и все. Но пялились с интересом, так что еще годик-другой и держись, мамаша, девчонки будут обрывать тебе домашний телефон и вздыхать…
— Ты отсталая, на домашний телефон уже никто не звонит. Кто их вообще устанавливает?!
— Я. Бабушке звоню.
— Ну вот, видишь! Ба-буш-ке! Научила бы бабушку пользоваться чатом.
— Пыталась. Бесполезно, — вздыхает Агата. — Так что у тебя с… орлами?
— Ох… Мои орлы сегодня впервые за все это время общаются с отцом.
— Ого! Впервые?!
— Да. Поехали рыбачить. Ну, это Димка любит, Лешка терпит… Степан расстарался, конечно. Честно говоря, я рада. Все-таки он отец… И каким бы крутым ни был Марат, родной отец есть отец, тем более они уже совсем взрослые и помнят многое.
— И, как водится, только хорошее?
— Не только хорошее. Но и хорошее помнят. Ты меня осуждаешь?
— Да кто я такая, чтобы осуждать? Тебе виднее!
— Я могла бы включить режим злой суки и настроить пацанов против Степана еще больше, могла бы… даже не знаю… Сделать так, чтобы они его презирали до конца своих дней.
— Но ты великодушно простила засранца и решила так не делать.
— Не простила, Агат. Просто отпустила ситуацию и пошла дальше. Понимаешь, не получается гонять в себе злобу, когда искренне счастлив и купаешься в любви.
Мы со Степой развелись. Я приготовилась морально к длительному и сложному разделу имущества. Но Степан неожиданно пошел на мировую и сам предложил разделить все… Причем свою долю квартиры он переписал на сыновей, накопления поделил. Кажется, тот самый разговор Марата возымел свое действие. У меня сложилось впечатление, что Степан был рад поскорее решить сложный вопрос и не пересекаться в спорах.
Или, может быть, у него все-таки от тоски проснулась совесть и он понял, чего лишился?
Как бы то ни было, я со Степаном общалась крайне редко, налаживала жизнь с мальчишками и наслаждалась тем, что больше не нужно было прятаться и врать об отношениях с Маратом.
— Все-таки у вас с Маратом конфетно-букетный период. Когда жить вместе будете?
— Не начинай. Парни только-только начали спокойно реагировать, что мама иногда… кхм… не дома ночует. До этого ревновали жутко…
— До пенсии замуж не выйдешь.
— Типун тебе на язык! Да, я немного тяну, и не только из-за мальчишек. Надо будет знакомиться с семьей Марата. И я ой как этого боюсь…
Агата выслушивает меня внимательно, я делюсь с подругой переживаниями и уверена, что она поймет.
— В общем, это тема сложная. Тебе, наверное, не надо объяснять. Сама в курсе.
— Я?! С чего бы? — фыркает.
— Как с чего? Ты же с Мусой.
— Ну, не прям с ним. Иногда встречаемся.
— Мне-то не ври. Он из твоей постели вылезает, только чтобы затянуть тебя в свою…
— Да, мы часто видимся. Приятно проводим время. Ничего серьезного, — отмахивается подруга. — Мы обо всем договорились на берегу, я иллюзий не строю. Скоро это закончится и разбежимся.
— Почему вдруг такая обреченность в мыслях? С такими жаркими отношениями…
— Это просто химия и долбаная физика. Круто трахаться не значит быть в классных отношениях! Проехали эту тему, говорю же.
Я с удивлением смотрю на Агату. Она… злится? Ой, нет, кажется, она раздосадована и даже глаза заблестели.
Ох.
Я так и знала. Я как чувствовала, что этот старый полковник способен только трах-тибидохаться и не готов к серьезным отношениям, и чувствую, что подруга моя втюрилась в горячего горца.
— Вот гад! Дождется… Будет, как в песне. Полковнику никто не пишет, — пытаюсь пошутить.
Но подруга совсем не рада, комкает салфетки.
— Или наоборот. Старой кошелке никто не пишет!
— Боже, Агата! Насмешила.
Вот если кому и не надо переживать за старость, так это моей подруге. Она миниатюрная брюнетка, с потрясающе милым лицом. Она выглядит, как студентка-старшекурсница…
— Ты про себя, что ли?! Когда ты кошелкой стать успела?!
— Часики тикают.
— Брось…
— Это не мои слова, а слова моего специалиста из репродуктивного центра.
— Что ты там забыла?
— Проверялась. У нас вся семья по женской линии страдает. Кажется, наш род проклят. То бесплодие, то выкидыши, по одному ребенку в семье, максимум. Вот и у меня… У меня всего год, чтобы родить самой! Потом — все. И Муса, как ты понимаешь, не из тех, кому нужны детишки, так что… Я по-любому буду рожать, детей хочу. Хотя бы одного. Присматриваю анкеты доноров. Сама понимаешь, гормональная терапия, сложная подготовка перед ЭКО и потрахушки с гигантом никак не совместить, а ему только это и надо. Финита ля комедиа.
Так жалко Агату.
Не знаю, можно ли ей помочь? Может быть, поговорить с Маратом? У нас сегодня полноценные выходные в обществе друг друга, вдруг он сможет повлиять на своего беспутного и бессовестного товарища?!
* * *
Мысли об Агате не выходят из моей головы. Крутятся и крутятся без конца. Особенно ее слова про детишек.
Мою задумчивость отмечает даже Марат.
— О ком мечтаешь, красивая? Мне стоит переживать?
— Да так, ерунда. Подруга задуматься заставила… — говорю я.
Что за настроение странное…
Никак не могу перестать думать о детях и желанной беременности подруги, как вдруг…
— О боже! Где мой телефон?
— Что случилось? — хмурится Марат.
— Телефон… Календарь…
Мне срочно нужен календарь месячных.
Я судорожно открываю приложение, которое по какой-то причине отправилось в спящий режим. Наверное, по ошибке! Перестало высылать предупреждение о скором наступлении критических дней.
Вот только предупреждать уже… поздновато.
Согласно графику, у меня обалдеть какая длительная задержка…
Глава 38
Галина
— У-у-у… — только и получается выжать из себя со слезами в голосе.
— Ты можешь сказать, что стряслось?! — повышает голос Марат.
Он заглядывает в экран телефона.
— Что это
