Мотя. Он думает, как сидим рядом, так, значит, жених и невеста... Все пионеры дружить должны!
Яков. Ну, ладно, ладно...
Павел. Вот я тебе дам «ладно»!
Яков. А у тебя, это самое, секреты от друзей завелись!
Павел. Да ты знаешь, про что она говорила?
Яков. Про что?
Павел. Вот нарочно не скажу! Ешь, Мотя, наберемся сил и всыплем ему как следует!
Яков (после паузы). Что-то похолодало...
Петр. Ага...
Павел. Осень... Листья желтеют.
Клава. Конец августа... А на Черном море, Зоя Александровна говорит, еще розы цветут!
Павел. Там и в декабре цветут!.. Ребята, вот я думаю, какая же страна наша большущая!
Клава. Ох, большущая!
Петр. Больше нет!
Павел. На одном конце еще морозы бывают... снег! А на другом уже сеют хлеб и деревья зеленые!
Яков. Мой папанька в Красной Армии был, в этой... в Средней Азии. Там они с басмачами дрались - такие бандиты были... Вот жарища там! Шестьдесят градусов! И песок. Едешь день - песок, едешь два - песок.
Клава. Пустыня...
Павел. А Зоя Александровна говорит, что такое время будет, когда и пустыня родить хлеб начнет!
Клава. Это, если речку провести, орошение сделать.
Павел. А еще, наверно, такие машины сделают, чтобы тучи собирались, и, когда надо, дождь будет итти.
Яков. Вот загнул! Какая же это машина на небо полезет?!
Павел. Может, самолет такой будет!
Яков. Гром ка-ак жахнет - так твоего самолета и нет!
Павел. А может, еще через радио... Знаете, ребята, какое радио, наверно, будет? Сидим в Герасимовке и Москву видим.
Клава. Красную площадь!
Яков. И Кремль?
Павел. И Кремль!
Клава (радостно и мечтательно). И Кремль!
Павел. Обязательно увидим!
Совсем стемнело. Огромная луна всплыла в облаках и залила чудесным светом лес и озеро. Неясно поблескивают огоньки дальних костров. Тихо. Мотя вполголоса запела: «Взвейтесь кострами, синие ночи...» Остальные негромко подпевают. Из темноты к костру подходит Данила.
Данила (прикуривает у костра). Рыбачите?.. Пионеры...
Яков. Рыбачим!
Данила. Ну-ну, рыбачьте... (Усмехнулся презрительно, поправил на плече куртку, отошел во мрак.)
Яков. Носит его здесь! Всегда он насмехается.
Клава. Ребята, а вы видели, какая у него рубашка?
Мотя. Какая?
Клава. Кулукановская.
Петр. На груди зеленым вышито.
Мотя. Подарил ему, наверно, Кулуканов. Что-то часто Данила стал в гости к Кулуканову ходить... Паш, и дед Серега к нему ходит, я видела.
Павел. Ну и пусть ходит!
Петр. Данила хлеб помогал молотить Кулуканову. Еще и из другой деревни Кулуканов батраков нанимал. Из нашей теперь боится. Ох, и хлеб у него хороший!
Мотя. А в сельсовете сказал - град побил! Хлеб государству сдавать не хочет.
Павел. Ребята, нам очень важное дело поручили. Мотя, дай-ка ту бумажку... Ей в сельсовете список дали, кто не хочет хлебозаготовки выполнять. Так вот... Яшка, ты завтра будешь в избе-читальне объявления писать.
Яков. Что за объявления?
Павел. Тут первым Кулуканов помечен. Вот ты и напишешь: «Здесь живет зажимщик хлеба Кулуканов». Возьмешь старую газету и напишешь чернилами. А потом на кулукановские ворота приклеим. Пусть все знают.
Яков. Здорово! А он не намылит нам, это самое, шею?
Павел. Да ты не бойся! Дальше... (Запнулся, посмотрел на Клаву, переглянулся с Мотей.) Дальше одна фамилия помещена... Слышь, Яшк? Второе объявление будешь так писать: «Здесь живет зажимщик хлеба Ступак». (Пауза.)
Клава (вдруг заплакала). Не хочу я... не хочу!
Мотя. Из-за деда разревелась... Вон Паша про отца сказать не побоялся, а ты...
