И л ь я. Вышло, как же.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Остынет борщ, говорю.
И л ь я. А если бы самого в начальники — обрадовался бы. (Двинул стулом.)
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Пошел все-таки?
И л ь я. Не ваше дело. (Уходит.)
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Пошел… А я в заборную-то дырку гвоздей натыкала. (Смеется.)
А л е к с а н д р. Хороший борщ, мама.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ешь на здоровье, сынок. Чего случилось-то?
А л е к с а н д р. Женщину хотели обидеть.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Значит, за женщину заступился?
А л е к с а н д р. Угу.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Тогда ладно. Тогда ничего. Много их было?
А л е к с а н д р. Мало.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Двое?
А л е к с а н д р. Трое. Хороший борщ.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Кушай, кушай… Давай еще налью.
Входит К с е н и я — тихая, со страдающими глазами, старается быть незаметной.
К с е н и я. Добрый вечер… (Заглядывает в свою комнату.) Ильи нет?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Куда ему деваться, твоему Илье? Пришел. В сарай, что ли, полез… Гвозди, что ли, какие-то понадобились… Вроде ты сегодня раньше с работы пришла?
К с е н и я. Как обычно…
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ну? И верно, времени-то уж сколько… Садись, ешь… Садись, милая, садись.
К с е н и я. Не хочу я.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ну-ко, ну-ко, не дури. Все мы, Журавлевы, аппетитом отличаемся, и тебе привыкать надо Садись-ко, садись, Ксенюшка.
К с е н и я. А зачем ему гвозди?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. А кто его знает. Для велосипеда, что ли.
К с е н и я. Для велосипеда?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ну, не знаю, для чего… Я и говорю ему — в сарае посмотри… (Входит Илья, придерживая разорванные брюки.) Ну вот — пришел твой ненаглядный.
И л ь я (жене). Слыхала? Меня начальником назначили.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Что больно скоро вернулся? Нашел гвозди-то?
И л ь я. Совсем вы, мама, на старости лет из ума выжили. Гвоздиками забавляетесь. А костюм сотню стоил…
К с е н и я. Порвал, что ли?
И л ь я. Стало быть, порвал.
К с е н и я. Ничего, Илюша, заштопаю — не видно будет.
Идет к себе.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ты вот что, Илька. Костюм сотней меряется. Рублишками. А страдание женское подороже будет. Никакими рублями не окупишь. И нет у тебя такого права, ни у кого нет такого права — заставлять человека страдать. Хоть жена тебе, хоть чужой кто — не смей душу травить.
И л ь я. Мораль читаете? Святости под конец захотелось?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ты помни, однако, что я сказала. Не перестанешь, уши оборву.
К с е н и я (в дверях). Давай зашью, Илюша.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Иди, иди, штопайся.
И л ь я уходит.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Саша, сынок… Спросить тебя хотела… Слыхала я, что вроде у нас, на Лисьем Хвосту, тоже строить будут?
А л е к с а н д р. А я не говорил разве?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ты о своих делах все помалкиваешь. Стороной узнаем.
А л е к с а н д р. Если утвердят проект, будет стройка.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Значит, тут ломать начнешь.
А л е к с а н д р. Не ломать, а строить, мать.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ломать тоже, Саша.
А л е к с а н д р. Пожалуй… Но зато городок отгрохаем что надо! На нашем Лисьем Хвосту — спортивный комплекс. Всю эту деревянную рухлядь снесем, по низине раскинем стадион, а выше, по склонам гор, — жилые здания. Хочешь посмотреть? (Показывает эскизы.) Наш теперешний дом вот здесь, в центре будущего футбольного поля. А дед Кузьма — прямо в воротах.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. С красотой сделано. И сосенки сохранил.
Входит Г л е б с цветами.
Г л е б. Здравствуйте, Журавлевы!
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. А, Глебушка! Здравствуй, здравствуй. Обедал?
Г л е б. Уже.
А л е к с а н д р. Привет, Левитан, привет!
Г л е б. Анфиса дома?
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Анфисушка? Отдохнуть прилегла.
Г л е б. Поздравить ее хотел, Прасковья Федоровна.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Давай цветочки сюда поставим, Глебушка. Увидит она и обрадуется потихоньку. Иди, иди, сама сделаю.
