Полина. Я все понимаю: вы усыпили меня, чтобы обокрасть.
Гертруда. Мы просто с вами в равной степени любопытны, вот и все. Я сделала у вас в комнате то же самое, что вы сделали в комнате Фердинанда.
Полина. Вы торжествуете, сударыня, но скоро торжествовать буду я.
Гертруда. А, так война продолжается?
Полина. Война, сударыня? Скажите лучше — поединок. Одна из нас — лишняя.
Гертруда. Подумаешь — как трагично!
Вернон (в сторону). Ни запальчивости, ни малейшего признака ссоры. А, блестящая мысль! Не сходить ли за Фердинандом? (Направляется к двери.)
Гертруда. Доктор!
Вернон. Что угодно?
Гертруда. Мне надо с вами поговорить. (Шепотом.) Я не отойду от вас, пока вы мне не вернете...
Вернон. Я ведь поставил условие...
Полина. Доктор!
Вернон. Что, дитя мое?
Полина. А вы знаете, что меня усыпили с умыслом?
Вернон. Да, вас усыпила мачеха, у меня есть тому доказательства. Но вы-то знаете, зачем она это сделала?
Полина. Ах, доктор, для того... чтобы...
Гертруда. Доктор!
Полина. После я скажу вам все.
Вернон. Так понемножку кое-что я и узнаю. Эх, бедняга генерал!
Гертруда. Доктор, я жду.
Полина одна, звонит.
Полина. Да, бежать вместе с ним — вот единственный выход. Если мы с мачехой продолжим наш поединок, несчастный отец будет обесчещен. Не лучше ли ослушаться его? К тому же я ему напишу... Раз я восторжествую над нею, так буду же великодушной. Пусть отец по-прежнему верит ей, — я объясню свой побег его ненавистью к Маркандалям и тем, что люблю Фердинанда.
Полина и Маргарита.
Маргарита. Барышня, вам лучше?
Полина. Да, голова прошла, но вот на душе... О, я в отчаянии! Маргарита, милая, кто может быть несчастнее девушки, когда у нее нет матери...
Маргарита. И особенно когда отец женится вторично на такой даме, как графиня. Пусть, барышня, я женщина простая, а ведь я предана вам, как родная мать! Ведь я ваша кормилица! А когда я вижу, как злодейка мачеха ненавидит вас, я вас еще сильнее прежнего люблю.
Полина. Что ты, Маргарита... Тебе просто кажется, ты преувеличиваешь. Не так уж ты меня любишь.
Маргарита. А вот вы испытайте меня, барышня.
Полина. Посмотрим... могла бы ты ради меня уехать из Франции?
Маргарита. Да с вами — хоть в Индию.
Полина. И сейчас же?
Маргарита. Сейчас же! Пожитков-то у меня не бог весть сколько.
Полина. Ну так, Маргарита, сегодня же ночью мы с тобою тайком уедем отсюда.
Маргарита. Уедем? А зачем?
Полина. Зачем? Разве ты не знаешь, что графиня усыпила меня?
Маргарита. Знаю, барышня, и господин Вернон знает; Феликс говорил мне, что доктор запер на ключ чашку, из которой вы чай пили... А вот зачем — не пойму.
Полина. Если любишь меня — ни звука! И если ты мне предана, как говоришь, ступай к себе, уложи все свои вещи, но смотри: никто не должен догадаться, что ты собираешься в дорогу. Мы уедем после полуночи. Возьми к себе все мои драгоценности и все, что может мне понадобиться в долгом пути... Действуй половчее, потому что, если у мачехи появится хоть малейшее подозрение, я пропала!
Маргарита. Пропала! Но, барышня, что же это такое происходит? Подумайте только! Бежать из-под родительского крова!
Полина. Хочешь ты моей смерти?
Маргарита. Ой, что вы, барышня, все сделаю, как прикажете.
Полина. Маргарита, попроси господина Фердинанда принести мне проценты с моего капитала за год. Пусть придет немедленно.
Маргарита. Когда я шла сюда, он стоял у вас под окнами.
Полина (в сторону). У меня под окнами! Он думал, что уже больше не увидит меня... Бедный Фердинанд!
Полина одна.
Полина. Оставить отчий дом... Я знаю батюшку — он долгое время будет разыскивать меня повсюду. Какими же сокровищами должна обладать любовь, чтобы вознаградить за такие жертвы. Ведь я жертвую ради Фердинанда всем: родиной, отцом, родительским кровом. Иначе эта подлая женщина окончательно погубит его! Но я же вернусь. Доктор и господин Рамель выпросят мне прощение. Как будто шаги Фердинанда! Да, это он!
