под звонким названием. Они искали нового сотрудника.
Сергей проник в парадное и позвонил. Ему открыл перепуганный бородач, не молодой и не старый, с проседью и синими глазами.
— Я вам звонил по вакансии, — сказал Намахов, — Мы договорились, что я подъеду к этому времени.
— Да, входите, — сказал бородач.
Внутри пахло крепким никотином, горячим кофе и свежей пластмассой. Намахова провели в боковую комнатку, где за столом с компьютером сидел гладко бритый, хорошо стриженный мужчина. Холеный! Он приподнялся и подал вялую руку — Сергей пожал. Представились.
— Присаживайтесь, — указал на стул Валентин.
— Спасибо, я постою, — ответил Сергей и сел. Валентин улыбнулся, Сергей нахмурился и заклокотал горлом, будто прочищая его, но слишком долго.
— Мы ознакомились с вашим резюме, — затараторил Валентин, — очень понравилось, впечатляют все пункты, даже не верится, что у одного человека может быть такой опыт работы.
— Гып, — сказал Сергей.
— Что, простите? — Валентин по-птичьи вскинул голову.
— Гып, — повторил Сергей.
— Извините, не понимаю.
— Гып.
— Бессмыслица какая-то.
— Спасибо, мы подумаем и в течении недели вам перезвоним! — Сергей встал и вдруг резко выбросил вперед руку со скрученной дулей.
На улице подошел к одинокой будке таксофона, позвонил жене.
— Что сказали? — голос в трубке был глух и далек.
— Кажется, меня возьмут. Привет спецслужбам! — и повесил трубку.
Теперь надо было уйти так, чтобы не проследили. Даже если с ищейками. Сергей встал на четвереньки и ударился головой об асфальт. Наверное, сотрясение. Наверное, для госпитализации мало. Стукнулся еще пару раз, так, что пошла кровь. Для госпитализации достаточно. Сам себе вызвал скорую:
— Алло? Тут на Потехина человек с травмой доходит. Да, голова разбита. Возле третьего номера, у заезда во двор. Приезжайте скорее.
В машине с мигалками и сиренами, он лежал и ворочал головой в стороны, издавая стоны и временами хватая здорового пожилого дядьку, санитара, за рубашку. Чуть ли не выл:
— При мне была черная сумка?
— Нет, ничего при вас не было, вот как есть вас везем, — санитар был уверен и спокоен. Сергей сжимал кулаки и корчился. Потом спросил:
— А куда вы меня везете?
— В больницу скорой помощи.
— Надо в психиатрическую!
Попытался укусить санитара за руку, рванул ремешок часов, те упали на пол, Намахов, как лежал, свесил одну ногу и стал топать ею, чтобы раздавить часы, и всё кричал:
— Конец времени! Конец времени!
Когда почувствовал, что достиг своего, у санитара спросил небрежно:
— Не подскажете ли, который час?
С первыми каплями дождя с неба подошла очередь Сергея около раскладки с сыром и колбасами.
— Отрежьте мне несколько ломтей «Пошехонского» и тщательно взвесьте, — попросил он.
Пока продавщица отпетеливала сыр, стоящий позади Сергея мужчина в сером плаще, при шляпе, с усиками, сказал:
— Вижу, вы знаете толк в сыре?
Намахов многозначительно промолчал. Немного позже, отойдя метров на пятьдесят, он услышал:
— Подождите!
Его догнал незнакомец. А дождь усилился.
— Станем под дерево.
Клен защитил их. Сергей молча выжидал.
— Как вы думаете, из чего делают сыр?
— Из молока, — ответил Намахов.
— Смешно! И вы в это верите? Меня зовут Пантелей Иванович, а вас? — протянул руку для пожатия. Тот принял:
— Сергей.
— Вот и я раньше думал, что из молока. Это нам по телевизору показывают, что есть фермы разные, там коровки молочко дают.
— Ну да.
— А мы, дурачки, этому верим.
— Как же на самом деле?
— Сыр готовят из сырного порошка.
— Что же, как версия…
— Это не версия, а факт. Особое полезное ископаемое, как нефть или уголь.
— Скорее, как песок.
— Именно верно! Сделайте еще один шаг в своей догадке.
— Не понимаю.
— Пыль.
— Да, точно.
— На Земле месторождения сырного порошка почти исчерпались. Вот почему снова началась гонка в освоении Луны. Она же вся покрыта сырной пылью.
— Так вот по чему скачет Нейл Армстронг! — поразился Сергей.
— Конечно. Луна — это огромная круглая голова сыра. Под воздействием космических лучей, на ее поверхности образуется сырная пыль. Кто получит Луну, тот будет сырным королем!
— Согласен.
— Сейчас я сделаю вам предложение, приняв которое, вы должны будете соблюдать определенные правила, будете многим обязаны, но перед вами откроются знания, недоступные простым людям. Согласны ли вы вступить в тайное общество сыроедов?
— Это которые овощи сырыми едят?
— То наши одноименцы, социальная группа для отвода глаз от нас, истинных сыроедов. Мы поклоняемся сыру. В наших целях — защитить божественную Луну от посягательств человечества. Мать сыров не должна быть подтянута к Земле и стёрта в пыль корпорацией Шморг. Больше я скажу, если вы станете одним из нас.
— Я согласен.
— Вот так, не раздумывая? Нет, я даю вам времени… до завтра. Завтра вы придете по этому адресу, — Пантелей дал бумажку, — И ваш приход будет означать готовность к обряду посвящения.
На том и расстались. Сергей купил по пути нарезной батон и через час был на работе, в НПО «Гравитон Плюс». Эти «Гравитоны» есть в разных городах, в том числе несколько в одном только Киеве. На вопрос, чем занимался там Намахов, он отвечал туманно, вроде — кое-что подкручиваю там, или — я больше по наладке.
А в последнее время начальник Сергея, Борис Леонидович, стал очень политическим. И Курков, сотрудник, и Бухтырев — они все курили вместе с Борисом Леонидовичем и обсуждали острое, а Сергей сделал простое умозаключение, что те, кто с начальником курят и обсуждают острое, получают больше.
Несколько дней Сергей вынашивал, как вклиниться в их разговор и стать незаменимым. Услышат новость, пойдут к нему за мнением. Он рубанет веским словом, истолкует, как понимать, и сам Борис Леонидович будет отсылаться к нему, будто к гадательной книге. А вот Сережа мне на пальцах показал. Предельно ясно.
Курить выходили в коридор под туалет, маленький, не развернешься, но возле него — тупик и окно, можно курить. Галдели все — и Борис Леонидович в широкоплечем пиджаке, и Курков, и Бухтырев. Намахов сначала прошел мимо в уборную, скрипнув дверью, выждал время, и вернулся.
— А куда они денутся? На них санкции! — политически засмеялся.
— На ком? — не понял Борис Леонидович.
— Вот это и вопрос! Наложили на них, а выходит, что на нас! — и Сергей стукнул себя пальцами по другой ладони.
Вдруг спохватился, кровь прилила к лицу. Стал раскачиваться и кряхтеть:
— Ай-яй-ей-ей, йеха-ноха, ай-яй-ей-ей, йеха-ноха.
Глядя в потолок, с шатанием, пошел Намахов по коридору прочь. Сегодня все под впечатлением индейских песен. Ну как удержаться, если поет душа? Бывает, музыка так увлечет, что начинаешь танцевать в маршрутке.
А один раз Сергей ехал, слышит —
