Карсон Маккалерс - Корень квадратный из прекрасного

Карсон МАККАЛЛЕРС

Корень квадратный из прекрасного

Carson McCullers. The Square Root of Wonderful, 1958

Перевод с английского Людмилы Позняковой

ПАРИС ЛАВДЖОЙ - сын Молли и Филиппа Лавджоя

МОЛЛИ ЛАВДЖОЙ - красивая молодая женщина

ДЖОН ТАКЕР - архитектор

ЛОРИНА ЛАВДЖОЙ - сестра Филиппа Лавджоя

МАМА ЛАВДЖОЙ - мать Филиппа Лавджоя

ФИЛИПП ЛАВДЖОЙ - муж Молли

ХЕТТИ БРАУН - подружка Париса

Время действия: современность

Действие первое: майская полночь.

Действие второе: следующий день.

Действие третье: Сцена первая: перед рассветом следующего дня.

Сцена вторая: неделей позже

Сцена: жилая комната комфортабельного дома в 12 милях от Нью-Йорка. Яблоневый садик. Удобная, скромная, уютная комната. В глубине сцены по центру - входная дверь с окнами по обе стороны. Когда дверь открыта, из-за старинных часов, что у подножия лестницы, видна цветущая яблоневая ветка. В левой части сцены - лестница, ведущая к небольшой площадке и двум спальным комнатам. Слева - небольшая кладовка, соединенная с кухней, Справа на авансцене дверь в швейную мастерскую. Здесь стоит диван и другая мебель, уютно. С оттенком элегантности, но уютно.

При поднятии занавеса: сцена затемнена, из-под кухонной двери вбивается полоска света. Слышны всхлипывания. МОЛЛИ выходит из кухни, чуть позже - ДЖОН. Когда МОЛЛИ зажигает свет, мы видим спящего на диване ПАРИСА.

МОЛЛИ: Тебе приснился страшный сон. Проснись, дорогой!

ПАРИС: Где я?

МОЛЛИ: Иди, мама тебя обнимет.

ПАРИС: Ох! Это ужасно.

ДЖОН: Что тебе приснилось, Парис?

ПАРИС: Что в дом забрался грабитель. Темный силуэт в какой-то бандитской кепке - я сперва не разглядел лица.

МОЛЛИ: Это всего лишь кошмар. Нет здесь никакого грабителя.

ПАРИС: И лунный свет. Когда я увидел его лицо. Это было так странно, так ужасно.

МОЛЛИ: Я так и знала: баранина была слишком жирной.

ПАРИС: Дверь заскрипела, как оконные петли. Знаешь, как странно открываются во сне окна. Я хотел закричать, чтобы предупредить вас. И вдруг увидел его лицо. Это был...

МОЛЛИ: Это все жирная пища.

ПАРИС: Это был мой отец - в бандитской кепке.

МОЛЛИ: Дурачок! Видишь, как все глупо. Никакого грабителя нет, и вообще уже третий час ночи.

ПАРИС: Почему вы до сих пор не легли?

МОЛЛИ: Пили на кухне чай, разговаривали.

ПАРИС: О чем? Впрочем, я не любопытен.

МОЛЛИ: О Сан-Франциско, о мышеловках. Джон поставил мышеловку.

ПАРИС: А при чем здесь Сан-Франциско?

МОЛЛИ: Джон скоро уедет туда работать. Мне будет одиноко без него.

ДЖОН: Правда, Молли?

МОЛЛИ: Очень одиноко, правда.

Джон нежно обнимает Молли.

ПАРИС: Джон!

ДЖОН: Что?

ПАРИС: Почему ты обнимаешь мою мама? Почему ты так на нее смотришь?

ДЖОН: Как?

ПАРИС: Когда ты смотришь на нее, у тебя глаза ненормальные.

МОЛЛИ: Не капризничай, малыш. Не расстраивай меня.

ДЖОН: Ложись спать, Парис. Мама устала и расстроена.

МОЛЛИ: Да, когда я смотрела сегодня в зеркало, я нашла девять седых волос.

Парис: Почему ты обнимаешь мою маму? Почему ты так странно на нее смотришь?

ДЖОН: Потому что я люблю ее.

ПАРИС: Ты не можешь ее любить. Это моя мама. Она была замужем за папой, и даже не один раз, а два.

ДЖОН: Но теперь они в разводе.

ПАРИС: Какая разница. Ты знаешь ее всего 10 дней.

ДЖОН: Русская революция произошла за 10 дней, а любовь может вспыхнуть за час, или даже с первого взгляда.

ПАРИС: Я нормально к тебе относился, возможно, даже любил. Но теперь не знаю. Сначала я был рад, что в доме опять появился мужчина. А теперь мне интересно, что сказал бы папа.

МОЛЛИ: Твоего отца не было больше года, малыш, теперь мы разведены.

ПАРИС: Но он звонил тебе.

ДЖОН: Это так, Молли?

МОЛЛИ: Только когда на него находило. Понимаешь, о чем я?

ДЖОН: Да.

ПАРИС: Ты всегда говорила, что папа вернется.

МОЛЛИ: Да, я так думала, но теперь этого боюсь.

ПАРИС: Я расскажу отцу, что говорил Джон.

ДЖОН: Если я его когда-либо увижу, я сам расскажу.

ПАРИС: Мой отец - величайший писатель в мире. Филипп Лавджой, автор "Японской вишни". Прочти о нем в "Кто есть кто".