Г л е б (подходит к Александру.) Все маешься, архитектор?
А л е к с а н д р. Кончаю.
Г л е б. Прямо не верю, что когда-нибудь наша Тьмутаракань примет современный вид. Слушай, Расстрелли, ты упустил совершенно необходимую деталь.
А л е к с а н д р. Да? Какую?
Г л е б. Плевательницы. Вчера вымели ведро шелухи с передвижной выставки. Перед Врубелем лузгали семечки. Нет, человечеству необходимы плевательницы.
А л е к с а н д р. Что ж, поставим плевательницы.
Г л е б. Ты меня утешаешь, борода.
А л е к с а н д р. Эй! Руками не трогать.
Г л е б. Как твоя командировка? Не хватает своих кирпичных коробок — посмотрел на чужие?
А л е к с а н д р. Можешь не верить, но я видел коробки, которые соответствуют законам красоты. Архитектура и геометрия, друг мой. Коробка — всего лишь деталь пространственного решения. Я впервые обрадовался, что современные здания столь лаконичны, тут кроются такие возможности…
Из комнаты вышел И л ь я.
И л ь я. А меня начальником назначают.
Г л е б. Сочувствую.
И л ь я. Это почему?
Г л е б. Уважения меньше.
И л ь я. Болтуны. Все болтуны. Болтуны и пижоны.
Г л е б. Эпидемия. (Александру.) Что вечером?
А л е к с а н д р. Нуль.
Г л е б. Билет в театр устроит?
А л е к с а н д р. Двинули.
И л ь я. Пижоны.
Г л е б. Гони монету.
А л е к с а н д р. Обанкротился?
Г л е б. Жена приобрела набор кастрюлек.
А л е к с а н д р. Чего?
Г л е б (нежно). Кастрюлек…
А л е к с а н д р. Тоже смысл.
Г л е б. Ты уверен?
А л е к с а н д р. Без четверти на площади.
Г л е б. Идет.
А л е к с а н д р. Привет!
Г л е б. Салют! До свидания, Прасковья Федоровна.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Будь здоров, Глебушка.
Г л е б уходит.
И л ь я. Пижоны…
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Идете, что ли, куда?
А л е к с а н д р. В театр.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Сашенька, ты уж поаккуратнее. А то и проекта не кончишь.
И л ь я. И никому никакого дела. Хоть бы слово кто сказал… Все завидуют.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Полно, Илья.
И л ь я. Завидуют! Васька сейчас у директора на меня капает, чтоб не меня, а другого в начальники. Бобрами прикрывается, а сам капает.
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Ох, Илья, не тебе бы людьми командовать.
И л ь я. А что вы меня все учите? Пилят и пилят. Всю жизнь пилят. Не маленький!
П р а с к о в ь я Ф е д о р о в н а. Лучше откажись. (Уходит.)
И л ь я. Так, стало быть… Свои же и сожрут! Жизнь… (Кричит.) Меня начальником назначили! (С презрением.) Люди… (Бесцельно плетется к себе.)
А л е к с а н д р работает. Появляется А н ф и с а.
А н ф и с а. Саша… А жить — это обязательно?
А л е к с а н д р повернулся к ней.
А л е к с а н д р. Ну что ты, сестричка…
А н ф и с а. Иногда мне хочется, чтоб было тихо-тихо… Хочется заснуть. Сказать, что мешало мне уснуть? Ты. Если знаешь хоть одного такого человека…
А л е к с а н д р (достал книги). Это тебе.
А н ф и с а. История искусств… Спасибо, Саша. Чьи это цветы?
А л е к с а н д р. Твои. Глеб приходил.
А н ф и с а. Вот бы нарисовать так…
И л ь я (приоткрыв дверь). Анфиска, подай стакан!
А н ф и с а встает, но Александр удерживает ее.
А л е к с а н д р. Возьмет сам.
И л ь я (распахнув дверь). Оглохла? Стакан, говорю!
А л е к с а н д р (идет к буфету, достает стакан). В другой раз обходись своими силами: Она тебе не прислуга.
И л ь я. Разломится, если подаст?
А л е к с а н д р. А за услугу, которую тебе оказывают, нужно говорить спасибо.
