до боли знакомый запах заставили меня задержать дыхание.
— Вита…
От тихого голоса непослушное тело покрылось мурашками.
Это он.
— Малыш, ты слышишь меня?
Хриплый голос срывался от волнения, а горячие руки лихорадочно касались моего лица.
С неимоверным трудом я подняла тяжелые веки и посмотрела в пылающие серые глаза.
Руслан.
Любимый.
Родной.
— Я соскучился, — дрожащая мальчишеская ухмылка поразила в самое сердце.
Я всхлипнула, чувствуя, как тепло стремительно разливается по моим высохшим венам.
Все это время Руслан был рядом.
И только благодаря ему я окончательно не провалилась во тьму.
Я попыталась что-то сказать, но губы не слушались меня.
Я хотела подняться и обнять Руслана, но не сдвинулась ни на миллиметр.
Проклятое тело!
Я беспомощно смотрела в глаза любимого и сходила с ума от распирающего меня чувства.
Прерывисто выдохнув, Руслан погладил меня по щеке и, наклонившись, поцеловал в губы с такой мягкостью и нежностью, что все мои страхи и боль отступили куда-то далеко.
— Учти, Аронова, больше ты от меня не сбежишь, — прошептал он, не сводя с меня сумасшедше красивых глаз. — Я стану твоей тенью — и днем, и ночью. Поэтому готовься, малыш.
Мои губы дрогнули в еле заметной улыбке.
Еще пару недель назад я бы показала своему преподавателю смачный фак и послала бы его прямой дорожкой в деканат. А теперь…
А теперь я была счастлива.
Сверкая глазами, Руслан снова прильнул к моим губам.
В этот раз его ласки были более уверенными и чувственными.
И зима в моей застывшей груди сменилась расцветающей весной.
Покрываясь мурашками от поцелуев и поглаживаний своего мужчины, я не сразу поняла, когда в палату ворвался врач в белом халате и буквально за шкирку оторвал от меня Горецкого.
— Ты что здесь устроил? — взревел мужчина, толкая Руса в грудь. — Она же в коме, придурок!
Мой пульс участился.
Дело ведь не дойдет до драки?
Но Руслан широко улыбнулся и заговорщически подмигнул мне.
— Она пришла в себя, док, — хмыкнул он. — Поэтому отключайте свои проводочки и возвращайте мне мою девочку. У нас слишком много дел.
— Это каких это? — хмуро поинтересовался врач, подходя к кровати и окидывая меня профессиональным взглядом.
— Ну для начала Вита переедет ко мне, — медленно проговорил Руслан, глядя мне прямо в глаза. — А потом мы досрочно сдадим сессию и полетим к океану на медовый месяц, чтобы вплотную заняться продолжением рода.
Мужчина в белом халате хмыкнул.
— Планы, конечно, потрясающие, — пробормотал он, осторожно вынимая катетер из моей вены. — Но сейчас, будь добр, свали отсюда, чтобы я смог сделать свою работу и вылечить твою девчонку.
Руслан, не сводя с меня сияющего взгляда, кивнул.
— Хорошо. Я буду за дверью. Если нужна будет помощь, зови. Я услышу.
— Госсссподи, — закатил глаза склонившийся надо мной врач. — Скройся уже, пока девушка не передумала быть с тобой.
Подмигнув мне, Горецкий отступил к двери.
А я, ощущая как внутри меня подобно шампанскому пузырится счастье, приглушенно хихикнула.
Несмотря на боль и слабость, еще никогда я не чувствовала себя так легко и свободно как сейчас.
Я побывала во тьме. И вернулась.
И мгла внутри меня начала постепенно рассеиваться, уступая место зарождающемуся свету. Который разгорался еще ярче, когда Руслан смотрел на меня влюбленными глазами и улыбался своей невозможной улыбкой.
Мой диагноз был неутешителен.
Я по уши влюбилась в своего учителя.
Виталина
— Олежка! — крикнул Баха, подкрадываясь к своему другу с огромным снежком в руке.
— Чё? — шмыгнув носом, развернулся Олег. И тут же получил снежным комом прямо в лоб.
— Через плечо! — раскатисто расхохотался Баха. — Совсем расслабился, старый. Реакции вообще никакой!
— Ах ты козлина бородатая! — задохнулся от возмущения Олег и, отложив шампур с шашлыком, бросился на друга.
Пыхтя, мужчины с глухим стуком упали на деревяный пол, устраивая борьбу без правил прямо на террасе дачи, где мы собрались, чтобы отметить Новый год.
Рассмеявшись, я схватила за кофту находившуюся в опасной близости от неугомонной парочки Эвелину и резко потянула на себя.
— Эви, держи ухо в остро, — со смехом выдохнула я, обнимая девушку за плечи. — Иначе эти двое быстро втянут тебя в какую-нибудь авантюру.
— Не слушай ее, Эви! — ловко уворачиваясь от смертельного захвата, выкрикнул Олег. — За нами как за каменной стеной!
— Штаны подтяни лучше, кремень, — хохотнул Баха, хватая Олега за ногу и с азартом тяня на себя. — А то Рус тебя заживо закопает за неподобающее поведение.
— Рус меня любит и принимает таким, какой я есть! — патетично заявил Олег, натягивая джинсы повыше и ногой отбрыкиваясь от Бахи.
— Звучит, как хороший тост, — с улыбкой заметил Алекс, протягивая нам с Эвелиной по бокалу вина.
Одобрительно переглянувшись, мы взяли напитки.
— За любовь и принятие себя? — подытожила Эви, поднимая бокал.
— Отличный тост, — улыбнулся Алекс, не сводя с девушки влюбленного взгляда.
У меня перехватило дыхание.
Уже прошло два месяца, как Алекс начал встречаться с племянницей Горецкого. А я до сих пор не могла наглядеться на их счастливые лица.
— За что пьем? — раздался за спиной мужской голос, и я моментально покрылась мурашками.
— Рус, они без нас за любовь пьют! — пожаловался Баха, поднимаясь с пола и подавая руку Олегу. — Совсем молодежь оборзела.
Тихий смех коснулся моих волос.
— Как же вы могли забыть про наших главных купидонов? — протянул Руслан, заключая меня в крепкие объятия и скользя губами по мочке уха.
Я зажмурилась, кайфуя от бабочек в животе.
— Вот-вот! — хмыкнул Олег, поправляя одежду после жаркой схватки и подходя к столу. — И вообще через двадцать минут уже наступит Новый год, так что давайте проводим Старый! Разливай, Кирилл.
Нежась в руках Руслана, я посмотрела на его старшего брата. Пару неделей назад он вслед за дочкой прилетел к нам из Канады на зимние каникулы. И если с Эви я подружилась еще два месяца назад в момент нашего первого знакомства, то с ее отцом все было не так просто.
Я прекрасно помнила, какую подляну ему устроила, и мне казалось, что Кирилл будет ненавидеть меня до конца жизни. Поначалу я была в таком диком зажиме, что не могла ему даже в глаза взглянуть.
Но Руслан быстро помог нам расставить точки над «и». Он посадил нас на кухне напротив друг друга, налил по стопке коньяка и ушел, закрыв дверь на замок. Волей неволей нам пришлось откровенно поговорить.
И я была поражена в самое сердце, когда Кирилл признался, что никогда не держал на меня зла. Он прекрасно понимал, что отец основательно
