Жена майора. К ним порнозвезду должны были отправить
Мажена. Каждая медсестра — звезда в Ираке, если поедет жопой сиять.
Мажена. 67 лет, вовсе и не была старой. Но известно — одна — сына не видела столько времени. В конце концов должна была привыкнуть, что нет никого. Впрочем, такой сын, сама дом выстроила и второй хотела поставить, жила — как сыр в масле каталась. Но сколько можно так жить? Старой она не была. Зачем ей такой сын? После русских в лесу остались спрятанными в земле резервуары с горючим, эти резервуары со временем дали течь, и всё это ушло в землю, в песок — все горючее. И она первая придумала, как это горючее отцедить, поначалу она сама ямки копала и черпала ведерком, потом уже и сын ей помогал, они весь день дежурили, приезжали 200-литровые бочки на тракторе, и они продавали, вся округа на этом русском бензине ездила, она стерегла эти свои ямки, потом другие тоже начали искать, но она всегда знала, где этого бензина больше всего, этого чистенького бензина. Ну а потом они поссорились, из-за чего-то, из-за кого-то, и сыну пришлось уйти из дома, шесть лет они не разговаривали, что-то очень серьезное там должно было случиться… ясное дело — деньги … Как же он должен был оборзеть, если она его вышвырнула… А когда уже знала, что с ней худо, то ко мне обратилась, чтобы передать ему в собственные руки, просила меня, чтобы в собственные руки, и чтобы Зоське не давать … и я не знаю, что там внутри, но могу догадываться.
На балконе
Жена майора. Парень не может дождаться?
Зофья. Не может
Жена майора. Первый хочет его увидеть?
Зофья. Сама ему говорю, чтобы он сбегал туда за угол, только там связь ловится … вот уже три недели я ни одного СМСа не получила, а дома трубка не работает
Жена майора. Простудится, холодно же
Зофья. А там есть одно такое место, где ловится, но ничего — он все время на месте был, а теперь, знаешь… едет…
Задний план. на поминках
Зофья. Стреляют себе в ноги, просто стреляют себе в ноги американцы, чтобы вернуться домой
Мажена. Я не слишком им удивляюсь
Гости. А что, мы цветом кожи от американцев отличаемся …
Мажена. Для такого американца эти деньги — гроши …
Гости. А бы даже за такие не…
Зофья. Но они, американцы, даже иначе ведут себя по отношению к этим арабам, чем поляки, американцы с собаками в мечеть входят, с оружием…
Гости. А поляки что, с фотоаппаратами входят…
Зофья. Но наши все равно по-другому… у американцев инструкция — это инструкция, а наши в некоторой степени как-то эти инструкции ломают, совершенствуют, исходя из того, что нужно уважать какую-то их там религию, их веру.
Гости. Американцы всюду в сапожищах своих прутся, а если поляк эти сапоги снимет, то по крайней мере живым выйдет из этой мечети или чего там, а американец в соответствии с инструкцией в сапогах, и не выйдет, так и умрет в сапогах.
Передний план
Мажена. Как можно так надраться — на поминках …
Зофья. Видать, можно…
Мажена. Столько выпили — для твоего бы хватило …
Зофья. Хватит…
Мажена. Может, твой подумал, что для него не хватит.
Зофья. Напиться-то не напился …
Зофья. Не пьют там… не могут, не должны …
Мажена. Думаешь, им не с кем?
Зофья. Потому что там в Ираке очень высокое давление, и от двух рюмок у них сразу так подскакивает давление, что сердце бы у них не выдержало …
Мажена. Неужели американцы не позаботились о том, чтоб у них не скакало, разве что билет им купили в одну сторону, может, он поездом сюда едет? Из Косова неделю ехали, шишки со скуки себе в штаны собирали
Зофья. Но ведь они даже кофе там не пьют, такое там давление. Здесь у него тоже были проблемы с давлением, сердце у него уже здесь билось, я чувствовало, как оно билось, смотрела ему в глаза и только чувствовала, как у него сердце бьется… раз, раз, раз….
Мажена. У меня есть кассета из Косова, записано, как он был в Скопье, в Митровице, там больше ездили, там было спокойнее, в Косово в принципе было спокойно.