Павел (вскочил, голос сорвался). И чего вы все - отец да отец! (Быстро отошел в сторону, сел спиной к ребятам.)
Яков (Моте). Нужно тебе было?
Мотя. Да я...
Яков. Да ты...
Клава (сквозь слезы). Паша... Паш... я сама уговорю дедушку хлеб сдать... Вот честное пионерское, уговорю.
Яков (подошел к Павлу). Пашка...
Павел. Отстань!
Яков. Давай не будем про Ступака писать...
Павел. А мне что за дело?
Яков. А то Клавка ревет... Она сама деда уговорит хлеб сдать. Хорошо?
Павел. Хорошо.
Яков (Клаве). Не плачь... не будем писать... Пашка, идем еще ухи поедим?
Павел. Не хочу, я спать буду.
Яков. Спать так спать. Это тоже дело хорошее. Ложись, Петьк, возле костра.
Устраиваются у костра.
Клава (шепчет Моте). А Паша?
Мотя. Ладно, не тревожь его. Спи.
Тишина. Догорает костер. Павел свернулся на пригорке у самого берега. И вот пионеры уснули. Из темноты крадется Данила. Он берет из костра горящую головню, подходит к Павлу. Прикасается головней к спящему мальчику. Павел вскрикнул и вскочил.
Данила (тихо и хрипло). Что, жарко, пионер? (Схватил Павла за горло, опрокинул в озеро. Плеск воды.)
Петр (вскакивает). Ребята, Данила Пашку топит!
Шум, крики. Дети бросаются к озеру. Из воды выходит Павел. Яков и Петр держат Данилу за руки, Мотя и Клава вцепились ему в волосы.
Мотя. Гад! Гад!
Данила. Пустите... пошутил я... Ну, пустите...
Мотя. Гад! Гад!
Яков. Вот мы тебя сейчас самого утопим!
Данила. Пустите... (Вдруг рванулся и побежал в темноту.)
Пионеры. Держи! Держи!
Клава. Убежал...
Петр. Разве его удержишь?!
Мотя. Да что ж это такое?! Да чего ему надо от тебя, Паша?!
Яков. Ты скажи завтра отцу, Мотя! Пусть он Данилку в сельсовет вызовет!
Павел. Нельзя, ребята!.. Никому не говорите...
Петр. Почему?
Павел. Маманька узнает - беспокоиться будет сильно. Жалко мне ее, ребята!
ЗАНАВЕС
Двор Морозовых. Вечереет. Мотя и Клава протянули по двору разноцветные флажки.
Клава. Мотя, у меня готово.
Мотя. Вот сюда еще флажок надо.
Клава. Не надо, здесь и так густо.
Мотя. Да нет, здесь отлетел.
Клава. Ну, давай приклеим... Ох, какой завтра утренник будет!
Во двор вошел Павел с ворохом елочных веток.
Мотя. Уже нарубил?!
Павел. Уже... А вы успеете гирлянды сделать?
Мотя. Успеем, Паш... Как здорово, ребята! Никогда еще в школе так красиво на утреннике не было!
Павел. А у нас еще никогда и пятого класса не было!
С улицы во двор с подушкой вбежал Яков.
Яков. Пашка! А подушку нужно?
Павел. Зачем подушку?
Яков. Так я ж кулака буду на утреннике представлять! Толстый живот-то ему надо сделать? Гляди-ка! (Засовывает подушку под рубаху.)
Все хохочут.
Федя (из окна). Паш, а Яшка совсем как Кулуканов стал.
Павел. Федя, учи уроки!
Федя скрывается.
Яков. Можно?
Павел. Можно, я думаю... А борода у тебя есть?
Яков. Ой, про бороду забыл!
Павел. На возьми, я сделал... (Достает самодельную бороду из мочалы и, прежде чем передать ее Якову, примеривает себе. Затем берет у Якова подушку и засовывает под рубаху.) «Данилушка, человек человеку - волк».
Все хохочут.
Яков. Здорово! Пашка, а за клюквой пойдем завтра?
Павел. Только на зорьке вставать надо, чтобы к утреннику поспеть!
Яков. У, на зорьке я просплю...
Федя (из окна). Я тебя разбужу, Яшка.
