А н н а. Хватит.
О л ь г а. А раньше бы за такие вопросики…
А н н а. Хватит!
Входит А н д р и а н.
А н д р и а н. Ну и дождь!
О л ь г а. Еще один… И тоже улыбается. А вот я сейчас твою улыбочку… (Николай загораживает ее от отца.) А она тебя не любит…
Н и к о л а й. После такого дождя грибов будет… Правда, батя?
А н д р и а н. Это… Ну, да, Груша утром хвасталась — восемь белых нашла…
О л ь г а. А она тебя не любит… (Пауза.)
Н и к о л а й. Батя, ты Юрку не видел? Шляется где-то — на работу опоздает…
А н д р и а н. Успеет…
О л ь г а. А он и не знал, что она его не любит. (Смеется опустошенно и долго. На нее смотрят почти со страхом. Врывается Наташа.)
А н д р и а н (обрадовался ее появлению). Вот и Наташа, вот и доченька… Да ты что, моя матушка? Ты же в командировку?
Н а т а ш а. Вернулась. Автобус… сорок человек… (Всхлипывает.)
А н д р и а н. Автобусом поехала? Ничего, в тесноте — не в обиде…
Н а т а ш а. На Крутой горе остановились, шофер за водой пошел.
А н д р и а н. Правильно, там радиатор греется, подъем высокий.
Н а т а ш а. Сидим, в окна смотрим, место красивое… Вдруг автобус пятиться стал, чуть-чуть, совсем незаметно. И кто-то по дороге бежит, орет что-то, не разобрать, только вдруг — страшно, вот тут все и заметили, что автобус пятится… А там обрыв, река внизу, все к дверям, а кто окна бьет — ужас…
А н д р и а н. Это… На-ка, на — хлебни…
Н а т а ш а, Из автобуса никто не выбрался, стекла пластмассовые, не бьются, да и быстро все… Земли не видно, только река блестит… Время длинное-длинное, все медленно-медленно… Опомнилась, когда от обрыва отъехали.
А н д р и а н. Вот видишь… Это… Везучая ты!
Н и к о л а й. Ну тебя к черту, нагнала страху!
О л ь г а. Судить. Шофера. Всех судить!
Н а т а ш а. Это тот, который по дороге бежал и кричал что-то, в колесо уперся. Батя… Папочка!
А н д р и а н. Ну, ну…
Н а т а ш а. Тут шофер подбежал, в кабину вскочил — отъехали. Потом мы на следы смотрели. Одно колесо уже в обрыв ушло, уже висело. Если бы не тот, который бежал…
О л ь г а. Воспитали правильно, вот в чем дело.
А н н а. Наташа… Нет… Наташа, он жив?
Н а т а ш а. В больницу повезли…
А н д р и а н. Подвиг человек совершил.
О л ь г а. Фамилия?
А н д р и а н. Постой, моя матушка, ты лучше это — постой немного…
Ольг а. Прочь… Как зовут героя?
Н а т а ш а. Я скажу… Я сейчас скажу. Юрий… Юрий зовут героя.
О л ь г а. Фамилия?
Н а т а ш а. Пыжов фамилия…
Н и к о л а й. Юрка…
О л ь г а. И дурак!.. Дурак! Всегда суется не в свое дело! (Анна кидается к двери.) Видал? К нему побежала…
А н д р и а н. Что же это… Юрка… Ребята…
О л ь г а В один день… Столько дураков в один день! (Уходит, деревянно ступая.)
А н д р и а н. Юрка… Вот… Плавка у него… На работу опоздает…
Н и к о л а й. Какая работа, батя… Батя, очнись! Ты чего?
А н д р и а н. С сердцем…
Н и к о л а й. Да ты что, батя? Ну? Лучше тебе?
А н д р и а н. Наташа, дочка… Это верно, что жив?
Н а т а ш а. Жив, папа, жив… Все около стояли, когда его в машину укладывали. Легковую на дороге остановили…
А н д р и а н. Беги к нему, дочка… Беги… Я не могу что-то… Я потом…
Н а т а ш а. Да, да… Ты, Коля, тут смотри… Я позвоню! (Убегает.)
А н д р и а н. На работу бы сообщить. Пусть заменят.
Н и к о л а й. Не нужно, батя. Я выйду.
А н д р и а н. Это… Ну, вот… Иди.
Н и к о л а й. А ты? Может, «Скорую» вызвать?
А н д р и а н. Нет… Я тут один… Подумаю.
Н и к о л а й. Ты не того, батя… Олька тут спьяну…
А н д р и а н. Не надо. Иди… (Николай уходит. Андриан один. В глубине высвечивается больничная палата.)
Ю р к а. Мама… Мама Аня… Это ты, мама Аня. Скажи что-нибудь, мама Аня…
А н н а. Потерпи, хороший мой.
Ю р к а. Вот какой у тебя голос, мама Аня… Мама Аня, что больше — одна жизнь или сорок?
А н н а. Сорок…
Ю р к а. Мама Аня, что лучше — жить или умереть?
А н н а. Жить.
Ю р к а. Мама Аня, что лучше — без рук или без ног?
А н н а. Без ног…
Ю р к а. В флибустьерском бурном море… Какой белый потолок… Мама Аня, какой же белый этот потолок!..
В флибустьерском бурном море
Бригантина поднимает паруса…
З а н а в е с
