ходи один, — предупредил хенке.
— Я должен идти один. Это лишь мое дело, — отрезал Валари.
Алкир посмотрел на него с сомнением, но возражать больше не стал.
— Ну раз ты решил…
Валари поднялся в знакомую башню, где солнце, пробившееся сквозь окно, растягивало на залитом кровью полу длинную тень ближайшей стальной девы.
Дух стоял спиной к пришедшему, недвижный, как статуя.
— Выжил? — В спокойном голосе звучало плохо скрытое недоумение. — Выходит, у меня получилось?
— У меня получилось, — ледяным тоном объявил Валари.
— И зачем ты пришел? — прозвучал новый вопрос.
— За тобой, — уверенно заявил Валари и вдруг осекся. — За собой… — И тут же нашелся. — За нашими жизнями. За нашим покоем.
— Нет у вас своих жизней больше. — Йоремуне усмехнулся и наконец повернулся к собеседнику лицом. — Я их купил. Потому что могу.
— Я тоже теперь многое могу.
Валари шагнул к Йоремуне, более не сомневаясь и не медля.
Дух взмахнул рукой, пытаясь отшвырнуть от себя наглеца единым мощным движением силы, но импульс разбился о худое тело, словно волна о скалы.
Ничего.
Йоремуне раздраженно встряхнул кистью. Упали на камни бледные искры.
Новая попытка снова ничего не дала.
А полукровка уже стоял вплотную…
Длинные пальцы вцепились с роскошные одежды духа, и ноги его вмиг оторвались от земли. Воздетый за грудки к потолку, Йоремуне захлебнулся злобным шипением.
— Что ты творишь…
— Я не прощу тебя.
Йоремуне не смог даже пикнуть — его швырнули в разверстое чрево железной девы. Хлопнула крышка, жадно чавкнули шипы, прошивая насквозь новую добычу.
И щупальца тьмы оплели ледяной металл, стискивая туже две половины смертоносной скорлупы.
Валари задыхался.
Ярость захватила его с головой, свела тугим спазмом внутренности и засела в горле комком. Было трудно дышать. В ушах колотился пульс, и казалось, что барабанные перепонки не выдержат…
Но он справился.
Выпрямил спину и, кашляя в кулак, постучал свободной рукой по кровожадной стали.
— Самое место для тебя… — Валари отнял ладонь от крышки девы. Сквозь металл сочились белесые струйки силы и обращались снаружи в светящуюся слизь. — Гадость… — Он поморщился, скрипнул зубами и усилием воли заставил эту липкую субстанцию обернуться черным дымом. Получилось, и полукровка торжествующе улыбнулся сам себе. — Хорошо… Ты слишком силен, чтобы просто издохнуть, но это тебе не поможет. Ты теперь будешь подчиняться мне… Хотя… Не только мне, каждому моему брату, что попросит твоей силы. И их детям… Внукам… Всем потомкам. И еще кое-что… Я запечатаю тебя здесь на веки вечные и ты никогда… Никогда не выберешься наружу! А еще я истреблю каждого хати, осмелившегося бросить мне вызов. Рискнувшего встать у меня на пути. И следующим будет Амаро. Я не забыл того, что он сделал. Он тоже заплатит.
Валари отступил на пару шагов, вытянул перед собой руку, сбрасывая с пальцев клочья мрака. Чернота окутала стальную гробницу Йоремуне и стала стискивать ее до тех пор, пока металл створ не пророс друг в друга.
Теперь из стальной девы не было выхода.
Валари развернулся к ней спиной и направился прочь из лаборатории. Тьма затопила помещение, стоило полукровке уйти. И дверь заросла толстым камнем.
Вожак стаи сделал то, что должен был сделать.
Он выжил. Он защитил своих товарищей. Он обрел силу, пусть странную и необъяснимую, но вполне подвластную и послушную. Покорную самым легким мановениям души. Легко напитываемую гневом и яростью. Болью. И это хорошо! Ведь питайся эта сила радостью и счастьем, была бы она вечно голодна. Тлела бы едва-едва, ведь радости и счастья в мире Валари всегда было ничтожно мало…
Так что, неважно как, но справился.
И он готов вести свою стаю дальше.
Вперед.
И только вперед.
Глава 32. Ноль секунд до рассвета
In the promise land
We join our hands
And we all will fight forever and ever.
(С) Solid Base
Все изменилось в Эводеоне.
Валари поднялся на донжон и осмотрел Пустошь.
Лиловое марево вереска мешалось с густым туманом. Блестела роса. Рассвет тлел над горизонтом, предвещая новый день. Пели птицы, и последние знамена с полуденной луной обреченно колыхались на ветру.
Их снимали одно за другим по приказу Валари.
Утекала из ворот вереница конных хенке. Четверка мохноногих кобов тащила повозку с золотом Йоремуне.
— Зачем ты отдал ему так много? — поинтересовался у вожака Уилтер.
Он встал подле правого плеча Валари, весь перемотанный бинтами с проступившей сквозь них смолянистой мазью, перемешанной с кровью.
— Это их плата за службу на год вперед. Они не требовали лишнего, только то, что им положено по договору с духом.
— Но Йоремуне больше нет.
— А договор есть.
Хэйя вышел из-за спин товарищей, оперся на каменный бордюр и устало вздохнул.
— Чего стоите тут?
— Видом любуемся, — неосмотрительно бросил Уилтер. — Присоединяйся.
— Ага, щас! — раздался недовольный рык. — Издеваешься что ли? Я ж слепой.
Он показал Уилтеру посиневший искореженный кулак.
Валари поймал его за запястье, хмуро оглядел омертвелые пальцы и сломанную руку, туго обмотанную тряпицей. По коже тек из-под повязки желтый гной.
— Как рука?
— Нормально, — пробурчал Хэйя. — После твоего лечения осколки костей собрались вместе, хоть и не срослись до конца. А ведь мне эта рука нужна как воздух…
С ладони вожака сорвался всполох силы, заполнил пространство плотной темнотой.
— У меня осталось мало магии, — посетовал Валари, окутывая гниющую плоть черным искристым дымом. — Вот еще немного. Этого не хватит для полного исцеления, но все равно возьми…
— Ладно. Не трать зря. — Хэйя вырвал руку и потряс ею недовольно. — Я не нежный цветок, вроде этих аристократов… Само пройдет.
— Сам ты цветок! — не остался в долгу Уилтер, ведь неуместное сравнение адресовалось именно ему.
Усталый вожак осадил обоих:
— Тихо. Вы битву плечом к плечу простояли и опять грызетесь? Не надоело? — Глаза слипались. Слабость подкашивала ноги. — Пойду, посмотрю как там Флоки.
Но Флоки уже сам выбрался из постели и хромая приплелся на донжон к остальным. Примотанные к кисти пальцы торчали из-под повязки синими крючьями. Изрядно потрепанный, он плохо стоял на ногах. Опирался на длинный топор, как на костыль. Пламя битвы все еще плескалась в его глазах, поэтому он так и не выпустил из рук оружия.
— Все живы? — Спросил первым делом.
— До сих пор, — ответил Валари. На губах его криво дернулась слабая улыбка. Ни миг. Сразу исчезла. — Ты как?
— Бывало и хуже… — Флоки вспомнил, как после сокрушительного удара врага лежал на палубе корабля, а Пелле вливал ему в рот омерзительный луковый бульон и нюхал страшную рану в животе на предмет