Зофья. Один кофе и то с утра можно выпить. Днем 40 градусов, а если ночью 8-10, то один кофе с утра могут выпить…
Мажена. Вообще жарко, один песок, никто там нос не сует слишком далеко…
Зофья. Местности не знают. Боятся же …
Идут поминки. Жена майора закрывается в комнате, включает камеру, сидит перед ней. Хочет что-то сказать. Ничего не говорит до тех пор, пока это можно терпеть. Встает, отматывает пленку в камере. Снова садится, снова ничего не говорит, встает, отматывает, садится, ничего не говорит, раздевается перед камерой. Какой-то ад. Выключает камеру, выходит из комнаты.
Передний план
Мажена. Не знаю, как это …
Жена майора. Что не знаешь?
Мажена. Но если бы мой поехал, то я работала бы только ради удовольствия
Жена майора. Удовольствия?
Мажена. Мне не нужно было бы, но я бы ходила на работу, чтобы не одуреть со скуки
Жена майора. Я не скучаю
Мажена. Ты живешь на зарплату муже, это другое
Жена майора. Что другое?
Мажена. Другое, я бы дом закончила и второй поставила
Жена майора. Один для себя, другой для мужа…
Мажена. Нет, для детей, чтобы они были обеспечены, чтобы им не пришлось ссориться …
Жена майора. Тогда тебе три бы пришлось ставить
Мажена. …а так неизвестно, ничего неизвестно …
Жена майора. Ты преувеличиваешь — что там опять неизвестно …
Конец поминок. Гости ушли. Женщины остаются одни. Зофья пошла укладывать сына спать.
Жена майора. Левую руку подала…
Мажена. Левую
Жена майора. Ненавижу, когда кто-то мою руку целует
Мажена. А что здесь не любить
Жена майора. Знаешь, почему в Ираке не подают левую?
Мажена. Там же ведь вообще рук не целуют.
Жена майора. Потому что там левой рукой подтираются, а я ему специально подала для целования, он наверное знал
Мажена. Знал?
Жена майора. Знал
Пауза
Мажена. Не знаю, что мой муж скажет, будет зол
Жена майора. А что он должен сказать?
Мажена. Что все вернулись с поминок, а я нет …
Жена майора. Он смотрит телевизор
Мажена. Я осталась, а он там ждет
Жена майора. Не ждет
Мажена. Сколько можно ждать
Жена майора. Можно
Мажена. Он будет злиться — даже не знаешь как
Жена майора. Знаю
Мажена. А что, ребенок еще не уснул
Жена майора. А ты бы спала?
Мажена. Спокойно — нет
Жена майора. Ребенок до семи часов ждал на углу
Мажена. Я вообще не могу спать спокойно
Жена майора. Никто за ним не пошел
Мажена. Зоська может спокойно спать
Жена майора. Столько людей было…/я хотела идти…
Мажена. Большой дом — много людей — по крайней мере, ты обеспечена
Жена майора. Не знаю — не пошла…
Мажена. Хотела бы я так не знать, как она, а пока не знаю, может ты знаешь, может, можешь знать — что? Может быть, удалось бы так устроить, чтобы мой на второй срок поехал в Ирак…
Жена майора. Я тебе 100 злотых одолжу, у меня с собой больше нет… и то не полностью …
Мажена. Самоубийца такой, что идет с бомбой в толпу и взрывается там, он получает какую-то денежную сумму, и его семья обеспечена до конца жизни, и он делает это ради семьи, жертвует собой ради семьи, когда идет с этими гранатами. И семья его обеспечена. А сейчас ничего неизвестно, продлят ли ему контракт, ничего неизвестно, что будет через пару месяцев. Ясно, что его это Косово изменило, всех изменило. Он стал более нервным, замкнутым в себе, и что с того, что тихий, по крайней мере, не болтал бы столько, что сделает, пусть себе будет нервным, а так сидит на незаконченной крыше и вбивает гвоздь за гвоздем и будет так вбивать … он по крыше бьет, другие — по чему-то другому — мне без разницы. Он говорил, что в том Косове Освенцим отдыхал, он транспорт с албанцами видел, поезд, собачий лай вокруг, люди в вагонах, как скот, всюду военные, а если ему контракт не продлят, вот тогда-то он нервным и станет, тогда у него будет Освенцим. Он говорил, что, когда они вошли на территорию какого-то там лагеря, не поверили что такие места вообще есть, а я не верю, что один дом можно столько времени строить, и этот дом все время выглядит, как барак в Освенциме, стены голые, лишайник уже на первом этаже вырос, а второго этаже почти что и нету, серый барак стоит — другой бы за эти деньги всё бы сделал …
