class="p1">– Дэн, дай сигаретку, пожалуйста, – я повернулся к подошедшему Лео и протянул пачку. Тот выудил сигарету и, чиркнув зажигалкой, закурил. – Это кто?
– Новый супергерой. Человек-уебан, – ответил я. – Наверху все нормально?
– Да. Только Лось в туалет резко сорвался. Говорит, что понос.
– Расковырял все-таки, проклятый, – буркнул я, заставив Лео рассмеяться. Вот только мне смеяться не хотелось.
Глава восьмая. Не сойти с ума.
– Дёнь…
– М?
– Дёня! Семь утра, – ласковый голос мамы звучит глухо, словно через подушку. С трудом разлепив глаза, я вздохнул и поморщился. – Вставай. Будильник не слышишь?
– Не-а, – зевнул я, но из кровати выбрался и на минуту залип, рассматривая рисунок на ковре.
– Дёня.
– Встаю, встаю. Фу, Шершень. Сейчас пойдем гулять.
Август, лето. Шершень весело носится по мокрой от росы траве за домом, но, быстро устав, возвращается к излюбленному занятию. Жрет траву и выслеживает букашек, которые в ней ползают. Я курю, изредка зеваю и смотрю на часы. Без четверти восемь. Надо возвращаться домой, завтракать и собираться на работу. График расписан по минутам и многое делается на автомате. Вот только радости от этого мало.
Стандартный завтрак. Овсянка с бананом, творог и яблоко. Потом переложить из сковородки в контейнер макароны с мясом, порезать салат и сложить в другой контейнер. Убрать в торбу, поцеловать маму в щеку, одеться и выйти из дома, потрепав напоследок слюнявого Шершня.
Zeraphine в наушниках, еще одна сигаретка по пути к остановке. Мысли о том, что пора бы снизить количество сигарет в день. Их в последнее время слишком много. Полупустой трамвай, полчаса поездки и нужная остановка. Десять минут пешком по центру города, который только начал просыпаться. Завернуть за музей и вздохнуть, увидев знакомое стеклянное строение, на вершине которого два этажа, принадлежавших «ВебЛайну».
У входа, на лавочке под старой ивой, наверняка кто-нибудь курит, оттягивая еще на пять минут неизбежное. Так и есть. Лео и Алекс. Лео, как всегда усталый, осторожно поправляет очки, выкуривает сигарету до фильтра, выбрасывает окурок в урну, и достает новую сигарету. Алекс сидит рядом, задумчиво смотрит на киоск, в котором себе покупает пирожки Трубин, и молчит.
– Привет, Дэн.
– Привет.
– Салют, Петровский.
Сидим втроем. Молчим. Успеем еще наговориться за целый день. Изредка нарушаем молчание и здороваемся с коллегами. Кто-то остается с нами, кто-то спешит внутрь, зевая с недосыпа. Я достаю еще одну сигарету, закуриваю. В горле першит, но я понимаю, что следующую выкурю только через три-четыре часа. Поэтому терплю, сдерживаю кашель и молчу.
– Пошли? – спрашивает Лео. Киваю, выбрасываю окурок, подаю руку Алексу и, поднатужившись, поднимаю его с лавочки. Он ехидно смеется, потягивается. Смачно так, с хрустом. Снова зевает и идет за нами ко входу в офисный центр.
Сонный охранник на входе. Сонный, но важный. Прищурившись, проверяет, чтобы каждый приложил пластиковый пропуск к вертушке и только потом возвращается на старый стул, обитый ситцем в цветочек. Лифт и наши отражения в большом зеркале. Никто не корчит рожи. Просто стоим и ждем, когда он довезет нас до нужного этажа.
Выходим и идем к дверям, на которых приклеена табличка с логотипом «ВебЛайна». Открываем дверь, заходим внутрь, синхронно вздыхаем. Я машу рукой Амиле. Она, как и всегда, в неизменном красном платье, накрашенная и румяная. Улыбается и машет. Ворчит себе под нос Мишаня, меняя пустую бутылку в кулере на полную. Рядом стоят Даша Черкасова, Галя Еремеева, и Настя Самсонова. Ждут, чтобы налить воды, чая или кофе. Потом возвращаются на места и готовятся к началу рабочего дня. Я смотрю на часы. Есть еще десять минут. Включаю ноутбук, набираю код на «авайке», беру кружку и иду заваривать кофе, как и остальные.
Антон и те, кто работают с восьми утра, хватают звонки с линии и оформляют заказы. Но пока никуда не торопятся. Время еще есть, настроение сонное и ленивое. Лишь Амиля иногда покрикивает тоненьким голоском, говоря, что на линии висит звонок.
– Логинимся, – вздохнув, говорю я. Моя смена начинает стучать по кнопкам, на голову надеваются гарнитуры, попискивают «авайки». Ритуал соблюдается строго и выучен всеми. Я смотрю на часы. Без двух минут десять. – Кто на желтые заказы пойдет? Хорошо. Ставьте статус и вперед. Остальные, ловим звонки. Поехали!
Рабочий день начался. Такой же, как и остальные до него.
*****
Первые полгода после ухода Лены Чекановой дались тяжело. Шульман и Головко, не стесняясь, изобретали все больше и больше новшеств, не замечая, как ломают то, что работало. Даже жизнерадостный Антон качал головой, когда новые «фишки» вводились в работу. Народу в call-центре прибавилось, да радости было мало. Отдел по работе с корпоративными клиентами переехал в отдельный кабинет, рядом с нашим. Он был гораздо меньше, зато теперь Трубин и его ребята могли работать в относительном спокойствии. В отделе продаж, где работал я, каждый день походил на сошедший с ума улей, где пчелы обнюхались кокаина и чудят так, будто завтра конец света.
После переезда Трубина и его отдела, освободившиеся места отдали под новых менеджеров. Наши с Мельниковой смены изрядно пополнились, когда набрали новеньких, но все же пополнились недостаточно, чтобы лениво работать в субботу и воскресенье. Все-таки большая часть отдела работала стандартную пятидневку. Однако с понедельника по пятницу в офисе работало почти шестьдесят человек.
С сентября начались сложности, когда Шульман и Головко согласовали с Москвой и запустили в работу новую систему расчета зарплаты с невнятными kpi и конскими штрафами. Из-за нее даже бывшие рекордсмены не получали больше двадцати тысяч на руки в конце месяца. Остальные работали за оклад и крохи бонусов, которые оставались после того, как Пашинян переставала резвиться. Да и то, чтобы добить зарплату до двадцати, надо было серьезно изъебнуться.
Те, кто поумнее, стали проситься в отдел к Трубину, которого не душили штрафами так, как розницу. Но количество мест было ограничено, и ребята потянулись к ведущим менеджерам и Ефиму. И если мы лишь пожимали плечами, не зная, что ответить на их претензии, то Шульман хватил лиха, когда раздраженно заявил, что никого не держат, а на улице очередь из желающих работать в «ВебЛайне».
– Дэн, сам пойми, что не вариант за двенадцать косарей в месяц выслушивать то говно, что на нас льют, – сказал мне Вася Хохлов, когда положил на стол заявление об увольнении по собственному. Я утащил его в переговорку, однако все равно понимал, что вряд ли смогу удержать. Вася был в моей смене одним из лучших. Всегда
