острый и такой бесполезный инструмент. Нет, не совсем бесполезный.
— Матвей, я только сейчас поняла. Ты прыгнешь — я прыгну.
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Тонкое лезвие еле задело кожу, и Лике показалось, что она промахнулась. Но вот на запястье проступила розовая полоска, на глазах наливаясь багрово-красным, вспухая и пузырясь. Лика подняла левую руку и с удивлением смотрела как по ней к локтевой впадинке нехотя и лениво стекает ручеёк. Солнце кольнуло её в глаз, и она закрыла веки, но и через них она видела золотой диск, удивлённо смотрящий на людские забавы там, внизу.
Лика резко открыла глаза и сначала ничего не увидела, кроме каких-то пятен, плывущих перед ней. «Я арг. Я могу менять себя. Я могу менять других. Я могу жить вечно или приказать себе умереть. Я могу…»
Она протянула руку над лицом Матвея, и первая капля упала на его губы. Другой рукой она нажала ему на подбородок, приоткрыв рот. Кровь окрасила зубы Матвея в красный. Рука почему-то дрожала, несколько капель попало ему на щёку. Внезапно вернулись звуки. Где-то громко бухнуло, похожее на гром. Лика посмотрела на море, там, у полосы горизонта разливалось яркое зарево. Лика поднесла запястье ко рту, лизнула порез, не ощутив вкуса крови, и сильно прижала рану к губам. Подождала немного, по-прежнему ничего не чувствуя. Когда она вновь посмотрела на руку, там была только подсыхающая кровь. Она зачерпнула воды и смыла кровавые потёки. Потом умыла Матвея. Обняла его за плечи и рывком приподняла. Его голова свесилась ей на плечо. Она погладила мокрые волосы и потом крепко прижала Матвея к себе.
В таком положении их и нашёл вернувшийся Арфал. Постоял рядом, тихонько тронул Лику за плечо.
— Мы настигли его. Он больше никого не сможет убить.
— Тише, — Лика предостерегающе подняла руку, — не будите. Он спит. Он очень устал. Ему нужен отдых.
— Бедная девочка, — сказал позади ещё чей-то голос. Возможно, это был Йон. — Давайте, заберём её отсюда.
Лика не сопротивлялась, когда её подняли, но Матвея из рук она так и не выпустила. Им пришлось поднимать их вместе. Потом его поместили на носилки, Лика шла рядом, держась за край.
Возле вертолёта кто-то развернул одеяло и накрыл Матвея. С головой.
— Нет! — Лика вышла из оцепенения и стянула ткань с его лица. — Он же спит. Неужели вы не видите? Арфал взглядом показал Йону «пусть». Тот еле заметно кивнул.
* * *
Небольшой самолёт марки «Фалькон», украшенный сине-белым логотипом, разбежался по взлётной полосе аэродрома и поднялся в воздух. Лика смотрела в иллюминатор. «Море такое красивое, Матвей. Оно живое. Мы с тобой обязательно поедем на залив. Там сосны и дюны, и ветер. Будем гулять по берегу и дышать этим ветром с запахом водорослей. А чайки будут выпрашивать у нас булку, и мы скормим им все наши бутерброды. А потом пойдём в придорожное кафе и будем есть мороженое. Ты же знаешь, как я люблю мороженое. А ты любишь пончики с глазурью. И ещё мы закажем по большой чашке капучино…» По щеке предательски скатилась слеза. Море внизу расплылось огромным сизым пятном и скрылось за пушистыми облаками.
— Не надо, девочка, — к ней подсел Йон. — Ты ни в чём не виновата.
— А вы? — она шмыгнула носом.
— Мы — наверное. Я не отрицаю нашу вину. Но мы стараемся прекратить зло, которое сеет Бореус и подобные ему.
— Что вы с ним сделаете? Убьёте?
— Мы постараемся сделать так, чтобы он больше никому не причинил вреда.
— О, да. Вы же никого не убиваете.
Йон сделал вид, что не уловил иронию в её голосе.
— Мы стараемся. Даже Питу мы готовы были сохранить жизнь. Ну, до её естественного конца. Он сам взорвал катер, лишь бы не попасть в наши руки. Это был его выбор.
— Выбор… А какой выбор у меня?
— Любой. Да, он будет сложным, но он будет твоим.
— Тогда я выбираю, — Лика повернулась туда, где стояли носилки, — его.
Арфал, который сидел напротив и внимательно прислушивался к их разговору, обменялся с Йоном быстрым взглядом. В глазах его была некая растерянность. Такая же растерянность появилась у Йона, когда Лика переместилась к лежащему на носилках Матвею.
— Мотя, хватит спать, слышишь? — Она наклонилась и коснулась губами его щеки. — Мы скоро прилетим. Проснись. Ты же никогда не летал на частных самолётах? Я тоже впервые. Тут прикольно. Мотя! — она сильно потрясла его за руку.
Арфал не выдержал и поднялся.
— Надо прекратить это, Йон. Я ещё ни разу не видел, чтобы арг сошёл с ума. Возможно, есть какой-то способ примирить её с реальностью…
Матвей вдруг кашлянул и сделал глубокий вдох. Потом сильно выдохнул.
— А-а-ах! — И резко сел. Его глаза широко раскрылись. — Где я? Лика? Что произошло? Пит! Я дрался с Питом и он, кажется…
— Просто отправил тебя в нокаут, — быстро сказал Арфал, присев перед носилками. Взял голову Матвея в руки, ощупал шею, затылок, повертел из стороны в сторону. — Где-то болит? — Матвей качнул головой «нет». — Странно. По-любому должно что-то болеть.
— Да нет, вроде, — Матвей покрутил шеей, повёл плечами. — Даже ключица не болит. Мне её сломали как-то, с тех пор она ноет иногда. А сейчас ничего. Даже не чувствую.
Арфал снова переглянулся с Йоном.
— Дай-ка я проверю, всё ли в порядке с глазами, — вытащил из кармана тонкий стерженёк галогенового фонарика. — Смотри сюда. Молодец.
Он обернулся к Йону и разочарованно вскинул брови.
Матвей сидел в удобном кресле и с аппетитом ел пончик, запивая капучино. Лика сидела рядом, подперев подбородок, и смотрела, как он ест.
Арфал с Йоном чуть поодаль тихо переговаривались.
— Он же был мёртв. Абсолютно и бесповоротно, Арфал. Или вы ошиблись? Вы же проверили?
— Возможно, я ошибся. В суматохе.
— Ну, допустим. Но после такой травмы он как минимум должен остаться инвалидом. А вы посмотрите на него — он словно после санатория. Румян и весел. И он не арг. Так? Хоть в этом мы можем быть уверены?
— Абсолютно и бесповоротно. Парень человек на все сто процентов или даже двести. Уважаемый Йон, я не знаю, как это объяснить. Конечно, я попрошу у него кровь на анализ. Но думаю, что это ничего нам не даст.
— Думаю, на многие вопросы мог бы ответить Стропалецкий. Но он, увы, недоступен.
— Может, не стоило отдавать его этому полковнику? Ремизов… Знавал я когда-то одного Глеба Ивановича. Правда, с другой фамилией. Тоже очень интересовался Гипербореей.
Арфал, прищурившись, посмотрел на Йона.
