Лопе де Вега - Звезда Севильи

Прекрасная! Свой правый гнев смягчи,
Чтоб мой дворец огнем ты не зажгла.
Ведь звезды – слезы солнца, их лучи
Вокруг себя все могут сжечь дотла.
Заре прекрасной лучше их вручи,
Пусть загорятся в небе без числа.
Там место им пылать огнем и жаром –
Здесь, на земле, не расточай их даром!
Вот перстень мой, иди же с ним в тюрьму,
И все в тюрьме преклонятся пред ним,
И выдадут по слову твоему
Преступника, и будет он твоим.
Отмсти врагу, как хочешь, своему.
Я знаю, что твой гнев неумолим,
Но будем помнить: даже зверь и птица
Порой добры – у них бы нам учиться.

Здесь скупостью была бы доброта.
Сеньор! Живу я мыслию одной, –
Я только нашей честью занята.
Один Табера умер – жив другой.
Коль красота моя всему виной,
То пусть погибнет эта красота.
Собственноручно я расправлюсь с нею –
Обезобразить я себя сумею.

Боюсь, свершит она над ним свой суд,
Она убьет его своей рукою.
Как может дивной красоты сосуд
Наполнен быть жестокостью такою?
И вот к чему ошибки нас ведут!
Спасу его. Ведь я всему виною.
Любовь! Ты топчешь пурпур королей!
Но отрекусь от власти я твоей.

Что же ты не написал
В честь мою стихов, Клариндо?

Кто бы мог писать стихи
Без надежды на награду?
У меня для разных празднеств
Многие стихов просили
И, на улице завидя,
Точно мастеру портному,
Мне кричали в нетерпенье:
«Что ж, готов ли мой заказ?»
Да, будь у меня способность,
Я бы разумом, наверно,
Превзошел Анаксагора
И подверг бы посмеянью
Гений греков и латинян.

Вот сюда.

Сеньор! Вот, верно,
К вам пришли, чтоб возвестить
Приговор.

Тогда, прошу вас,
Спойте песню мне скорее,
И пускай в мой час последний
В песне выразится радость,
Что с собою смерть несет мне.
Пусть все знают, что пред смертью
Грудь бестрепетна моя
И что смерть сама не может
Одолеть мой крепкий дух.

О, какое благородство!
Как в подобную минуту
Стал бы ныть плаксивый немец!

Если жизнь всего страшней,
Если в ней одно томленье,
Смерти жду, как избавленья.
Час свободы медлит с ней.

Вот веселенькая песня!

И правдива и уместна.

Жизнь – предсмертное томленье,
Смерть – от жизни избавленье.

Время ли, сеньор, для песен?

Разве узник может отдых
Лучше музыки найти?

В час, когда вам смерть грозит
И, быть может, поразит
Приговор ее нежданный,
Точно молнии удар, –
Не до музыки тут, право!

Я, как лебедь, умираю
С сладкой песнью на устах.

Час настал – и смерть вас ждет.

О, за радостную весть
Лобызаю ваши руки!
Сладкий час мечты свершенья!

Санчо Ортис де Роэляс!
Сознаетесь, что убили
Вы Таберу Бусто?

Да.
Громко в этом сознаюсь я.
Так изобретайте казнь
И страшней готовьте пытки,
Чтоб все пытки стран далеких
Превзошла Испанья в них!

Неужель его убили
Без причины вы?

Убил.
Только в этом признаюсь,
О причине умолчу я.
Если знает кто иной,
Почему убил я друга,
Пусть он скажет, я ж Табере
Смерти не желал, о нет!

Но убийство без причины –
Вероломство.

Без причины
Он, наверно бы, не умер.

Но какая же причина?
Перед кем он виноват?

Перед тем, из-за кого
Я стою здесь перед вами
В этот мой последний час.

Кто же он?

Сказать не вправе –
Долг обязывает к тайне.
Как величье королей
Выражают их деянья,
Так хочу, по-королевски,
Сохранить в молчанье тайну,
Чтоб казнить меня – довольно,
Что Таберу я убил,
А за что – для вас не важно!

К вам, сеньор дон Санчо Ортис,
Прислан я от короля.
Вам от имени монарха
Просьбу я передаю,
Чтоб открыли вы причину
Непонятного убийства:
Вышла ль ссора из-за друга,
Из-за женщин, из-за денег,
По иной причине ль важной.
Вот от короля бумага.
В ней – приказ освобожденья
За печатью, если только
Вы откроете всю правду
И исполните свой долг.

Если б так я поступил,
То свой долг бы не исполнил.
Друг! Ответьте вы монарху,
Что привык держать я слово.
Если он зовется Смелым,
То и я имею право
На такое же прозванье.
Пусть возьмет свою бумагу.
Передайте королю:
Я считаю оскорбленьем,
Что бумаги мне он шлет.
Иль забыл, что сам он видел,
Как я рвать умею их?
Я убил Таберу Бусто
И, хотя б ценой свободы,
Не нарушу данной клятвы,
Над собою я – король.
То, что обещал, я сделал,
Пусть же и другой исполнит,
Что решился обещать.
Говорить другой тут должен,
Я же должен лишь молчать.

Если только в вашей власти
Оправдаться, то безумье
Так упорствовать.

Но я –
Это я, и победил я
Самого себя молчаньем.
Есть другой. Его молчанье
Пристыжает. Кто б он ни был,
Пусть и он поступит так же,
Как он должен поступить.
Так верны мы будем оба
Каждый самому себе.

Королю все передам я.

Вы свершили, Санчо Ортис,
Необдуманный поступок,
И сейчас вы неразумны.

Оскорбив совет Севильи,
Жизнь свою вы предаете
В руки строгого закона.
Правосудья гнев на вас.

Как вы можете терпеть
Оскорбления такие?

Пусть меня карают люди,
Наказуют небеса.
Началось уж искупленье!
Слышишь, слышишь? Вихри веют,
Гром гремит и молньи блещут,
На меня спадают змеи,
Страшным пламенем разят…

Ох, рассудка он лишился,
Потакать ему мне надо!

Я сгораю!

Я пылаю!

И тебя достигло пламя?

И вконец испепелило.

Помоги мне Бог!

Сеньор!
Я, как хворост, так и вспыхнул!

Да. Уже в ином я мире…

Не иначе, как в аду!

Почему в аду, Клариндо?

Эта крепость – сущий ад.

Да, ты прав, и мы в аду.
В этой страшной преисподней
Все сгорят и все погибнут…
Гордецы, бунтовщики…
Честолюбье завело их
В эту огненную бездну.

Тут портные, кучера…

Если кучера поедут,
То они разрушат ад…
Да, но если это ад,
Что ж мы судей здесь не видим?

Не пускают их сюда,
Чтоб не заводили тяжбы.

Да, но если тяжб здесь нету,
То в аду быть хорошо.