и двумя свирепыми рогами на морде. Рядом возник озабоченный дрессировщик в замызганной тунике. Взмахнув длинным хлыстом, он погнал зверя к центру арены. В этот момент тяжелые двери заскрипели, и из них выскочил огромный бык. Мужчина в секторе для зрителей застыл в напряженном ожидании. Ему уже приходилось наблюдать за тем, как быки сражаются с медведями или слонами, а однажды, и это было потрясающе, как львы разделываются с тиграми. Новый бой обещал стать незабываемым.
Бык остановился в нескольких десятках ярдов от носорога, фыркая и брыкаясь. Долгим взглядом тот изучал соперника, не обращая внимания на хлыст дрессировщика. Затем он с поразительной скоростью бросился вперед, опустил могучую голову и перекинул быка через себя. Победив противника, животное сбавило скорость и пошло рысью, дергая ушами из-за хриплого ликования пятидесятитысячной толпы римлян [446].
Игры, во время которых появился носорог, проводились примерно в 80-х годах. После них он сделался знаменитостью: изображался на монетах, становился героем поэм, его изображением даже украсили храм на Форуме. По портретам, полным обожания, мы можем определить, что это был белый носорог, вероятно, пойманный на территории нынешнего Южного Судана или Уганды, примерно в четырех тысячах миль (6437 км) от Рима. Хотя немногие забирались так далеко, он был лишь одним из сотен экзотических зверей, ежегодно привозимых в Колизей. Во время игр, проводившихся по случаю освящения Колизея, были убиты не менее девяти тысяч животных. Через одно поколение, в течение 123 дней игр, посвященных завоеванию Дакии (современная Румыния), на арене погибли одиннадцать тысяч.
Чтобы удовлетворить непомерный спрос публики, зверей свозили со всех уголков света. Медведей доставляли даже из Шотландии. Из Северной Европы привозили лосей, бизонов и свирепых туров, ныне вымерший вид диких коров. Тигров отлавливали в Северном Иране и Индии. Египет поставлял крокодилов и бегемотов. Другие части Северной Африки предоставляли львов, леопардов, пантер, гиен и слонов. Из Африки, с территорий южнее Сахары завозили газелей, жирафов, страусов, зебр, обезьян и иногда носорогов.
Некоторые животные становились трофеями солдат. Римские бойцы ловили газелей в Египте, преследовали львов в Алжире, а также охотились на медведей и бизонов в Болгарии. Несколько человек освоили смежную специальность; один немецкий центурион сумел поймать пятьдесят медведей за шесть месяцев. Однако большинство животных, появлявшихся в Колизее, были пойманы местными группами опытных охотников. В некоторых районах Северной Африки эти люди объединялись в гильдии. В других местах они, вероятно, были вольными охотниками, нанятыми для отлова определенного количества зверей к установленному сроку [447].
Методы охоты варьировались в зависимости от вида животного. Травоядных, как олени и газели, команды людей с собаками и факелами запугивали и гнали к длинным сетям. Бизонов, способных прорваться сквозь любую сеть, загоняли в лощины, выложенные смазанными шкурами, где те теряли опору и скатывались в загон. Чтобы схватить страуса, ковбою приходилось запрыгивать ему на спину и накидывать на шею лассо. Львов заманивали в ямы-ловушки с приманкой в виде ягнят или козлят. Леопардов накачивали алкоголем – как говорили, подливая вино в воду, которую те пили. Тигрят, насколько известно, ловили охотники на быстрых лошадях [448] [449].
Захватить животных оказывалось самым простым делом. Сложнее было доставить их в Рим и сохранить живыми до начала игр. На первых этапах перевозки травоядных животных вели на веревках. Хищников помещали в проветриваемые деревянные ящики и грузили на повозки, запряженные волами. В пределах имперских границ охотникам разрешалось использовать тяжелые почтовые повозки. Их максимальная грузоподъемность составляла около тысячи двухсот фунтов (544 кг), и здесь с комфортом размещалась пара хищников в ящиках. При этом каждый город, через который проезжали охотники, был обязан кормить животных в течение недели [450].
Упирающуюся антилопу грузят на корабль. Обратите внимание на вентилируемые транспортные ящики на палубе. Мозаика IV века с виллы Романа дель-Казале [451]. Фото автора
В африканских портах, где купцы специализировались на перевозке зверей для игр, имелись корабли, рассчитанные на перевозку крупных особей, но большинство, по-видимому, загоняли в трюмы наливных судов для долгого путешествия в Италию.
По прибытии слонов и других травоядных перевозили в императорские поместья за пределами столицы [452]. Остальные отправлялись прямо в Рим, где их содержали в большом вольере с высокими каменными стенами и рядами деревянных загонов и клеток [453]. Несколько наиболее эффектных экземпляров выставлялись в центре города. Например, во время правления Августа возвели специальный водоем для демонстрации римлянам нильских крокодилов, и египетские дрессировщики регулярно устраивали представления для зрителей, опутывая животных сетями и затаскивая на платформу для купания [454].
Некоторых зверей, ожидавших своего часа для выхода на арену, обучали развлекать публику. Львов тренировали лизать руки дрессировщиков и играть в мяч с живыми зайцами. Обезьян наряжали в миниатюрные солдатские мундиры и приучали скакать по арене на козлах. Самых агрессивных хищников отправляли в школу зверобоев, где их натаскивали преодолевать страх перед человеком. Тех, кто проявлял исключительно жестокий нрав, использовали для казни заключенных. Некоторые из таких чудовищ даже получили сценические имена [455] [456].
Иногда хищников баловали живой добычей: в одном забавном случае упоминается о том, как козла подбросили в клетку к тигру – к разочарованию дрессировщиков, животные подружились.
Во время проведения игр хищникам бросали останки животных, убитых на арене. В остальных случаях они, видимо, питались продуктами из мясной лавки. Такая диета могла обходиться довольно дорого: однажды Калигула, чтобы сократить расходы, приказал скормить хищникам заключенных. Помимо задачи прокормить, существовала еще и сложность поддержания жизни экзотических животных в непривычной для них среде. Один позднеримский чиновник сокрушался, что большинство крокодилов, привезенных за немалые деньги из Египта, оказались слишком слабы и не могли есть [457].
Травоядных за день до их выхода на арену перевозили на окраину Рима, а хищников заталкивали обратно в дорожные ящики. В ту ночь животных доставляли в Колизей. Слоны и другие крупные животные, которые должны были попасть на арену через один из входов на уровне земли, находились в загоне неподалеку. Всех животных меньше быка загоняли в туннели под ареной, где сотни рабов обслуживали шумный подземный мир клеток и лифтов. Непосредственно перед началом игр участников окончательно приводили в порядок – на лапы им наматывали праздничные гирлянды, а шерсть посыпали золотой пылью. Затем, наконец, поднимали на арену на лифте, приводимом в движение рабами. Практически всех убивали в течение нескольких минут после того, как они достигали конечного пункта [458] [459].
Охота на зверей позволяла императорам демонстрировать собственную щедрость
