Губин.
Операция секретная. Документов быть не должно.
Чалый.
Ну, не знаю... Все на нервах, все на нервах!
Губин.
Тебе приказывает старший лейтенант разведки! – закричал Алексей.
Чалый.
Да какой же ты старший лейтенант? Солдат ты в форме.
Губин.
Я – солдат?! Ты Нинку свою спроси – какой я солдат! Она солдатам не дает!
(Чалый молча, угрюмо смотрит на него). Чего уставился?
Чалый.
Не... Ничего, товарищ старший лейтенант.
Губин.
За партизанку лично отвечаешь. Понял?
Чалый.
Все понял.
Губин.
Все у меня. Бывай.
Алексей повернулся и скрылся в темных сенях.
Чалый хватает тяжелую табуретку, по-кошачьи крадется за Алексеем.
Внезапно в сенях раздается грохот. Это упало корыто.
Алексей наклоняется, чтобы его поднять, и в это время сзади Чалый наносит ему страшный удар табуреткой по голове. Алексей без звука падаетя на пол.
Чалый.
(тихо).
Вот так, солдатик...
Библиотека. Вечер.
Едва теплится огонек в керосиновой лампе, освещая кабинет заведующей библиотекой с портретами на стенах Толстого, Достоевского, Пушкина, Блока...
За ширмой на кровати спит Мария Степановна.
На диване с открытыми глазами лежит Клавдия Петровна. Стараясь не шуметь, она встаает с дивана, подходит к темному окну.
Мария Степановна проснулась, прислушивается.
Мария Степановна.
Что ты, Клава? Тебе плохо?
Клавдия Степановна.
Не спится, Маша. Как-то мне не по себе сегодня... Совсем не по себе... Девочки мои...
Мария Степановна.
Спи, спи...
А Клавдия Петровна все вглядывается в черноту окна, словно стараясь разглядеть там что-то, видимое ей одной...
Двор госпиталя. Утро.
Черная «Эмка» въезжает во двор госпиталя.
Соболев выходит из машины.
У самого входа стоит несколько крытых тентами грузовиков.
Двери госпиталя широко открыты.
У входа стоят несколько человек и высоко держа керосиновые лампы.
На носилках выносят раненых, грузят имущество.
Главный врач покрикивает на персонал.
Теплый пар обволакивает машины.
Люди черными силуэтами то появляются, то исчезают в белом тумане.
Главный врач.
Румянцева! Где стерильные материалы, где биксы?
Вера.
Сейчас, сейчас!
(Подбегает к медсестре, шепотом). Биксы, это что?
Медсестра.
Да что с тобой, Ника! Вот они!
Соболев подходит к главврачу и пожимает ему руку.
Главный врач.
Я ваш приказ выполнил, но по-человечески должен сказать, что в таких вещах блат недопустим.
Соболев хочет ответить, но из здания выбегает Вера с ящичком в руках.
Главный врач.
Румянцева! А где катетеры! Совсем все головы потеряли. Все! По машинам!
Соболев задерживает Веру.
Соболев.
Что случилось, Ника? Почему ты так внезапно ушла? Я тебя не обидел?
Может быть, тебя что-то смутило... Здесь мой адрес... Я буду ждать...
Вера.
Вы будете ждать? Зачем?
Соболев.
Я же говорил тебе...
Главный врач.
По машинам! Отправляемся! Румянцева, в третью машину!
Веру подхватывают под руки. Она вскарабкивается в грузовик и садится с краю у борта.
Внезапно подруливает машина, из которой выходят двое в штатском.
Подходят к Соболеву. Один из них показывает полковнику удостоверение.
Первый.
Товарищ полковник. Майор Лежава поручил нам доставить Нику Румянцеву к нему.
Соболев.
Я знаю. Мы договорились, что я ее привезу сам.
Второй.
Но нам поручено.
Соболев.
Лейтенант, я лучше вас знаю, что делать. Ступайте.
Второй.
Есть!
Они садятся в свою машину, уезжают.
Соболев подходит к грузовику.
Соболев.
С мамой попрощались?
(Вера кивает). Что-нибудь передать?
(Вера мотает головой). «Есть минуты, когда не тревожит роковая нас жизни гроза»...
Вера.
