Но дело не в подобных передергиваниях. Оставим в стороне и личные выпады против Татьяны Дорониной — женщины, актрисы и режиссера: цитировать эту мерзость не поднимается рука, и единственно, что приходит на память — канделябры, которыми в старое время били по физиономии авторов подобных пассажей. Интереснее другое.
Чувствуется воля одного, судя по всему, весьма денежного заказчика, ибо написаны эти статьи по единому трафарету. Кому-то очень хочется прибрать здание на Тверском бульваре к рукам — и брошен пробный шар. Я не ведаю и не хочу ведать, что за личности скрываются за подписями «Роман Должанский» и «Антон Красовский», но создается впечатление, что оба писали под диктовку. Судите сами.
«Построенные в 1973 году по проекту академика Кубасова все эти тысячи квадратных метров, с одной стороны, совершенно не приспособлены для драматических представлений. С другой, как точно отмечают коллеги, могли бы использоваться для красочных звонких представлений… Так не отдать ли это здание каким-нибудь умным доходным продюсерам, чтоб ставили тут — а не у черта на куличках — свои мюзиклы или что-то в этом роде? А МХАТ Горького закрыть. Немедленно!» («Независимая газета». 15.01.2002).
(Кстати, кто это страшно возмущался постановкой «Бесов» все того же Достоевского на сцене МХАТа и требовал его закрытия после революции? Кажется, Давид Заславский?)
«Этой самодеятельности законное место в Доме культуры, а вот вместительному, хотя и не приспособленному для серьезного театра зданию на Тверском давно можно было бы найти применение. Здесь, например, на ура пошли бы новые мюзиклы» («Коммерсантъ». 11.01.2002).
Впрочем, автор «Коммерсанта» делает лишний шаг и тут же плюхается в огромную лужу. «Существование МХАТа имени Горького как театра в нынешнем его виде можно объяснить только нерешительностью и непрагматизмом культурных властей. У которых, как все помнят, хватило твердости и на Большой, и на госоркестр, и на Московскую консерваторию…» Особенно замечательно упоминание Большого театра. Ведь в Большой пришлось заново приглашать изгнанного Юрия Григоровича — восстанавливать многое из разрушенного «демократами» от оперы и балета, по-тихому и без помпы убирать Коконина, недолговечного директора, которого использовали во времена «твердости» как чугунную бабу для разрушения «символа советской империи».
Понятно, что ничего у заказчиков не выйдет. Руки коротки. Но здесь возникает еще один, довольно интересный «нюанс».
«Зал горьковского МХАТа заполняет невинная, неискушенная публика, которой нужны несложные дидактические представления, нужная клубная просветительская работа» («Коммерсантъ». 11.01.2002).
Где-то нечто подобное — вплоть до словоупотребления — уже приходилось читать. 120 лет назад «Должанский» конца XIX века вещал по поводу «Униженных и оскорбленных» в журнале «Дело» (1881, № 2): «Ими буквально зачитывались, з а у р я д н а я п у б л и к а (разрядка моя. — С. К.) приветствовала автора восторженными рукоплесканиями…»
Пятнадцать лет назад наши либералы наперебой цитировали слова Ивана Карамазова о «слезинке ребенка». Сейчас ни одна сволочь не вспомнит о ней посреди моря детских слез. Достоевского они, по сути своей, ненавидят и уже не объясняются в лицемерной любви к нему. Другое дело, что за все это время причину ненависти к писателю сформулировала лишь бесноватая Валерия Новодворская, в пассажах которой, впрочем, легко узнаваемы сентенции Шкловского и Лежнева.
«Достоевский совершил великий грех — он оклеветал революцию, он оболгал, опошлил ее в „Бесах“, он, словно мародер, отнял у казненных за землю и волю то, чего у них и враги не отнимали: имя в потомстве, бессмертие, честь… Добро — редкий гость в романах Достоевского и вообще в духовно-припадочной, но злой русской литературе… Христианство Достоевского — вывихнутое добро, инвертированное добро, из которого, кроме зла, ничего не выходит…» Небезынтересно, что все эти откровения были в 1992 году напечатаны на страницах газеты «День», очевидно, как свидетельство «широты взгляда».
