услышав короткий гудок. И как теперь спать? Но волновался я напрасно. Стоило улечься поудобнее, как сон вернулся. Все тот же. Тьма и тупая, ноющая боль.
Я вышел на работу через четыре дня. Хромающий, опухший и шипящий, как библейский змей, которого поймали за аферу с яблоком. Ребра еще болели, синяки и не думали сходить, но в call-центре это не важно. Клиент твоей рожи не видит. Только коллеги. И тут я насладился целой коллекцией эмоций. От жалости и страха в лице Дашки, Амили, Насти Самсоновой и Гали Еремеевой, до недоумения и ужаса в лице Лео и остальных. Меня осторожно хлопали по спине, а я морщился и благодарил ребят за добрые слова. Потом уселся на свое рабочее место и выдохнул.
– Лео, что у нас?
– Шестьдесят три заказа с сайта, – откликнулся Лео.
– Даша, Мишаня, Марат, Галя, Француз и Коноваленко. Разбираем, не стесняемся, – обычно названные ворчат, но сейчас тихо. Слышно лишь, как шелестят клавиатуры. – Остальные на линию.
– Денис, пять звонков, – кричит Амиля.
– Хуя се. Забираем, не сидим! – я сконфуженно хмыкнул, когда из горла вместо крика вырвалось сипение. Но ребята все поняли. – Так, я сегодня простуженный, поэтому ловим мои слова, словно тут ваш глухонемой дед хочет передать вам миллионное наследство.
– Петровский вернулся, – рассмеялся Лео и, надев гарнитуру, нажал кнопку. – Здравствуйте. Менеджер Леопольд, слушаю вас.
– Работаем, ребятки, работаем.
Но поработать спокойно мне не дали. В обед, когда я зашел на кухню, ко мне выстроилась очередь из паломников. Девчата из отдела входящих с Викой во главе, Олеськины девушки и даже Марк, похлопавший меня по плечу и принесший шоколадку. Пришла и Олеська, дождалась, когда я поем, проводила до дивана и присела рядом.
– Я не инвалид, – поморщился я, когда она осторожно похлопала меня по коленке и вздохнула. – Избавь меня от скорбных улыбок и сочувствия.
– Это не машина, – констатировала она. Я хмыкнул, заставив её улыбнуться.
– Нет, бяша. Но распространяться об этом не надо.
– Понимаю, – загадочно блеснула глазами Олеська и снова похлопала по колену. – Главное, что ты тут.
– И тебя не смущает мой глаз, похожий на залупу?
– Не льсти себе. Видела и хуже, – фыркнула она, двинув меня локтем в бок. Правда тут же побледнела, заметив, как я прикусил губу. – Блядь. Прости!
– Все в порядке. Смотрю, бодаться ты не разучилась, – восстановив дыхание, ответил я. – Это радостно.
– Нам тебя не хватало.
– Мне вас тоже, – честно ответил я, смотря на дверь. Олеська заметила это и лукаво улыбнулась.
– Она тоже волновалась.
– Знаю, – кивнул я и, вздохнув, погладил Олеську по голове. – Ладно. Пойду работать, бяша. Твои заказы сами себя не оформят.
– Не развались на запчасти по пути, – хохотнула Олеська, но я увидел, что её глаза тоже блестят. И суровые девушки могут плакать, хоть и сдерживаются.
Лера перехватила меня в коридоре около кабинета. В глазах тревога, голос дрожит, как и губы. Но я улыбнулся и, кивнув, подошел к ней. Она обняла меня осторожно, боясь причинить боль. Прижалась к груди и тихонько вздохнула. Я снова улыбнулся и погладил её по голове. Лера на секунду отстранилась и посмотрела мне в глаза. Она знает? Не, бред. Если знает, давно бы сказала.
– Ты как? – тихо спросила она, поглаживая меня по руке.
– Нормально. Думаю, через неделю смогу играть на скрипке, – съязвил я. Лера улыбнулась и покачала головой.
– Я чуть с ума не сошла. Заходит Головко такая на обеде и говорит: «Петровского машина сбила», разворачивается и уходит.
– Ну, я от нее иного не ожидал, – ответил я. – Но спасибо, что позвонила.
– Денис, ты хоть номера запомнил? Или марку, цвет хотя бы?
– «Запомнил. Метр семьдесят. Черный спортивный костюм, паскудная ухмылка, серые глаза», – вздохнул я, но, как обычно, озвучил другое. – Нет. Темно было. А я в наушниках. Бум и все. Очнулся, домой как-то дополз и спать лег.
– А чего больничный не взял? – теперь в голосе Орешка покровительственно-недовольные нотки. Я улыбнулся и пожал плечами.
– Какой больничный? Тут Мельникова одна кукухой поедет. Я пока отлеживался, она мне в аську долбилась, как сбрендивший дятел. Все в порядке, Лер. Не переживай так.
– А ты не указывай, переживать мне или нет. Сама решу, – ехидно ответила она. Правда снова вздохнула и обняла меня.
– Тише, солнце, тише, – шепнул я, услышав, как она шмыгает носом. – Орешек должна быть сильной, а то менеджеры увидят слезки, расслабятся и забьют на продажный алгоритм.
– Ну тебя, – рассмеялась Лера и, покачав головой, улыбнулась. – Ладно, не буду отвлекать.
– А ты отвлекай, – зевнул я. – Прости, рубит просто. Это от таблеток. Надо пару говнистых клиентов взять, чтобы взбодриться.
Но в одном я не соврал. На мне и правда все заживало, как на собаке, и через неделю синяки почти сошли. Шрамов только прибавилось, но кого это волнует.
Мельникова, воспользовавшись обещанным отгулом, взяла четыре дня отдыха, из-за чего её смена временно перешла ко мне. И тут я неслабо удивился, увидев забитых менеджеров, которые от любого громкого голоса вжимали голову в плечи. До этого я как-то не обращал на них внимания, когда брал дополнительные смены и занимал свободный ноутбук подальше от Танюши. А тут сполна насладился сборищем испуганных детей, которые выглядели, как взрослые.
– Круглов. Ваня. Забери звонок с линии.
– Хорошо, – тихо отвечает он. Остальные сосредоточенны. Смотрят в экраны, оформляют заказы. Никто не шутит, хотя в субботу загрузка небольшая.
– Пермяков, в аську глянь. Там твой заказ. Тетушка передумала брать красный чайник и хочет синий. Уважь старушку.
– Хорошо, – отвечает он. Тоже тихо и вжимая голову в плечи. Остальные сосредоточенно работают. Тихие и покорные.
– Скучаешь, печенька? – улыбнулся я, подходя к столу. Амиля теперь сидит одна и её это определенно устраивает.
– Не особо, – ответила она, пожав плечами. – Мне звонки слушать надо. Кого мне сегодня штрафовать?
– Чего? – нахмурился я. – В смысле, кого? Того, кто косячит, само собой.
– А, блин. Забыла, извини, – улыбнулась Амиля. – Таня обычно выбирает четырех менеджеров, кому надо штрафы выписать. Те, кто её не слушаются или с перерыва опаздывают.
– Нехило, – буркнул я. – Мельникова развела тут целый концлагерь, смотрю. Гильотина в переговорке, да?
– Это ты еще не слышал, как она на них орет, когда загрузка, – рассмеялась она. – Так что? Кого штрафуем?
– Никого. Если косячат, штрафуй. Я не Мельникова и её правила в мою смену не работают, – покачал я головой. Амиля пожала плечами и улыбнулась.
– Хорошо, Денис.
Но лезть в дела Мельниковой я не собирался. Каждый сам выстраивает работу своей смены и, если Таня до сих