Как вы сказали?
Соболев.
«Кто-то на плечи руки положит...»
Вера.
Это ваши стихи?
Главный врач.
Трогай.
Машина тронулась. Соболев делает несколько шагов за машиной.
Соболев.
(тихо).
Вера...
Машины выезжают со двора.
Соболев бросается в госпиталь.
Соболев.
Барышня, три-три-один... Кто говорит? Макухина! Макухина, быстро! Говорит полковник Соболев... Макухин? Где Румянцева? Где Румянцева, спрашиваю? Уже? Когда?.. Понял. (Стучит по рычажку телефона). Барышня! Четыре-тринадцать! Быстро! Алло, аэродром? Кравцова! Это ты? Кравцов, остановить отправку группы! Соболев говорит.
Я сейчас приеду! Самолет не выпускать! Под твою ответственность!
Соболев подбегает к машине, садится.
Соболев.
На аэродром, на Ржевку!
Кабинет Лежавы.
Лежава и Иваницкий сидят на диванчике, пьют коньяк.
Лежава.
За успешное начало операции!
Иваницкий.
Будем здоровы!
Лежава.
Не все, к сожалению.
Входят его посыльные за Никой.
Первый.
Разрешите, товарищ майор?
Лежава.
Заходи, Павел. А где девушка?
Первый.
Полковник Соболев не дал. Сказал, что сам привезет к вам.
Лежава.
(после паузы).
Любезный какой... Спасибо. Ступайте.
(Посыльные уходят, Лежава оборачивается к Иваницкому). Что скажешь, дядюшка?
Иваницкий.
Совсем потерял голову... Влюбился, Вахтанг. С кем не бывает...
Лежава.
С коммунистом не бывает. Какой влюбчивый, однако... Привезет?
(Иваницкий отрицательно мотает головой). И я так думаю.
Раздается звонок телефона. Лежава берет трубку.
Лежава.
Лежава слушает.
(Лицо его темнеет). Понял. Действовать по плану. Головой отвечаешь.
(Кладет трубку). Ах, какой влюбчивый...
Иваницкий.
(обеспокоенно).
Что случилось, Вахтанг?
Лежава.
Полковник Соболев только что звонил на аэродром и приказал отменить операцию.
Едет сам туда... Ну, и мы поедем. Собирайся.
Аэродром. Утро.
Самолет прогревает моторы.
Группа разведчиков надевает парашюты.
Ника одета в телогерейку, брюки и теплый платок.
Инструктор подвязывает веревками валенки, чтобы они не упали с ног в воздухе.
Парашютисты пошли к самолету.
Дорога. Утро.
Машина с трудом пробиралается через горы снега. В машине Соболев и шофер.
Соболев.
Возьми вправо. Там дорога лучше. И не суетись. Догоним!
Аэродром.
«Эмка» выскочила на стоянку, но самолет уже выруливал на взлетную полосу.
Летчик включил огни и начал разбег.
Салон машины. Утро.
Соболев.
На полосу, за ним!
Аэродром. Утро.
Машина погналась за разбегающимся самолетом и даже догнала его.
Салон машины. Утро.
Соболев приник к стеклу.
Аэродром. Утро.
Самолет набирал скорость.
Через замерзшее стекло иллюминатора было видно лицо Ники, стянутое туго платком. Оно было бледным и жестким.
Удалялся самолет, отставала машина. Еще немного, и она превратилась в черную точку. Самолет набирает высоту и скрывается в темнеющем небе.
Аэродром. Утро.
И в это время на взлетную полосу в свете освещающего ее прожектора медленно въезжают два легковых автомобиля. Из первого выходят Лежава и Иваницкий. Из второго – три автоматчика.
Они делают несколько шагов по направлению к машине Соболева и останавливаются.
Салон машины Соболева. Утро.
Соболев оборачивается. Видит в заднем окне мащины темные фигуры, оконтуренные светом прожектора.
Вытаскивает пистолет, смотрит на него, как бы раздумывая.
Аэродром. Утро.
Соболев выходит из машины и шагает к фигурам с пистолетом в руке.
Шинель расстегнута, он без шапки.
Шагает навстречу Лежаве и Иваницкому.
Рука Лежавы тянется к пистолету.
Иваницкий.
