Викторович.
Лиля смотрела на стол голодными глазами, но ни к чему не смела притронуться без его дозволения.
— Ладно, немного перекусим и вернемся к работе. Но коньяк, будьте добры, уберите, — присел за стол Роман.
Лиля сразу же воодушевилась.
— Приятного аппетита!
— Эх, — с досадой вздохнул Павел Викторович, пряча темную пузатую бутылку в шкаф. — А, может, тогда в выходные встретимся, а? А что? Идея! Приезжайте вдвоем ко мне на дачу. У меня там сосны, свежий воздух, банька своя. И дом ничего. Не дворец, но каждому комната отдельная найдется. Я шашлыков наделаю, ты таких в жизни не ел! Заодно отметим встречу. И жена моя будет очень рада тебя повидать. Она так сокрушалась из-за Маргариты Сергеевны, очень ее уважала…
— Посмотрим, Павел Викторович, — без особого энтузиазма ответил Стрелецкий, подцепив вилкой ломтик семги.
— Ром, ну ты в своей Москве совсем нелюдимый стал. Ну со своими старыми друзьями грех не выпить, когда столько лет не виделись!
Тут в дверь постучали, и в кабинет вошла Ольга, остановившись у порога. Увидела застолье, увидела Романа и сразу вспыхнула. Тотчас отвела глаза, но на щеках ее проступил предательский румянец.
— Извините, Павел Викторович… Секретаря на месте нет… Я по поводу вашей просьбы…
— Давай потом, — отмахнулся Потапов. — Рома, а вот и наша Ольга…
Роман и сам едва не задохнулся от нахлынувшего волнения. И рыба эта дурацкая комом встала в глотке. Он закашлялся, попил минералки и лишь потом сумел выдавить:
— Да, мы виделись уже сегодня.
— А, ну и прекрасно. А это Лилия… Аркадьевна. Верно запомнил, Лилечка? Помогает нашему Роману вывести вас всех на чистую воду, — Потапов затрясся от смеха над собственной шуткой. Потом спросил: — Присоединишься?
Оля стояла напряженная и прямая, точно кол проглотила. Но на его вопрос решительно замотала головой, пожалуй, даже слишком решительно.
— Нет, спасибо.
— Ну ладно, — не стал уговаривать ее Потапов. — Позже потом зайдешь.
После ухода Оли у Романа пропал всякий аппетит. Лиля, как понятливая подчиненная, сразу уловила перемены в его настроении и, вздохнув, отложила вилку.
— Спасибо большое, — поблагодарила она Павла Викторовича.
— Как? Уже? Лилечка, вы меня убиваете. Но в субботу я жду вас у себя. Пришлю машину. Имейте в виду: отказы не принимаются.
После Потаповского застолья включиться в работу было еще сложнее. Они с Олей, подумал Роман, как школьники, которые столбенеют при виде друг друга. Надо заканчивать этот детский сад. Брать себя в руки и как-то уже начинать взаимодействовать с ней. Разумеется, как начальник и подчиненный. И прежде всего, сказал он себе, пора прекратить называть ее в мыслях Олей. Только Ольга Николаевна и никак иначе.
Он почти на автомате просматривал документы, в которых на первый взгляд все было в порядке. В отчетах так и вовсе не нашел, к чему прицепиться. Все сходилось, все соответствовало. Но тут наметанный глаз вдруг зацепился за неверную циферку в одном из столбцов. И то, не будь у него такой феноменальной памяти и способности высчитывать и сопоставлять данные в уме, наверняка пропустил бы этот крохотный нюанс.
В общем-то, это вполне могла быть обычная погрешность. Простой человеческий фактор. Но его природное чутье встрепенулось, как гончая, которая взяла верный след. А оно никогда его не обманывало. И сейчас Стрелецкий знал: пусть это всего лишь крохотная, почти незаметная, ниточка, торчащая из безупречно скрученного клубка. Но если за нее потянуть, то можно распутать… а что можно распутать — ему и предстоит выяснить.
Домой их развозил водитель Потапова, угрюмый молчун.
— Роман Владимирович, — обратилась к нему Лиля. — А вы с этой женщиной… ну, Ольгой… знакомы были?
— Давно, — сухо ответил Стрелецкий и, желая уйти от этой темы, спросил: — Как устроились в гостинице?
— Ну если честно, то не очень. В номере нет горячей воды.
— К администратору обратитесь. Пусть другой номер дадут.
— Уже. Она сказала, что во всем районе нет горячей воды уже вторую неделю. А у вас есть, что ли?
— Утром была, — пожал плечами Роман.
— Ой, а можно у вас помыться? А то после поезда…
Лиля перехватила взгляд Романа и смутилась:
— Ой, простите, я что-то ляпнула, не подумав. Вы только не подумайте ничего такого, Роман Владимирович!
Роман, поколебавшись, сказал:
— Ладно, Лиля. Давайте заедем в вашу гостиницу. Вы возьмете все, что вам нужно. Потом поедем ко мне. Примите душ, ну и переночевать сможете у меня. Места есть.
— А-а… я вас не сильно затрудню? Нет? Ой, спасибо, Роман Владимирович!
Было уже почти девять, когда они остановились во дворе дома.
— Во сколько завтра за вами заезжать? — буркнул водитель.
— В половине восьмого, — ответил Роман и, выйдя из машины, направился к подъезду. Лиля потрусила следом.
И оба не заметили, как из густой тени дома на освещенный фонарем пятачок перед самым подъездом вышла Оля.
За два дня до приезда Стрелецкого
Звонок у внутреннего телефона был противный, дребезжащий. Как будто груду пустых консервных банок волокли по булыжной мостовой. За полгода Ольга к нему так и не привыкла и до сих пор едва не вздрагивала, когда тишину ее крохотного кабинетика взрывал этот полутреск-полудребезг. Но это, конечно, ничтожные мелочи.
Прежде у нее вообще был лишь угол в бухгалтерии, дальний и невозможно тесный. Крохотный закуток за шкафом, в котором хранилась первичка. Но она и этому была несказанно рада.
Когда Ольга два года назад пришла к директору комбината, то даже и не мечтала, что ее вот так сразу, практически с улицы, возьмут бухгалтером на полную ставку с окладом в полтора раза больше прежнего, учительского. С нормальной работой в Кремнегорске последние годы было совсем туго. Рабочим на комбинат еще можно было пробиться, а вот штат конторских служащих был давно и плотно укомплектован.
Ольга и сама не знала, как она тогда отважилась обратиться к Потапову напрямую. Точнее, тогда-то она думала, что идет на поклон к Стрелецкой, но узнала, что буквально на днях та оставила должность и теперь на комбинате новый директор. Ее бывший зам. И если для Стрелецкой у нее имелся аргумент, то с Потаповым они вообще были не знакомы.
Ну, если не считать того, что она занималась математикой с сыном его сестры. Но и то она узнала гораздо позже, что ее бывший ученик — его племянник. А тогда шла к нему просто наобум.
Однако ходили слухи, что Павел Викторович — человек добрый и отзывчивый, особенно под настроение. Вот она и решилась. Хуже, думала она, все равно уже не
