Кал-центр - Гектор Шульц

А виной всему Антон. Он так и не оставил своего занятия по перетаскиванию наших менеджеров в свою контору. Я тщетно пытался вычислить, кто же сливает ему информацию, но так и не нашел. Стоило в отделе появиться тому, кто работал хорошо, как через пару недель он увольнялся, а на его страничке в соцсетях появлялся «Мед Центр» Козленко. Но, как только я понял, что почти все уволившиеся, уходили к Антону, то забил на это. Однако дикая текучка стала проблемой, потому что менеджеры менялись со скоростью света и в какой-то момент я даже перестал запоминать их имена, догадываясь, что завтра или послезавтра этот человек уйдет. Количество дополнительных смен увеличилось, и ребята начали ныть. Я их прекрасно понимал. Когда вместо комфортного графика ты работаешь пять дней в неделю по тринадцать-четырнадцать часов, то поневоле ошалеешь.

Головко и Губарев постоянно названивали и верещали в трубку, почему количество менеджеров такое маленькое. Срывались звонки, в админке плодилась очередь из заказов с сайта, конверсия летела на дно, а мы с Мельниковой ничего не могли поделать с этим. Вдобавок еще и Пашинян снова озверела, вываливая в админку кучу штрафов и подрывая и без того хлипкое настроение менеджеров. Ну а в марте случилось то, что предсказывал Антон, когда уходил. «ВебЛайн» начал катиться в пизду и начались первые задержки зарплаты.

В один из редких выходных, я весь день провел дома, изучая «Хед Хантер» и другие сайты по поиску вакансий, однако в нашем городе такой зарплаты, какую мне давал «ВебЛайн», найти было сложно. Если только ты не какой-нибудь архитектор или бухгалтер. Я даже плюнул и позвонил Антону, но тот, сославшись на занятость, слился, пообещав сообщить, если появится какая-нибудь вакансия. Я знал, что он не позвонит. Но попытаться стоило.

На работе же царил хаос. Головко словно с цепи сорвалась и принялась методично изводить меня и Мельникову. Во всех бедах она винила не себя или Губарева, не собственные идиотские приказы, а нас. Классика, блядь. На Танюшу было жалко смотреть. Она выходила в допсмены с выражением муки и весь день меланхолично отрабатывала на позиции менеджера, забыв о перерывах и обедах. Перерывы нам заменяли совещания у Головко, на которых Юля брызгала ядом и орала так, что стекла тряслись.

– Почему сегодня в офисе на десять человек меньше? – процедила она, когда я вошел в кабинет и уселся на стул.

– Потому что людей нет, – коротко ответил я. Головко скрежетнула маленькими зубками. – А другие смены на выходном.

– Твоя обязанность следить за тем, чтобы в линии всегда было достаточно людей, Петровский.

– Знаю, – кивнул я. – Только сложно уговорить человека выйти в законный выходной, когда ему задерживают зарплату, еще и душат штрафами вдобавок.

– Тебе и платят за то, чтобы ты решал такие вопросы.

– Я решаю вопросы и надеюсь на адекватность от руководства, – проворчал я. Головко покраснела, припомнив мои предложения о том, что к менеджерам нужно относиться, как к людям, а не как к говну. – Ты мне ясно дала понять, что штрафы снимать не будешь. Ребята работают на износ, но работают. Стараются войти в положение, а в ответ получают такое отношение. Они молчали, когда ты часовой обед сделала получасовым и убрала два перерыва. Молчали, когда начали задерживать зарплату и сбивать штрафами бонусы. Они даже оклад не получают, о какой мотивации тут говорить.

– А мне плевать, Петровский. Это твоя обязанность. Обеспечивать необходимое количество людей в отделе, – опять двадцать пять. Когда у Головко нет аргументов, она начинает долбить одно и то же. Не руководитель, а самопровозглашенный король Джулиан.

– Ладно. Моя обязанность. Горелик говорит, что на вакансии никто не откликается. Про «ВебЛайн» в сети такое пишут, что никто сюда идти не хочет. У Акимовой пустой кабинет, Юль. Нет людей. А тех, что есть, вы же с Губаревым и выживаете.

– Соблюдай субординацию, Петровский! – рявкнула она, но я и ухом не повел.

– А тебя это не касается, да? – ехидно спросил я. Зря, конечно. Но когда тебе ебут мозги двадцать четыре на семь, сложно сдерживаться. – Или тебе крыть меня хуями можно?

– Штраф! За нарушение субординации

– Валяй, – кивнул я. – На линии жара. Могу идти?

– Иди.

– За что тебе Головко штраф впаяла? – спросил меня Лео, когда смена закончилась и мы уселись на лавочке под ивой, чтобы выкурить по сигарете и глотнуть пива.

– Ты же читал, – хмыкнул я. – Нарушение субординации. По факту, я просто ткнул её в собственное же говно. А такие, как Головко, этого не любят. Они любят, чтобы им лизали жопу, как делает Трубин.

– Судя по всему это только начало, – вздохнул Лео, делая глоток теплого пива.

– Не. Это уже агония. А за ней придет конец, – помотал я головой.

– Мне Антон звонил.

– К себе звал?

– Ага.

– Иди и не думай.

– А ты не обидишься? – я удивленно посмотрел на Лео, но увидел в его глазах только серьезность.

– С чего бы?

– Ну, что оставлю тебя тут одного.

– Лео, «ВебЛайн» – это не семья и никогда ей не была. Ладно, может и пытались поначалу, но потом скатились в привычные рабочие отношения. Я сюда пришел, чтобы зарабатывать деньги, и пока мне платят, буду выполнять свои обязанности.

– Не все измеряется деньгами, Петровский, – тихо протянул Лео. Я чуть подумал и кивнул.

– Все так. Тебя самого разве не заебало то, что здесь творится? Сколько тебе торчат уже?

– За март и апрель. Пока выплатили только шесть тысяч.

– Нехило.

– Ага, – слабо улыбнулся он. – У отдела входящих та же беда.

– Да всем задерживают. Кроме старших пока, – буркнул я, гадая, что буду делать, когда и мне не выплатят зарплату. – У нас из шестидесяти менеджеров осталось тридцать. Да и те – распиздяи по типу Лося и Шлёп-ноги. Из нормальных только Дашка и Настя остались. Остальные свалили.

– Думаешь, мне стоит уйти?

– Если Антон зовет, то да. Я с Мишаней на днях созванивался. Он говорит, что там полегче. И штрафами так не душат. Больше половины наших в «Мед Центр» ушли, – я вздохнул и посмотрел на Лео. – Ты же не уйдешь, да?

– Наверное, нет. Жалко им деньги оставлять.

– Не все измеряется деньгами, – съязвил я, заставив его улыбнуться. – Ладно. Ты все ж не бросайся пока в крайности. Подумай.

В июне зарплату стали задерживать и мне с Танюшей. Когда я получил вместо привычных сорока тысяч всего десятку, то