некоторые пациенты мне кивают. В общем, я теперь тут своя.
— И как это понимать? — заглянув в палату к Захару, строго спросила я, потому как он не только сменил лёгкий трикотажный костюм на джинсы с футболкой, а тапочки на кроссовки, но ещё и стоял возле кровати и складывал в сумку вещи.
— Я отлично себя чувствую, и мне здесь надоело, — чем-то напоминая капризного ребёнка, отозвался Ногинский, а обернувшись на меня, поинтересовался. — Подкинешь меня домой?
— Ещё чего. Конечно же, нет. Ишь что удумал, а ну, переодевайся, вытряхивай манатки обратно из сумки в тумбочку и брык в постель. Тебе ещё неделю лежать.
Захар мотнул головой.
— Я сегодня понял, что уже не ощущаю противного запаха медикаментов, знаешь, что это означает?
— Что ты принюхался.
— Нет, что я тут чересчур задержался.
— Захар! — с нажимом и упрёком произнесла я.
— Нет, Лера, я так решил. Написал отказ от стационарного лечения, получил рекомендации у врача и договорился с медсестрой. Она будет приходить ко мне и делать необходимые процедуры. Так как, ты меня подвезёшь, или вызывать водителя?
Недовольно фыркнув, закатила глаза и принялась читать лекцию на тему безответственного отношения к собственному здоровью. Захар слушал, не перебивал, но при этом спокойно продолжал складывать вещи, а когда я закончила, с невинным видом снова спросил, отвезу ли я его домой?
Естественно, согласилась, ведь он бы в любом случае не остался в больнице, и спустя час мы уже удобно расположились за столом у Захара в гостиной вместе с купленным ужином в ресторане.
— Тимур тебя навещает? — этот вопрос долго не давал мне покоя, и вот, наконец, решилась его задать.
Ногинский резко прекратил жевать и с изумлением на меня посмотрел.
— Нет, не приходит, но звонит каждое утро. А почему ты это спрашиваешь у меня, а не у него?
— Потому что последний раз я разговаривала с Тимуром в тот день, когда ты оказался в больнице, — пояснила я, чем ещё больше удивила Захара.
— Как же так вышло?
Кратко пересказала нашу последнюю беседу с Тимуром.
— Значит, Калинин дал нам своё благословение, — с некоторым недоверием протянул Захар и хмыкнул. — Неожиданно.
— Получается так, — скрывая смущение за улыбкой, подтвердила я.
Ногинский отвёл взгляд в сторону, задумался о чём-то своём, а потом внимательно на меня посмотрел.
— Ты в курсе, что Калинин на протяжении прошлого месяца обеспечивал тебя потоком новых клиентов? Думаю, он хотел компенсировать ущерб, который причинил твоей юридической практике. Помимо этого, он перевёл твоим родителям деньги, чтобы они выдали их за свои и подарили тебе на покупку квартиры.
Теперь уже у меня глаза проползли на лоб от удивления.
— Я догадывалась, что с деньгами на квартиру что-то не так, — призналась я. — У моих родителей не тот склад ума и не те доходы, чтобы накопить крупную сумму, но что касается новых клиентов, тут я в полной растерянности. Я-то радовалась, что реклама в интернете, наконец, начала приносить результаты. Ну и новости! От клиентов я, наверное, всё-таки не стану отказываться, мне кажется, они довольны моей работой, но родителей обязательно заставлю вернуть деньги Тимуру.
Ногинский посмотрел на меня с отблеском недовольства.
— Я тебе о тайнах Калинина рассказал не для того, чтобы ты его благотворительность вспять разворачивала. Хотя, принимать или нет — это твоё дело. Я только хотел, чтобы ты знала, что Калинин обо всех агрессивных выпадах в твою сторону тысячу раз пожалел. И раз уж о том зашла речь, если бы ни Тимур, мы бы тебя не нашли. Именно он догадался, к кому обратилась Ангелина за помощью, и он же следил за перемещениями твоего бывшего мужа, чтобы в случае чего не дать ему и близко к тебе подойти. А когда Николай направил на тебя пистолет, мы к тебе бросились оба, только мне повезло больше, я был ближе, поэтому успел раньше.
Меня посетило ощущение дежавю. Семью днями ранее Калинин точно с таким же выражением лица и с той же интонацией расхваливал Захара. Теперь это делает Захар, только он поёт оду Тимуру.
— Неделю назад я уже слышала подобную речь, когда Тимур, как ты выразился, нас благословил. Ты сейчас тоже пожелаешь мне счастья и уйдёшь, вернее, попросишь уйти меня?
— Нет, — уверенно отозвался Ногинский, и лишь тогда я с облегчением выдохнула.
Пусть из-за сумятицы в жизни ещё не разобралась, Захар дорог мне как друг или как любимый мужчина, главное — он мне дорог, и меньше всего хотелось бы его терять.
— Тогда к чему все эти разговоры о Тимуре?
Захар поднял стакан, отпил из него, полагаю, не для того, чтобы утолить жажду, а скорее, чтобы дать себе время обдумать ответ.
— Лера, я не умею выражать чувства словами, поэтому и говорить о них не люблю. Ты сама знаешь, как я к тебе отношусь. Мы видимся каждый день, и мне теперь не приходится, скажем так, клянчить общение, и от этого я в полном экстазе. Но меня постоянно преследует мысль, что ты из чувства признательности заставляешь себя ко мне приходить. Поэтому я и начал разговор о Тимуре, чтобы донести: ты ничего мне не должна. Если у тебя нет ко мне чувств, не притворяйся влюблённой только потому, что так требует совесть.
— Если бы не хотела, я бы к тебе не приходила, — выпалила я с раздражением, как ему такой бред вообще мог прийти в голову? — Кроме того, лично для меня притворяться — это обманывать человека. Я тебя так никогда не обижу. И себя тоже. Да, ты меня спас, но я не считаю, что теперь моя жизнь полностью принадлежит тебе.
Ногинский с улыбкой игриво коснулся пальцем кончика моего носа и протянул:
— Правильно рассуждаешь. Полностью с тобой согласен. А теперь скажи, какие у меня шансы?
Опешила: чего-чего, но вопроса в лоб никак не ожидала. Зато уже спустя мгновение поняла: ответ у меня есть. И всегда был. Только я его скрывала сама от себя. Захар обалденно красивый и харизматичный мужчина, с ним действительно легко и комфортно, но от его взгляда у меня не перехватывает дыхание, а от прикосновений сердце не выдаёт бешеный ритм. Нет, я его искренне люблю, но как брата.
— Захар, ты мой самый близкий друг, — вложив всю нежность и признательность в голос, произнесла я.
