квартире появляется Марат.
Я не прикрыла дверь на замок, и Дашаев зашел очень вовремя, внушительно хлопает дверью.
— Вот теперь все в сборе. Поговорим?
Марат усмехается, сверля Степана взглядом.
— Выйдем, пообщаемся? — предлагает с усмешкой. — А то я слышал, ты болтать любишь, треплешься, как сорока. На мою женщину наговариваешь…
— На… На твою… На твою?!
Степан аж заблеял.
— На мою! — кивает Дашаев. — И ты ее потерял задолго до того, как я ее встретил. Потому что мужиком быть перестал, а женщина, пусть даже в браке с таким чмом, как ты, обречена быть одинокой.
— Да как ты…
— Ты, позорник, язык свой проглотить должен! За то, что порочишь доброе имя матери перед ее сыновьями. Извиняйся! — требует Дашаев, сжав кулаки. — Прямо сейчас извиняйся!
— Галь! Галя, это не смешно. Галя, ты меня о помощи просила… Ты… Ты сказала, что пацаны вредничают и со мной поговорить хотят!
— Че-е-е?! — удивляется Лешка. — Не было такого! На фиг ты нам не сдался! Видеть тебя не хочу! Или… — смотрит на брата. — Ага, вот кто крыса!
— Сам ты крыса! Я его не звал! Я его… Я его сейчас сам выкину! — краснеет Димка.
Он все еще зол на отца, зол предельно…
— Никто тебя не звал, Степ. Я тебя обманула. Вот так. Хотела выманить тебя на открытый разговор при тех, кого ты своей болтовней затронул. Что ты наговорил им? Может быть, повторишь при Марате?
— Мы еще не разведены, а ты…
— Не тебе меня упрекать. Ты и в браке гулял. С племянницей моей путался.
— Пап, ну правда. Ты бы молчал… — подает голос Леша.
— Ты за кого? — злится Дима.
— Я за себя! За нас! А ты за кого?!
— Я тоже за себя! Я вообще никакого… блин, не хочу! Ни этого маминого мужа, ни будущего.
Степан с обидой смотрит на Диму, аж глаза заблестели.
— Ты как о папке своем говоришь?! Я же папка… Папка твой! Какой я тебе… мамин муж!
— Мамин почти бывший муж! — подчеркиваю я, осмелев от присутствия Марата и его мощной поддержки.
Пусть этот гвоздь, забитый в крышку гроба нашей семьи, станет последним.
— Мы разводимся, Степ. И только мальчишки будут решать, с кем они хотят остаться. А ты… ты вместо того, чтобы поливать говном меня, мог бы попытаться завоевать доверие сыновей. Но ты предпочел обгадиться с ног до головы. Этого уже не исправить. Поэтому пусть будет так, как будет.
— Это как? — настораживается Лешка.
— А вот так… Вы уже не маленькие мальчишки. Сами видели, в какой заднице оказалась наша семья из-за вашего отца. Развод состоится. Вам придется решать, с кем остаться. С отцом или со мной.
— И с твоим новым мужем? И… И новым ребенком?! — ревниво интересуется Дима.
Глава 36
Галина
— Дим, я пока замужем за твоим отцом. И я не беременна! Что за глупости? Кто вам такое сказал? Папаша придумал? А в своих подлостях он раскаялся? Попросил прощения, а? У тебя, в первую очередь, Дим! У тебя он прощения попросил? За травму! Или просто набросал говна на вентилятор, а ты и рад слушать?!
Дима покраснел, надулся, ощетинился. Точно, птенец! Воробей надувшийся, который сейчас лопнет!
— Но он же будет… мужем. Будет, да?!
— Скрывать не стану, я очень надеюсь, что Галина ответит согласием и не сделает шаг назад из-за капризов двух сыновей. Кстати, я считаю парней в этом возрасте вполне взрослыми и серьезными молодыми мужчинами, которые способны искренне пожелать своей матери счастья, — произносит Дашаев. — И да, детей я тоже хочу и планирую. В будущем.
Дима едва дышит, глаза блестят.
— Я так и знал. Нового родишь, о нас забудешь.
— Глупости, Дим. Я понимаю, вам нелегко из-за развода и страшно…
— Нет, я ничего не боюсь.
— Вообще в страхе нет ничего постыдного. Тот, кто боится и делает, намного сильнее того, кто кричит, что ничего не боится, и мчится вперед с закрытыми глазами, — вносит веское слово Дашаев.
Но Диму сейчас такими фразами не пробить и не достучаться до него. Он боится, что я их оставлю и с головой уйду в новые отношения.
— Ты из-за него на развод пошла? — спрашивает, будто умирает.
— Нет. Я подала на развод до того, как поняла, что Марат — тот самый мужчина. Даже если бы его не было рядом, я бы все равно развелась с вашим отцом. Но я рада, что встретила Марата. Именно он спас нас всех, без преувеличения, Дим.
Лешка толкает брата, шипит ему что-то. Димка злится.
— Да пошел ты! Ты че, заднюю врубил, да?
— А че ты сделаешь?
— Я буду жить у тети Даши!
— Значит так, я терпела и старалась не наседать. Но у мамы терпение кончилось! Мой хороший, тетя Даша — наша всеобщая любимица и всегда нам рада, но через несколько дней ей ложиться в санаторий на лечение. И жить у нее вы не будете, и точка. Погостили? Вот и славно.
Придаю своему взгляду твердость, показываю рукой в сторону коридора.
— Полчаса, чтобы собраться! Марш прибираться в комнате, где спали. Постельное белье — в стирку, вещи — в рюкзак. И домой!
— Я не буду жить у тебя! С ним… — злится Дима.
— Мы живем без Марата, или ты думаешь, что он у меня в шкафу все время прячется? Не глупи, Дима. Всякому упрямству есть предел.
— Я не буду жить у тебя с твоим новым мужиком.
— Отлично! — повышаю голос. — Значит, будешь жить у отца. Степка, принимай Диму.
— Нет! Ты не поняла! И с ним я тоже жить не буду! С ним я вообще никогда не хочу жить! Никогда!
— Или будешь жить со мной, или с отцом. Другого варианта нет! Выбрать все равно придется. Таковы законы.
