разом ловила себя на мысли, что хочет узнать его больше. Заставить довериться.
А потом случилось то, что случилось. Его полный отчаяния и беспомощности взгляд. Окровавленные запястья, беззвучный крик, опущенная голова. Темнота и тепло, кольцо рук и горячее дыхание в висок. Тогда Асами решилась. Озвучила то, что раньше даже в мыслях не могла себе сказать. Пыталась дать понять: он для неё лучший. Единственный. Необходимый. Не любовь — потребность. Жажда.
Теперь он был рядом, но Асами всё ещё сомневалась. Что нужна. Что способна разделить его боль и его одиночество. Боялась. Честно боялась, что не справится. Потому что чужую тьму сложно осветить собственным светом. Потому что она может поглотить, переварить и выплюнуть. Потому что не думала, что в ней есть столько силы, чтобы выдернуть его к жизни. Нет, Изаму не умирал. Не задыхался, не давился кровью. Он медленно тонул в собственной боли, и именно сейчас это стало особенно заметно. И именно сейчас это выворачивало наизнанку. С каждым шагом к дому Асами понимала: Каэдэ сказала простую истину, открыла глаза на то, кем, по сути, является Изаму. Раненный зверь, разучившийся доверять, привыкший рассчитывать только на себя. Готовый отдать жизнь за других. Волк-одиночка.
К обеду дождь разошёлся. Асами, добравшись до дома, вымокла до нитки, но ей просто необходимо было подумать в одиночестве. Гостиная встретила тихим дыханием Изаму, который даже не повернулся — так и лежал на боку. Волна нежности захлестнула некстати, лишила воздуха. Сбросив обувь и вымокший насквозь плащ, Асами на носочках подошла и посмотрела на него. Особый сорт удовольствия — спящий мужчина. Любимый спящий мужчина. Пожалуй, именно в этот момент все чувства оформились в одно слово, которое звучало горько и одновременно сладко.Любовь.
Некоторое время она ещё стояла перед ним, наслаждаясь сделанным открытием. Задыхаясь и не желая ловить воздух. Потом так же тихо отошла, отправилась в душ — согреться. А заодно — подумать, как вести себя дальше.
— Асами, — тихий голос проник в затуманенное сном сознание. Асами открыла глаза: не заметила, как уснула прямо в кресле напротив дивана. Изаму стоял рядом, смотрел напряжённо, и снова чужое точное сравнение полоснуло по нервам. Настороженный зверь, который сбежит при первом же удобном случае.
— Который час? — Асами зевнула, потянулась, отмечая, как заострился его взгляд, когда её руки вспорхнули вверх белыми крыльями.
— Шесть. — Изаму почесал шею, взъерошил волосы на затылке. — Ты куда-то уходила?
Значит, всё же почувствовал. Даже сквозь сон почувствовал, что её нет рядом. Это открытие вызвало невольную улыбку. Прикусив губу, Асами вскинула хитрый взгляд.
— Надо было проверить одну вещь.
— И как, проверила?
— Да. — Асами усмехнулась. — Знаешь, кажется, надо начинать смотреть канал о животных.
— Зачем? — Изаму моргнул, не понимая, о чём речь. Асами фыркнула и вдруг протянула руку, чтобы он помог подняться. Он отреагировал моментально, прежде чем успел подумать. Протянул ладонь и дёрнул на себя. Асами взлетела и тут же упёрлась носом в его грудь — его тело моментально напряглось. Камень, не мышцы. Не спеша отстраняться, Асами осторожно очертила ключицы, выделяющиеся под безрукавкой. Шумно, не скрываясь, потянула воздух. Выдохнула:
— Ты очень приятно пахнешь.
Тихий смешок в её макушку вызвал дрожь под коленями. Продолжая держать за руку, Изаму положил вторую ладонь на талию, очертил контур позвоночника.
— Знаю.
Асами, ожидавшая совершенно другого ответа, возмущённо фыркнула и ткнула кулаком в плечо.
— Итак, — задумчиво протянул Изаму, продолжая неспешно поглаживать спину, — я красивый и очень приятно пахну. Что-то ещё?
— А что бы ты хотел знать? — спросила Асами, радуясь, что не приходится смотреть в его глаза.
— Не знаю, — он шумно вздохнул. Даже не видя, можно было представить, как закатывает глаза, делая вид, что задумался. — Может, что-то, что я в тебе вызываю… Может, что-то, связанное только с нами…
Переведя дыхание, Асами осторожно посмотрела на него. Подбородок, родинка, чуть приподнятые уголки губ. И очень серьёзный взгляд. Слишком серьёзный для лёгкого разговора. Она сглотнула и облизнулась, заметив, как дёрнулся его кадык. Второй раз от такого простого действия. Есть над чем задуматься.
— Вызываешь… — она постучала кончиками пальцев по губам. — Не знаю.
Не сдержавшись, хихикнула, поймав разочарованный взгляд. А потом, повинуясь инстинкту, а не рассудку, взывавшему к скромности, потянулась и поцеловала в шею. Изаму дрогнул, рука, гулявшая по спине, замерла. В гостиной стало тихо. Мягкий свет торшера, шум дождя и стук сердца, один на двоих — секунда, растянувшая в вечности.
— А я? — шепотом спросила она, зная, что поймёт. Изаму посмотрел на неё задумчиво, подбирая слова. Как сказать, что она для него сейчас — весь мир? Вся жизнь, которую не жалко отдать ради неё. Воздух, без которого невозможно жить. Так много эмоций, которые просто не выразить словами. А ещё — слабость, вечная, не проходящая. Страх потерять. Страх быть ненужным. Вместо ответа он потянулся к её губам, накрыл их своими, приподнимая за подбородок, втягивая в долгий поцелуй.
Опешив, Асами ответила не сразу — слишком резкий переход от шутливой, почти дружеской беседы к чему-то интимному. Тёмному. Желанному.
Он целовал её снова и снова, одними губами, не давая отпрянуть, не оставляя возможности передумать. Боясь, что вот-вот убежит. Но Асами не хотела бежать. Обвив руками его шею, прижалась к нему, успев подумать, как это правильно — дышать одним воздухом на двоих. Спустя несколько минут Изаму нехотя остановился. Прижался лбом к её лбу. Признание, необходимое, выстраданное, душило, но слова толпились в груди, не желая подниматься выше. Он так боялся её напугать…
— Может, подумаем, чем будем ужинать? — отдышавшись, с лёгкой улыбкой спросила Асами.
— Закажем, или куда-нибудь сходим? — хрипло спросил Изаму.
— Сходим. — Асами решила за двоих, и облегчение повисло в воздухе, обоюдное, лёгкое. Им обоим было неловко. Обоим было страшно. Ломать то хрупкое, что только-только начало выстраиваться. Делать шаги навстречу, не зная, как отреагирует другой.
— Изаму-сенсей!
Асами закатила глаза, встретилась взглядом с Изаму. Они пришли в кафе полчаса назад, и последние десять минут Асами восхищённо следила за тем, как шустро исчезает еда под маской. Почему раньше не замечала? Или сейчас он специально замедлялся, чтобы рассмотрела? Приятная сытость и расслабленность пришли вместо напряжения, повисшего дома перед тем, как они ушли. Посетители смотрели с улыбкой