МОЛЛИ: Это правда, твой отец - гений.

ПАРИС: Мой отец не из тех, кого можно водить за нос.

МОЛЛИ: Не кричи так, малыш, ты разбудишь маму Лавджой и Сестрицу, они устали с дороги.

ПАРИС: Пусть просыпаются. Я и бабуле расскажу, что говорил Джон.

ДЖОН: Расскажи.

ПАРИС: По мне любовь - сплошное надувательство. Ее нельзя съесть.

МОЛЛИ: Не будь циничным, Парис.

ПАРИС: Я не циничный, я умираю от голода.

МОЛЛИ: Ночные кошмары. Объедаешься днем, и все голоден.

ПАРИС: Ничего подобного. Я не могу спать на этом мерзком диване.

МОЛЛИ: Пока мама Лавджой и Сестрица здесь, придется потерпеть.

ПАРИС: Зачем приехали бабуля и тетя Сестрица?

МОЛЛИ: Навестить нас и посмотреть пьесу твоего отца.

ПАРИС: Его пьеса провалилась месяц назад.

МОЛЛИ: Не надо об этом малыш. Это больной вопрос.

ПАРИС: Я пойду досыпать в библиотеку, тот диван, кажется, больше.

МОЛЛИ: Спокойной ночи, малыш.

ДЖОН: Спи крепко.

ПАРИС: По мне, любовь - глупость. Всем спокойной ночи.

Парис уходит, унося с собой одеяло.

ДЖОН: Что скажешь, Молли?

МОЛЛИ: Прямо и не знаю. Ты раньше никогда не говорил, что любишь меня.

ДЖОН: А нужно было:

МОЛЛИ: Нет. В твоих глазах и в голосе есть отсвет любви. Но впервые сказать об этом при Парисе! Когда это началось?

ДЖОН: В апреле, десять дней назад, когда мы встретились. В тот день жизнь моя изменилась. Зачем ты подобрала меня?

МОЛЛИ: День был так хорош. Ты был в кожаном пиджаке... - и ты кривлялся как обезьяна. Кто бы еще сумел так обязательно гримасничать на безлюдной дороге?

ДЖОН: У меня сломалась машина.

МОЛЛИ: Ты выглядел очень одиноким, и дорога была такая унылая... Мне сразу захотелось поболтать, я остановила машину и спросила, не взять ли тебя на буксир.

ДЖОН: День был прелестный.

МОЛЛИ: Я привезла тебя домой, ни о чем не думая и не спрашивая.

ДЖОН: Почему?

МОЛЛИ: В тот день Парис был в походе, я чувствовала себя беззащитной и одинокой.

ДЖОН: Ты сказала мне, что впервые проводишь ночь без ребенка.

МОЛЛИ: И, правда. Я хотела пойти вместе с детьми, но Парис взбесился от одной мысли об этом.

ДЖОН: Эти скауты в своих походах хотят вдосталь насладиться свободой. Даже спичек не берут, сами огонь высекают.

МОЛЛИ: Я чувствовала себя такой одинокой и беззащитной - первая ночь, когда ребенка нет рядом.

ДЖОН: И потому притащила к себе первого встречного? Молли, ты представляешь, что могло случиться?

МОЛЛИ: Ты не похож на бродягу.

ДЖОН: Я мог стащить лавджоевское серебро. Мог оказаться сумасшедшим, и всю ночь душераздирающе играть на цитре. Или сексуальным маньяком - и изнасиловать тебя, надругаться над тобой, придушить - что угодно. Ты говоришь, что была испугана и беззащитна, и все же привезла к себе первого встречного.

МОЛЛИ: Я скучала по мужу и ребенку, мне надо было о ком-нибудь позаботиться.

ДЖОН: С твоей стороны было очень мило предложить мне помощь, но почему ты привезла меня к себе домой?

МОЛЛИ: Может быть, интуиция?

ДЖОН: Интуиция?

МОЛЛИ: Мне понадобились деньги, и я вдруг решила взять постояльца.

ДЖОН: И ты решила это именно в тот момент на дороге?

МОЛЛИ: Как только разглядела тебя.

ДЖОН: Так почему ты все-таки меня подобрала?

МОЛЛИ: Ты мне понравился. Просто интуиция.

ДЖОН: Ты накормила меня.

МОЛЛИ: Щами и кукурузными хлопьями. Ты съел три порции.

ДЖОН: По вечерам у меня отличный аппетит. Ты показала мне комнату, дала зубную щетку и пижаму. Чья это была щетка?

МОЛЛИ: Моя. Я вымыла ее с содой.

ДЖОН: А пижама?

МОЛЛИ: Филиппа.

ДЖОН: Начался дождь. Ты сказала, что он до ночи не кончится, - и в твоих словах, в твоем голосе было что-то необыкновенное.

МОЛЛИ: Все было совершенно обыкновенно. Я показала тебе комнату и назначила цену за жилье. Ты сказал, что тебе она подходит.

ДЖОН: Я смотрел на тебя - не на комнату. Зачем мне комната в Рокланде? У меня вполне приличная квартира в Нью-Йорке, в двух кварталах от конторы.

МОЛЛИ: Квартира в городе? Почему ты не сказал мне?

ДЖОН: Ты и не спрашивала. Просто показала комнату, и в этом была какая-то недоговоренность. Я предвидел еще что-то.

МОЛЛИ: Что именно?

ДЖОН: Молли, когда женщина пускает к себе первого встречного - мужчина, естественно, что-то предвидит.