…Я представляю себе на сцене МХАТа новую постановку «Бесов», где, кроме Верховенского, Ставрогина, Кириллова (обязательно!), Шатова, Шигалева, Лебядкина и Марьи Тимофеевны, будет действовать «жидок Лямшин», который в доме Степана Верховенского играл на фортепиано, «а в антрактах представлял свинью, грозу, роды с первым криком ребенка и пр. и пр.» (включите любой телевизионный канал — услышите то же самое). А также во всей красе явит себя русский либерал Кармазинов с «литературным бомондом».
«Аплодировала уже чуть не половина залы: увлекались невиннейше: бесчестилась Россия всенародно, публично, и разве можно было не реветь от восторга?»
Только этому бесчестию приходит конец.
«Могуча Русь, и не то еще выносила… Кто верит в Русь, тот знает, что вынесет она все решительно… Ее назначение столь высоко, и ее внутреннее предчувствие этого назначения столь ясно (особенно теперь, в нашу эпоху, в теперешнюю минуту, главное), что тот, кто верует в это назначение, должен стоять выше всех сомнений и опасений» (Ф. М. Достоевский).
Да будет так!
Слова спасшейся американки в ответ на вопрос корреспондентов, что она почувствовала, когда самолет-смертник протаранил здание ВТЦ.
См., напр.: Смирнова-Чикина Е. С. Поэма Н. В. Гоголя «Мертвые души». Литературный комментарий. М., 1964, с. 147.
Сочинения Н. В. Гоголя. Изд. 10-е. М., 1889, c. 564.
Ср. исторически неточное (Наполеон был похоронен в мундире полковника егерей), но характерное описание встающего из гроба императора в лермонтовском «Воздушном корабле»: «На нем треугольная шляпа / И серый походный сюртук».
Уже в своем первом воззвании к «народам Египта», распространенном вскоре после взятия французскими войсками Александрии 2 июля 1798 г., Бонапарт объявлял, что чтит «Аллаха, Его пророка и Аль-Коран». См. об этом, напр.: Вернет Гораций. История Наполеона. М., 1997 (с издания 1842 г.), c. 114, 121, 126, 127, 142. Ср. Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М., 1989, c. 191.
Las Cases E. Le memorial de Sainte-Helenet. 1894. Т. 3. Р. 279. См. об этом подробнее: Мережковский Д. С. Наполеон, с. 196, 201, 212, 213, 215, 234–237.
Vossvon S.-M. Neunundsеchzig Jahre am preussischen Hofe. Leipzig. 1887. p. 294.
Эдлинг Р. С. Записки // История России и дома Романовых в мемуарах современников. Державный сфинкс. М., 1999, с. 166.
Вергунов А. П., Горохов В. А. Русские сады и парки. М., 1988, с. 233 (глава «Царское Село — „энциклопедия“ русского парка»).
Ср.: Архангельский А. Н. Александр I. М., 2000, с. 18–19; Ср. также: Лихачев Д. С. Избранные работы… Т. 3, с. 250. Ясно, что Николай I, называя теперь уже своих детей Константином (именем пepвого и последнего византийского императора) и, так же как и своего младшего брата, Михаилом — именем будущего библейского «великого князя», защитника веры и народа, согласно, в частности, пророчеству Даниила (12,1), следовал традиции, установленной Екатериной II. Кстати сказать, его собственное имя Николай — побеждающий народ (греч.), полученное от нее же, никогда до той поры не встречалось ни в династии Рюриковичей, ни у Романовых. Любопытно, что имена сыновей Манилова в том виде, в каком они указаны у Гоголя, в православных святцах вообще не упоминаются. Хотя, конечно, латинизированное имя будущего «посланника» может восходить к имени мирликийского мученика 251 г. Фемистоклея (день памяти 21 декабря), а имя его младшего брата, возможно, образовано от имени другого мученика «в огне» — Алкивиада (день памяти 16 августа). См.: Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока (репринт. изд. 1902), T. II, M., 1997, c. 248, 390.
Thiebault R. Memoires. P. 1892. T. 5. P. 298.
Разноязычная литература, посвященная Наполеону, огромна. Встречаются в ней и работы, так или иначе касающиеся темы Наполеона-лжемессии, как правило, в связи с русско-французскими войнами и деятельностью Священного союза, например, книга крупнейшего французского слависта Френсиса Лея «Александр и Священный союз (1811–1825)», вышедшая в Париже в 1975 г. Последняя отечественная книга, бегло ее трактующая: Нилус Сергей. На берегу Божьей реки. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1916, с. 108–115.
