Тим — че не чувствуешь?
Бля…Придурок.
Тоже смеюсь.
— Если б я знал вкус твоих слюней-это было бы очень странно. Я ни за что
не стану уводить мужика у своей сестры…
Мы снова громко ржем.
Через несколько секунд в палате воцаряется тишина. Я почти уверен, что Тим с сожалением осматривает мой внешний вид. Чувствую, блядь, как кадык его дергается.
Только посмей меня жалеть, гавнюк!
— Ты чего замолчал? — нарушаю тишину. Не хрен ей здесь висеть! Не поминки же, в самой деле!
— Да вот к заднице твоей присматриваюсь — признается сдавленным голосом. — Ты точно ничего не видишь?
Мы вновь смеемся и я блядь, ощущаю его сочувствие, так ощущаю, что глаза под повязкой увлажняются.
Этот не станет осуждать мою Яську и лишних вопросов задавать! Точно знаю!
Поэтому решаю не ходить вокруг да около.
— Яська знает, про меня? — хриплю выпивая очередную порцию бульона.
— Знает. — сухой ответ прилетает прямо в сердце.
Если знает, так какого хрена она до сих пор не здесь?!
Как выяснилось, я здесь уже третий день, а она до сих пор не прилетела…
Яська уже год живет в Париже и мы видимся с ней намного реже, чем раньше.
Я устал подстраивать свою жизнь под нее.
Раньше всюду за ней таскался, а потом просто надоело.
Родители Ярославы живут в Париже, они все туда перебрались сразу же после окончания Яськиной школы. Ее мама вышла замуж и это было первым испытанием для наших отношений.
У Яськи есть старший брат. Я видел его всего пару раз. Он уже пять лет живет в Америке.
Наши семьи не общаются, от этого все становится сложнее.
Мама у нее простая женщина, а вот отчим… Он сразу же запихнул Яську с модельную школу и стал зарабатывать деньги. Эта дурочка все никак не может получить свободу. Боится, что тот разведется с ее мамой. А на наши отношения ей насрать… Она до сих пор не может отделиться от мамы, повзрослеть не может и начать жить свою жизнь.
Я уже до хренища лет это терплю, потому, что люблю. Янка называет наши отношения токсичными, а мама однажды сказала, что Яська портит мне жизнь.
С тех пор я с ними не делюсь нашими с Яськой разладами.
В себе все ношу, а если до краев копятся эмоции, мы с Тимычем пьем пиво. Он сильно ко мне не лезет с советами, просто слушает. Я ему благодарен за это.
— Ангелина ей вчера позвонила. До этого все в таком шоке были Кирюх, что просто не сразу о ней вспомнили…
Волна облегчения скатывается к ногам. Ну хоть так…
— Эй, не сиди так близко к моему брату, я скоро всерьез начну тебя ревновать — в палату врывается Янка и бодро шагает к моей кровати.
— Отлично выглядишь — на мою щеку приземляется щекотливый поцелуй. — если б ты не был моим братом, давно бы влюбилась…
Агачев давится и начинает громко кашлять.
— Эй, и это при живом муже…
Слышу тихий смех, а потом их звонкие поцелуи.
— Потрахайтесь еще в моей палате, я ж ничего не вижу…
От моих слов смех становится громче, и я тяну ленивую улыбку.
Эти ребята хоть как-то скрашивают мои унылые часы бодрствования. Мне уже страшно подумать, что будет со мной, когда они уйдут.
Непроглядная тьма и тишина.
Этот дуэт очень страшен. Ощущение, что ты умер и не можешь найти выход в рай или ад.
Сначала надеешься на лучшее, представляя белоснежные облака, но со временем уже соглашаешься с адом. Лишь бы найти любую дверь и выбраться из этой черноты…
— Я звонила Яське — осторожно сообщает Яна.
Я напрягаюсь. Что она мне сейчас сообщит?
Что у Яськи продлен контракт и она больше не приедет?
— Она приедет через три дня, она уже купила билет…
Пф-ф-ф-ф… От облегчения моя грудная клетка сдувается, словно воздушный шар.
Мне правда становится легче от мысли, что скоро она будет рядом, но тут же я напрягаюсь. А как она отреагирует на мою слепоту?
С этой мыслью я засыпаю. С этой мыслью я ужинаю и слушаю аудиокнигу.
Когда мой будильник громко пиликает, оповещая меня, что время уже без десяти восемь я нажав круглую кнопку вызываю медсестру.
Я Агачева попросил установить мне будильник, что бы не пропустить «свидание». Думая о Ярославе иду к незнакомке. Зашибись!
Но… встретиться с загадочной девушкой я хочу до безумия.
Наверное это все от гребанного одиночества.
— Кирилл Андреевич, как себя чувствуете? — женский голос рождается в районе двери и тянется к моему изголовью.
— Все хорошо, я хочу на воздух. — сиплю, поглаживая маленький квадратик, который со вчерашнего вечера держу под подушкой.
Попросить — пол дела, главное получить разрешение. Я ведь даже не представляю, какая сейчас на улице погода. Может снег пошел?
— Сейчас уточню у лечащего врача и если он одобрит, выкачу Вас на улицу.
Все фразы у них словно под копирку. Им, что скрипты тут выдают?
Через какое-то время я оказываюсь на улице.
Мне кажется, что прошло так много времени… Я даже успел понервничать…
Завтра надо будет Тима попросить перевести будильник на более ранее время.
— Который час? — спрашиваю у медсестры, когда она останавливает коляску и принимается натягивать на мои ноги теплые носки.
За короткой возней слышится женский голос
— Двадцать десять.
Блядь!
Матерю про себя весь медперсонал.
Какого хрена они так долго возились? А если она уже ушла?
Медсестра заходит в здание и воцаряется тишина.
Шелест листвы, шум города и…все…
Я прислушиваюсь к своим эмоциям и готов поклясться, что эта горечь, которую я сейчас ощущаю называется разочарованием.
Я разочаровался в этом вечере. Очень расстроился, что у меня не будет этой короткой встречи.
Что я от нее жду? От встречи? Не знаю…Просто хочу узнать имя девушки и поблагодарить. Я ей даже яблоко привез, чертов ромартик…
Конечно мое яблоко-сущая мелочь, но…Ее слова засели глубоко в сердце.
За меня никто никогда не молился. У нас не набожная семья…А эта короткая фраза так мощно прозвучала, что оставила после себя сильное впечатление.
— Я здесь — звучит где-то справа и я вздрогнув, машинально поворачиваю голову на звук, словно могу что-то увидеть.
— Привет…П-прости, не хотела тебя испугать… — на мои руки ложится холодная ладонь, которую я тут же сжимаю.
— Эй… Ты чего такая холодная? — поднимаю голову наверх, откуда доносится голос. Она стоит так близко, что я чувствую ее аромат. Он ненавязчивый и…такой больничный?… Хлорка перемешенная с порошком.
— Я всегда такая
