себя.
Ответом мне была тишина.
Только за сегодняшний день этот вопрос срывался с моих губ двадцатый раз. Кажется, начинаю сходить с ума. Впасть в отчаяние не позволяла дочь, посещавшая мои мысли также часто, как и надежды о спасении, так же часто, как и сны.
Я должен выжить. Ради неё должен. Она так часто меня спасала от безумия, помогала вернуться, что этот долг я отдать обязан.
Шёл дождь. Я сидел на полу спиной к костру и смотрел в окно. Лёгкий ветер колыхал тёмные шторы. Последняя банка тушёнки отправилась в огонь, который горел посредине комнаты на шестом этаже. Я выбрал её за обстановку, которые очень походила на мою старую квартиру.
Разбитые окна меня не смущали. К рычанию и вою за неделю я уже привык, но сегодняшний дождь стал бальзамом для моих ушей и утомлённой души. На лице отразилось умиротворение, тело расслабилось и растянулась на полу.
Идиллию нарушил топот ботинок на улице. Тело спружинило, в миг оказавшись возле окна, прячась за шторой.
Бег слышно, но бегущего не видно. Мешает дождь и темнота.
Просунув голову в окно, я услышал звук в другом ракурсе. До этого момента, прячась за шторами, я высматривал бегуна на улице через дорогу, но высунув голову, звук отразился прямо под окнами. Человек убегал от мертвецов, которых было всего-лишь двое.
Мои глаза округлились, когда беглец заскочил в мой подъезд. Схватив пистолет и топор я выскочил из квартиры.
Снизу слышалась потасовка. Когда шум стих, по ступеням застучали ботинки. Незнакомец остановился перед дверью и стоило ему только потянул ручку, как щёлкнул взвод курка ПММ и дуло уставилось ему в затылок.
— Я старался быть громким, чтобы моё появление не стало неожиданностью, — произнес глухо басовитый голос и руки говорившего медленно потянулись вверх с раскрытыми ладонями, — Можно я повернусь?
За спиной мужчины висел старый вещмешок, за поясом справа болталось мачете. Одет он был в дождевик тёмно-коричневого цвета, с накинутым на голову капюшоном. других вещей или оружие я не заметил, но предполагал его под плащом.
— Ты кто?
— Как видишь, человек, — усмехнулся мужик, — Я нашёл тебя пару дней назад и стал изучать из дома напротив. Хотел знать, что ты за фрукт, прежде чем сунуться сюда.
— И что узнал?
— Во-первых, что не мародер. Они своих либо забирают, либо убивают. Чаще, конечно, второе.
— Во-вторых?
— Во-вторых, ты каждый день пытаешься привлечь спасателей своим кострами. Уж не знаю, как долго ты их ждёшь, но знаю точно, что помощи ты не дождёшься.
— Это ещё почему?
— Может в гости позовёшь? Я бы не прочь погреться. Кстати, я с гостинцами.
Незнакомец медленно завёл правую руку за спину, схватив в вещмешок и слегка дёрнул. В утробе мешка друг о дружку стукнулись стеклянные бутылки.
На вид Мише было лет 40–45. Густая чёрная борода закрывала шею и половину лица, зато улыбку этого человека выдавали глаза, при том улыбку довольно частую. Словно и не заботит его то, что происходит вокруг.
Оружие у гостя действительно имелось. Под плащом, перекинутый через правое плечо, болтался укороченный Калашников со складным прикладом. За поясом справа торчала рукоять пистолета с гравировкой красноармейской звезды, в котором я угадал Тульский Токарева — ТТ в простонародье.
Миша чувствовал себя как дома, встретившись со старым другом. Уж больно вольготно и… нагло, что ли? Он сходу повернул табурет спинкой в костру и повесил свой плащ просушиться. Тут я и оценил его арсенал.
" Ведь он действительно мог меня хлопнуть, если бы захотел. Но не стал. Зачем я ему?"
— За знакомство, — поднял тост гость.
Стукнулись керамические стаканы, найденные на кухне. Виски обжёг горло, разлившись теплом по телу. Соблюдая традиции, первую не закусили.
— От кого ждёшь помощи, если не секрет? — спросил Миша.
— Из Норда, — гордо ответил я.
— Хм… — он наполнил бокалы, — Могу проводить, если хочешь.
— Ты сам-то откуда? — стакан с алкоголем грелся у меня в руках, — Где твой лагерь?
— Нету у меня никого, — чуть помолчав, ответил гость, — Один я.
— Как же ты выжил тогда?
— Знаешь, одному гораздо проще. Ни за кого, кроме себя, не отвечаешь. Да и один человек не так заметен, как толпа. Одиночка я, мне так спокойнее.
— Так чего ты ко мне пришёл тогда?
— Всё-таки человек — существо социальное, иногда хочется общения, вот и выхожу к людям периодически.
Я замолчал, переваривай информацию. В голове не укладывается, как можно выжить одному, да ещё и гулять в пятом километре. Может он…
— Не псих я, не подумай, — словно прочтя мои мысли, произнес Михаил, — Просто социофоб. Так бывает… — улыбнулся собеседник, подтягивая виски.
— Ты сказал, помощи не дождусь. Почему?
— Бандиты, — глухо пророкотал бородач, — Об этом эфиры только и гудят.
— Эфиры? — удивился я, — У тебя есть рация?
— Есть, в убежище, — кивнул он.
— Мне надо связаться с базой, — выпалил я, загоревшись надеждой.
— Нет, не обессудь, — отрицательно покачал головой собеседник, — Я не поведу тебя к себе.
— Но мне правда надо, — взмолился я, — У меня там дочь, я должен её предупредить!
Бородатый опустил взгляд виновато но ничего не ответил.
— Миша, ты меня слышишь?! — начал беситься я, готовый броситься и встряхнуть вдруг несговорчивого ночного гостя.
— Нечего тебе у меня делать, уж прости, — он поднял на меня полные решимости глаза, — Но я могу тебя вывести из города, а дальше ты сам…
Я закипел. Нет — загорелся. Гнев и бессилие, надежда, которая словно журавль там, в сером…
— Хоть и на этом спасибо… — смирился я, понимая, что давить смысла нет, ведь он мне ничего не должен, да и помощь вроде предложил, — Зачем тебе помогать незнакомцу? — протянул ему стакан за добавкой.
— От скуки, — увидев моё выражение лица, поспешил продолжить, — Здесь я — как рыба в воде, тебе явно помощь нужна. Доведу до окраин, там и разбежимся.
Оставалось лишь кивнуть в знак согласия.
Странный тип. Ну точно — псих. Боже как мне повезло!
Мы чокнулись стаканами и выпили.
Было решено выдвигаться следующим вечером. Мертвецы теряют в бдительности в темноте, если их не тревожить лишними звуками и сильно не маячить перед глазами, но начинают больше ориентироваться на слух, а там уже берегись… Становятся намного свирепее, нежели днём, ну просто спасу нет. Отсюда исходит одно из писанных кровью постулатов Норда:
"Не стреляй в темноту. Если всё же стреляешь, то бей точно в голову. Себе."
Ещё Миша поведал о таких мутантах, кому темнота не помеха, и выразил надежду с
