нет, к Воронам люди постепенно привыкли, больше не впадая при них в панику, а добровольные жертвы не переводились, охотно делясь жизненной силой в обмен на золото. Город вновь был мирным местом, даже без Принца Ричарда и его Рыцарей. Льюис с удовольствием бродил по нему, наслаждаясь пешими прогулками не меньше, чем полетами. Жаль только ему редко кто составлял компанию: Сольвейн предпочитал гулять со своей девушкой, Шарлотту было почти не застать в убежище, а Рейвен, хоть никогда не отказывался, откровенно скучал, не понимая, зачем бесцельно бродить по улицам. Однажды они издали увидели компанию стражников и среди них Нила Янга, после чего Рейвен изрядно напрягся и утащил Льюиса прочь, пока их не заметили.
А жаль, Льюис хотел бы поговорить с ним и сам составить о нем правильное мнение.
— Он выглядит, как обычный человек и держится скромно. Совсем не похож на Принца Ричарда.
— Это пока. Вот получит белые доспехи и огромную силу, тогда и выпустит гниль наружу, — мрачно ответил Рейвен, — не приближайся к нему. Стоит ему узнать кто ты — моментально нападет.
Льюис вспомнил, как доброжелательно прошла его первая встреча с Принцем Ричардом, когда тот считал его простым горожанином, и как вторая, когда в нем увидели монстра. Увы, Рейвен был прав. Трудно доказать, что ты не чудовище, когда тебя им считают.
— Но он больше не нападает на Воронов?
— Нет.
Льюис довольно улыбнулся. Его расчет оказался верным: будущий Прекрасный Принц не вредил просто так, у него были определенные причины. Возможно, прожив еще несколько лет в мирном городе, он убедится, что защита тому не нужна, и уедет.
А может, у Льюиса все-таки получится снять с Воронов проклятье, и причина для битвы исчезнет.
С проклятыми вещами дело шло по-прежнему: Льюис, Сольвейн, Шарлотта и Рейвен искали их по всему городу. Нередко они находились буквально под ногами: тускло поблескивающие, привлекательные, будто кем-то оброненные. Льюис давно научился отличать их от обычных вещей по ряду мелких признаков: весу, форме и виду. Но главное, однажды он заметил, что проклятые вещицы повторяют уже существующие: штук пять колец были копиями кольца Сольвейна, три броши ничем не отличались от той, что принадлежала Шарлотте. Это было очень странно: кузнецы и ювелиры никогда не делали одинаковых вещей, хоть в мелочах, но отличия были. А проклятое серебро походило на размноженное отражение одного и того же предмета. Разве что монета Льюиса ни разу за три года им не попадалась.
В одной из лавок Сольвейну удалось обнаружить постоянный источник проклятого серебра: каждые два-три месяца возникала новая вещь. За год выходило пять. Льюис лично пошел беседовать с владельцем, но тот понятия не имел, откуда они берутся: в лавке скупали старые вещи за бесценок, частенько целой кучей. Торговец очень старался услужить «благородному господину», и они договорились, что «безделушки» ему будут откладывать, как постоянному покупателю. Приходил за ними все равно Сольвейн. Но их было всего пять, а должно быть пятнадцать. Шарлотта нередко находила другие на барахолках и приносила еще три-четыре, Рейвен подбирал парочку на улице, но новые Вороны все равно появлялись и именно в том количестве, что было упущено. Льюис упорно искал все источники проклятья, но пока не получалось.
— Мы ведь все равно молодцы, — подбадривал его Сольвейн, — за три года спасли почти тридцать человек от нашей участи. Ты был прав. Как только сумеем собрать все, проклятье будет остановлено.
— Этого мало, — угрюмо возражал Льюис, — мы все еще не знаем, как его снять. Столько книг о магии прочли, а толку-то? В них и близко нет того, что нам нужно.
— Однажды ты найдешь способ.
Он старался, но никак не мог отыскать нужного заклинания. Сольвейн вызвался помочь, и Льюис опробовал на нем больше десятка вариантов исцеления от проклятий, но светлые чары соскальзывали с черных волос Сольвейна, не меняя их. Целый год Льюис посвятил попыткам использования магии Великого Ворона для этой цели, но безуспешно. С ее помощью он мог лечить раны и болезни, мог взбодрить не выспавшегося друга или, наоборот, усыпить, изменить его настроение, но ни один приказ, направленный на отмену проклятья, не подействовал.
Нужно было менять подход. Льюис почти физически ощущал, как блуждает в потемках, а все, что находит на ощупь, пытается пристроить к делу. Ему не хватало знаний, а метод проб и ошибок не помогал.
Поиск проклятия шел тяжело, а вот перемены в отношении горожан к Воронам, складывались неожиданно легко. О Воронах стали говорить лучше, молодежь перестала их бояться, а в городе пошла мода красить волосы в черный цвет. Старшее поколение ее страшно осуждало, и Льюис несколько раз слышал за своей спиной ворчание: «Юнцы совсем с ума сошли! Сами призывают проклятье на свои пустые головы!». Шарлотта рассказывала, что у многих Воронов и Воронесс внезапно стала складываться личная жизнь: добровольные жертвы и стражники из ночных патрулей флиртовали напропалую, что привело к нескольким романам. Черные волосы стали считаться красивыми, а крылья и когти будоражили, а не пугали. Объяснение всему этому нашла Шарлотта, принеся на одну из вечерних посиделок книгу с непонятным названием «Полумрак».
— Ею зачитывается вся молодежь города, передавая из рук в руки. Не читать «Полумрак» считается постыдным признаком отсталости и страха перед родителями. Это история о прекрасном Вороне, влюбленном в юную деву. Она готова отдать ему все, от своего сердца до невинности, он же разрывается между порочной страстью, вороньим голодом и чистой, искренней любовью к ней. А знаете, как зовут главного героя?
— Как?
— Сольвейн.
— Что? — тот подскочил и забрал у Шарлотты книгу. — А кто автор? Джейн Норридж? О, нет, Джейн!
Он схватился за голову и рухнул в кресло.
— Там ведь нет эротических сцен, правда? — безнадежно спросил он.
— Есть, — глаза Шарлотты шаловливо блеснули, — хотите, я прочитаю вам пару глав вслух?
Рейвен равнодушно пожал плечами. Льюис покачал головой.
— Я не поклонник любовных романов. А почему у главного героя твое имя, Сольвейн?
— Потому что Джейн — моя бывшая девушка! — застонал тот. — Но мы же расстались по-хорошему, я был честен и все сделал, чтобы она на меня не обижалась! За что?
— По-моему она тобой восхищается и нежно любит, — заметила Шарлотта, — ты описан в книге таким идеальным, что кажешься выдуманным. Но я все-таки прочту одну главу вслух, повелитель. Просто чтобы вы знали, что именно сделало нас такими привлекательными в глазах городской молодежи.
— Ладно, читай.
Сольвейн закрыл лицо руками.
Фантазии Джейн Норридж вызвали у Льюиса чувство неловкости, зато Рейвен хохотал как безумный на