Полина и Фердинанд.
Полина. Ах, друг мой единственный, мой Фердинанд!
Фердинанд. А я уже не рассчитывал снова увидеться с тобою. Маргарите известно все?
Полина. Ничего еще не известно, но сегодня ночью она узнает, что мы бежим вместе; мы будем свободны; ты увезешь с собою свою жену.
Фердинанд. О Полина, не обмани меня!
Полина. Я и без того намеревалась последовать за тобою, но эта мерзкая женщина ускорила мое решение... Так что тут не моя заслуга, Фердинанд... Речь идет о моей жизни.
Фердинанд. Как о твоей жизни? Но что же она сделала?
Полина. Она чуть не отравила меня; она меня усыпила, чтобы выкрасть свои письма, которые я носила при себе. И раз она решилась на такой поступок, лишь бы удержать тебя, представляю себе, на что она способна. Поэтому, дорогой, если мы хотим быть вместе, нам не остается иного средства, как только бежать. Итак, не будем прощаться. Нынешней ночью мы найдем себе приют. Где? Позаботься об этом сам.
Фердинанд. Можно лишиться рассудка от такого счастья!
Полина. Фердинанд, прими все меры предосторожности; спеши скорей в Лувье, к твоему другу прокурору, — ведь нам понадобятся лошади, паспорта. Только бы отец, подстрекаемый мачехой, не пустился в погоню. Он убьет нас, потому что в своем письме я открыла ему роковую тайну и причину моего бегства.
Фердинанд. Будь покойна. Эжен еще вчера все приготовил для моего отъезда. Вот деньги, которые причитались мне с твоего отца. (Показывает бумажник.) Напиши расписку. (Высыпает золото на столик.) Теперь мне осталось только сдать кассовый отчет, и я свободен. В три часа мы будем в Руане и поспеем в Гавр к отходу американского парохода, который отплывает в Соединенные Штаты. Эжен послал надежного человека, чтобы он взял мне каюту. Американские капитаны считают вполне естественным, что мужчина увозит с собою женщину. Так что мы не встретим никаких препятствий.
Те же и Гертруда.
Гертруда. Если не считать меня.
Полина. О, все кончено!
Гертруда. Итак, Фердинанд, вы собирались уехать, даже не сказавшись мне! Я слышала все.
Фердинанд (Полине). Мадемуазель, будьте добры написать расписку; она необходима мне для отчета, который я должен перед отъездом представить графу. (Гертруде.) Сударыня, удержать мадемуазель вам, может быть, и удастся, но я не желаю больше здесь оставаться, и я уеду.
Гертруда. Вы должны остаться, и вы останетесь, сударь.
Фердинанд. Помимо моей воли?
Гертруда. То, что собиралась сделать Полина, сделаю я — и сделаю открыто. Я вызову сюда господина де Граншана, и вы увидите, что вам придется уехать отсюда, но уехать вместе с моим ребенком и со мною.
Входит Феликс.
Попросите сюда графа.
Фердинанд (Полине). Я понимаю, что она затеяла! Задержи ее здесь, а я догоню Феликса и не позволю ему вызвать графа. Эжен скажет тебе, что делать дальше. Когда я уеду, Гертруда не сможет причинить нам зло. (Гертруде.) Прощайте, графиня. Вы покушались на жизнь Полины, — тем самым вы порвали последние узы, которые еще привязывали меня к вам.
Гертруда. Я уже привыкла к вашим обвинениям. А известно ли вам, что ваша Полина собиралась выдать графу меня и вас?
Фердинанд. Я люблю ее и буду любить всю жизнь. Я сумею защитить ее от вас, и я настолько уверен в Полине, что уезжаю в надежде соединиться с ней. Прощайте.
Полина. Фердинанд, дорогой мой!
Гертруда и Полина.
Гертруда. Теперь, когда мы одни, хотите знать, зачем я приказала вызвать сюда вашего отца? Чтобы открыть ему имя и происхождение Фердинанда.
Полина. Опомнитесь, сударыня! Когда отец узнает, что сын генерала Маркандаля соблазнил его дочь, он поспешит вслед за Фердинандом в Гавр и...
Гертруда. Я предпочитаю видеть Фердинанда мертвым, чем знать, что он принадлежит другой, особенно когда ненавижу эту женщину так же, как люблю его. Видите, в нашем словесном поединке последнее слово осталось за мной.
Полина. О сударыня, я у ваших ног, как недавно вы были у моих. Убьем друг друга, если хотите, но спасем его. За его жизнь я предлагаю вам свою!
