спросила:
— Чего вы?
Сергей ответил названием:
— Хиба рэвуть волы, як ясла повни?
Миша издал еще один протяжный звук. Аня улыбнулась:
— Так вы кушать хотите?
И пошла на кухню греметь посудой. По кастрюле стучала ложкой и вилкой, ложкой и вилкой, а по тарелке скребла пальцем, по чистой, будто резиновой, гладенькой, и тарелка скрипела, пела, пела. А Миша и Сережа сидели в большой комнате и всё мычали.
Аня вынесла им по сухарику.
— С изюмчиком! — у Миши заблестели глаза.
— Марш мыть руки! — указала Аня на дверь.
— Ну маааа, выколупай мне изюмчик! — вился вокруг нее Миша, — Ну маааа…
Сережа нагнул голову, разбежался и боднул сына в живот. Так они — один пятясь, другой наступая — вытопали на балкон и гулко торкнули перила. Вниз из земляных ящиков посыпалась грязь. На голову председателю кооператива Мурмызову. А тот возился себе в палисаднике, куст шиповника из шланга поливал. И мальве тоже доставалось.
Мурмызов глянул вверх и возмутился:
— Что вы это сыпете?
Отец с сыном присели, спрятались за перила. Дружно заржали. Мурмызов крикнул:
— Я знаю, кто вы! Я сейчас к вам поднимусь!
— Клон! — воскликнул Сергей.
И случилось удивительное. В то время, когда один Мурмызов продолжил полив, в дверь Намаховым позвонил другой Мурмызов, и даже причесывался перед глазком, отдаленный, взятый в шарик. Зажав себе пальцами нос, прогундел:
— Откройте!
Аня сказала:
— Он тут и там.
— К обороне! — Сергей пригнувшись бросился в комнату, перевернул диван, засел. Миша остался на балконе, взял в руку горшок с цветком потяжелее. Три секунды падения.
Мурмызов внизу схватился за голову, обливаясь кровью, и упал на бок. Прибежал и потащил его за ноги другой Мурмызов. И третий стоял перед дверью!
Намаховы потушили в квартире свет и просидели тихо до самого утра, временами наведываясь по очереди на балкон — не собирается ли председатель закинуть «кошку» с канатом и забраться? Сергей приготовил нож, чтобы обрезать канат, а Миша — свечку, дабы в случае чего канат поджечь.
— Но мы это сделаем, когда Мурмызов почти поднимется, — сказал Сергей.
— Он ведь разобьется, — заметила Аня.
— А мы скажем, что это Макар со своего балкона свесился и топором рубанул. Или горелкой полыхнул.
В квартире этажом выше, над Намаховыми, жил сосед, его все звали Святой Макар. Было ему лет под пятьдесят, он постился и крестился. Выходит — дверь перекрещивает, от воров. И те как чувствовали, его не трогали. Квартиру рядом, пятьдесят седьмую, обчистили. И слева — тоже, а его обошли. С чего бы?
Каждый день Макар носил домой бутыли с водой из бювета, готовил на этой воде, стирал в ней, мылся ею же. Бутыли он святил в церкви. Невесть на какие доходы скопил на ремонт, нанял бригаду, те стали с утра до ночи сверлить дрелями, стучать молотками и расшатывать стены.
Сыпалась штукатурка, с потолка у Намаховых капала вода. А они сидят, гадают.
— Нам после окончания ремонта Макар Трофимович наверное купит тортик! — замечталась Аня.
— Вот-вот, — буркнул Сергей, — За наше терпение.
— Тогда мы может быть сами тортик выберем, а ему скажем название? — предложил Миша.
На другой день пошли вместе в кондитерский магазин, обсуждали, переписывали в блокнотик названия и цены. Дома обсудили всё, остановились на «Пражском», и еще одном маленьком, «Каштане». Не обеднеет Макар Трофимович!
Но вот Сергею подумалось:
— Ребята, а что если… Он же набожный… Ему, лично, ничего не нужно. Свечку поставил и доволен!
— Ну? — не понял Миша.
— А он наверное решил сделать ремонт и подарить квартиру нам.
— Как это? — Аня вскочила с дивана.
— Да вот так! Кому же еще? Мы ему зла никогда не делали, ведем себя тихо, всегда здороваемся. Ефимовым дарить или Чайке, или председателю, что ли?
— Нет конечно.
— Ну вот и я так думаю. Это он нам хочет сделать сюрприз. Вы погодите, соседушки, потерпите еще, и еще, а воздастся. Всё воздастся!
Аня и Миша закивали. С этого дня они, здороваясь с Макаром, стали улыбаться. А он, ответно кивнув, нес домой свои бутыли, где плескалась от качки ходьбы вода.
Вечерами Намаховы собирались и вслушивались в перестук ремонтных работ.
— Цеклюют пол! — радостно замечал Сергей.
— Что же он нам там готовит? — спрашивала Аня, — Не квартиру, а истинно рай на земле!
— Хата будет лялечка, — заверял всех Миша, показывая ладонь.
Но в стройный ряд мыслей предвкушения затесалась сторонняя. Где будет жить сам Макар? Предположение, что у него есть другая квартира, отмели. Известно было, что прежнее свое жилье на Левобережке он продал и купил это.
— Он собрался в монастырь, — поняла Аня.
— Точно! — Сергей даже по лбу себя хлопнул.
— Я читала.
