жену, бормочет он севшим голосом.
Вытаскивает ее из машины и словно сломанную куклу берет на руки. Она тихо всхлипывает, пряча заплаканное лицо на его груди и выдает едва слышное: «прости», ржавыми гвоздями всклочивающееся в мое сердце.
Наверное, я должен был стать свидетелем этой сцены, чтобы окончательно убедиться, кто в действительности является лишним в нашем печальном трио. Вызвав в приложении такси, я в прострации смотрю, как Данилов разворачивается и бережно несет свою драгоценную ношу к дому. В какой-то момент он вдруг вспоминает о моем существовании, и на мгновенье замедляется.
— Она не успокоится пока ты маячишь перед глазами. У тебя неделя на отпуск. Сделай одолжение, исчезни. Когда вернешься, все дела будешь вести исключительно со мной, — не оглядываясь, стальным голосом бросает он.
Домой еду не сразу. Мне нужно развеяться, переключиться, поговорить с кем-то, кто не в теме моих пиздостраданий по Даниловой. Первой на ум приходит Машка. Мы днем созванивались, она рассказала, что приезжала поговорить с Викой и прощупать ситуацию с Ваньком, очень расстроилась, что не застала ее дома и засыпала вопросами о Варе.
— Привет, Машунь, я заскочу? Ты не занята?
— Макс, прости, но я в гостях. У тебя что-то срочное? — извиняющимся голосом интересуется сестренка.
— Нет, просто хотел увидеться, поболтать. В прошлый раз твой Отелло нам не дал толком пообщаться.
— Давай в другой раз. Мой Отелло сейчас рядом и бросает на меня крайне грозные взгляды, — заливисто смеется Машка. Улыбаюсь, искренне радуясь ее счастью.
— Передавай ему привет и отличного вам вечера, — желаю от всей души.
— И тебе, Макс. Люблю. До связи.
— Определились с адресом? — вежливо интересуется таксист.
Телефон в моей руки оживает, настойчиво вибрируя. На экране высвечивается номер Киры Баженовой. Раздраженно выдохнув, сбрасываю вызов, но она не сдается, присылая сообщение с локацией какого-то клуба и коротким текстом: «Предлагаю забить на все и набухаться. Обещаю, не приставать».
Весьма заманчивая программа на вечер или даже на всю ночь и в точности отражает мое текущее дерьмовое настроение. Я без раздумий бы согласился, поступи это предложение от кого угодно, но не от Баженовой. Не хочу ей давать ни малейшего повода для продолжения охоты.
«Извини, другие планы», — отправив Кире сообщение с лаконичным содержанием, диктую водителю домашний адрес.
Заметив возле дома Викину тачку, морально готовлюсь к очередной промывке мозгов. Не моих, конечно. От Ванька надо избавляться и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, сегодня у сестренки хватило ума не притащить его в наш общий дом, иначе я за себя не ручаюсь. Настроение максимально скандальное — разнесу обоих в пух и прах.
Отпираю дверь, щелкнув выключателем, захожу в прихожую и первое на что падает взгляд — мужские кроссовки, которые я уже видел. Черт, все-таки приволокла.
Раздраженно выдохнув, кидаю связку ключей на обувницу и, разувшись, шлепаю в гостиную. Свет не горит ни тут, ни на кухне. Подозрительная тишина наводит на мысли, что парочка уединилась в Викиной спальне. Туда я, разумеется, вламываться не стану. Вероятно, на это и был расчет. Обычно Викуля так рано не ложится, но видимо умаялась бедолага, пока болталась черт знает где со своим перекаченным мачо. Ладно, хрен с ними. Пусть поживут до утра, а там разберемся.
Поднявшись наверх, прохожу мимо своей комнаты и двигаю прямиком в Варину. Не очень красиво я от нее сбежал, едва успев натянуть штаны после крышесносного секса. Ничуть не преувеличиваю, крышу мне и правда нехило снесло. После питерских постельных подвигов с профессионалками, Варькина робкая отзывчивость и врожденная сексуальность — как глоток свежего воздуха. Девчонка с огоньком и гремучим темпераментом. Пугливая немного, но это дело опыта. Если ее раскрепостить и добавить самоуверенности — цены моей Золушке не будет. Похабные фантазии о том, как именно я буду ее развращать, вызывают закономерную реакцию в паху. О том, что будет дальше — не думаю. Загадывать рано, мы знакомы всего ничего, но то, что меня к ней безумно тянет — неоспоримый факт.
Тихонько прикрыв за собой дверь, на цыпочках крадусь к постели. На прикроватной тумбочке горит светильник, рядом лежит учебник по экономике. Варя безмятежно сопит в обе ноздри, свернувшись калачиком под одеялом, розовые волосы разбросаны по подушке.
Полюбовавшись на эту умиротворяющую картину, я быстро раздеваюсь и ныряю к Варе под бочок. Прижавшись к ней со спины, обнимаю одной рукой и утыкаюсь лицом в макушку, глубоко вдыхая нежный цветочный аромат шампуня и теплой кожи. Что там Агния ляпнула про дешевые духи? Вранье полное.
Заворочавшись во сне, Варька внезапно напрягается и вцепляется ногтями в мою руку, по-хозяйски скользнувшую в ее пижамные шортики.
— Не надо, — сипло шепчет она, отодвигаясь от меня на край кровати.
Блин, все-таки обиделась. Ну а ты чего ожидал, Красавин? Что радостно на спинку ляжет, задравши лапки?
— Почему? — сгребаю ее в охапку и возвращаю на место.
— Ты же от нее приехал, — пихнув меня локтями в грудь, Варя вырывается и садится, прижавшись лопатками к высокому изголовью. Подтягивает колени к груди, обнимая их руками, полностью закрывая доступ к своему телу. На меня не смотрит, спрятавшись за упавшими на лицо волосами.
— В окно подглядывала?
— Пф-ф, ваши вопли весь поселок слышал, — фыркает, нахохлившись как воробей.
— Не было ничего, Варь. Я домой ее отвез, мужу передал и сразу назад.
Пристроившись рядом, обхватываю пальцами упрямый подбородок и заставляю взглянуть мне в глаза. Грудную клетку царапает изнутри, когда замечаю припухшие покрасневшие веки. Ну что за дуреха?
— Ревела? — строго спрашиваю я, скользнув большим пальцем по обиженно оттопыренной нижней губе.
— Нет, блин, плясала от радости, — вспыхивает она, буравя меня злющим взглядом. Не отрицает, но и слабость свою демонстрировать не спешит. Гордая птица.
— Влюбилась? — спрашиваю, пряча улыбку.
Ответ красноречиво алеет на ее щеках, но для меня это отнюдь не новость. Варька — она вся, как на ладони. Да и не отдаются восемнадцатилетние девчонки так страстно без пылких девичьих чувств.
— Иди ты, знаешь куда, — пихает меня в плечо маленьким кулачком, а в глазах смятение. Уязвимая, хрупкая, взбалмошная молоденькая дурочка.
— Я-то знаю куда хочу, — переместившись, нависаю над ней и стягиваю за талию вниз, укладывая в горизонтальное положение.
— Не смей! — ерепенится Варька, упираясь ладонями в мою грудную клетку. — Я тебе не постельная грелка… — шипит мне в лицо.
— Ты колючий ежик, а не грелка, — рассмеявшись, я расталкиваю коленями стройные ноги и вжимаюсь возбужденным членом в ее промежность. — Так что греть придется мне, — горячо шепчу в возмущенно приоткрытые губки. Накрываю ее рот голодным поцелуем, пуская в ход
