Он держал Ничего в омертвевшей, холодной левой руке. – Вы живы лишь потому, что больше никто не должен умереть на Нигильских полях.
Шесть членов Совета поплелись мимо него. Дробозуп взглянул на Нолля, проходя мимо.
– Что теперь будет с нами? – спросил он, взволнованно улыбнувшись. Как видно, генерал успел растерять остатки гордости.
– Честный суд.
– Да-да, – нетерпеливо забормотал уже Глоум Блёв. – Мы рассчитываем на ваше милосердие! К тому же мы очень щедры, вашему справедливому суду следует это учесть… – Начальнику Помойного двора, видно, было непросто избавиться от старой привычки: он все еще пытался кого-нибудь подкупить. – Так как вы думаете, сможет ли кто-то помочь нам на этом неподкупном и честном суде?
Намек был смешон, но понятен. В груди у Нолля заскрипела пружина, когда он ответил с ухмылкой:
– Ник-кто.
Я редко пишу послесловия к своим текстам, но в случае с «Нигилем» я вынужден это сделать. Начну со слов благодарности. Прежде всего мне придется отдать должное Игорю Краснову, первому читателю «Нигиля», другу и довольно суровому критику. У него большой талант по части составления ЛОРа. Он отличный ДМ в D&D и хороший человек.
Большое спасибо моему редактору, Татьяне Королевой, за посильную помощь в исправлении моих ошибок. Стоит заметить, что человек я конфликтный. Не буду говорить, что сразу все пошло как по маслу, но Таня сделала текст лучше. Без вопросов.
Еще я благодарю свою маму, которая помогает мне на протяжении всей жизни. В последнее время у меня не самый простой период, но она до сих пор в меня верит и старается меня поддержать несмотря ни на что. Спасибо, мама.
Наконец, я считаю необходимым подчеркнуть обстоятельства, при которых «Нигиль» создавался. Опыт подсказывает мне, что в некоторых случаях требуется объясниться с читателем дважды, чтобы тебя уж наверняка правильно поняли.
Текст был написан за три недели в ноябре 2022 года в Москве. Идея появилась у меня внезапно. Выгребая почтовый ящик у себя в подъезде, я увидел издание районной газеты с огромной фотографией на первой странице: на ней молодая жена с двумя маленькими детьми провожала на поезд мужа в военной форме. Сейчас я эту газету отыскать не смогу, но заголовок был примерно следующий: «Я очень рада, что муж идет воевать!» Это было время первой мобилизации.
Полчаса спустя я написал первую сцену «Нигиля». Ту, на вокзале. С женщиной, радующейся, что ее уезжающий сын одет лучше всех.
И еще кое-что: я бы хотел, чтобы «Нигиль» был воспринят не как антиутопия в духе Оруэлла. Я надеюсь, что вы прочитали его как безвыходную и печальную сказку. Что-то в духе Тима Бертона, начитавшегося Кафки.
Ну вот и все. Надеюсь, текст вам понравился, а если красивая обложка вас чуть-чуть обманула, то должен признаться: мои пожелания художнику были выполнены им в точности, так что беру ответственность за излишнюю красивость и сыплющиеся с неба конфетти на себя.
Ваш Саша Карин
Клобук – часть монашеского одеяния, укрывающая голову наподобие шапки с капюшоном. Символизирует собой терновый венок. – Здесь и далее прим. ред.
Тауматроп – игрушка, основанная на оптической иллюзии, представляет собой плоский кружок с нанесенными с двух сторон изображениями, которые при быстром вращении сливаются в одно.
