Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Не меньше ж ей четырнадцати лет?

Ты говоришь, как сердцеед порочный.
Подай ему сейчас любой цветок!
Он мнит, что нет любви, нет чести прочной,
Которой он похитить бы не мог!
Но не всегда бывает это впрок!

Почтеннейший магистр-педант, нельзя ли
Меня теперь избавить от морали?
Без лишних слов, скажу тебе одно:
Знай: если эту ночь я в неге страстной
Не проведу с малюткою прекрасной,
То в полночь нам с тобой расстаться суждено!

Подумай, друг: не все же мне подвластно!
Мне надобно не меньше двух недель,
Чтоб достижимой сделать эту цель:
Сыскать предлог, найти заручку…

Будь семь часов спокоен я —
Не надо черта мне в друзья,
Чтоб соблазнить такую штучку!

Ты судишь, как француз, слегка.
Прошу тебя, однако, не сердиться.
К чему так сразу – взять и насладиться?
Утеха, право, тут не велика.
Не лучше ли пойти путем интрижки;
Увлечь ее, водить и так и сяк,
Как учат нас иные книжки?

Мой аппетит хорош и так.

Нет, кроме шуток, лишь впросак
Попасть с горячностью здесь можно.
Здесь надо дело осторожно
Вести – тут сила не возьмет:
Тут хитрый надобен подход.

Достань же мне вещицу от бесценной,
Сведи меня в покой ее священный,
Достань платочек мне с ее груди,
Подвязку хоть на память мне найди!

Ну, если так влюбился ты в девицу, —
Смотри, как верно я тебе служу
И каждою минутой дорожу:
Сегодня ж к ней сведу тебя в светлицу.

К ней? Ею обладать?

Ну вот!
Не сразу же! Она уйдет
К соседке; ты ж в уединенье скромном
О счастье будущем мечтам отдайся томным.

Когда ж? Сейчас?

Немного попоздней.

Так не забудь достать подарок ей!

Как, уж дарить? Недурно для начала!
Успехи делать может он вполне!
Известно много старых кладов мне.
Теперь пора проведать их настала[48].

Я, право, дорого б дала,
Когда бы я узнать могла,
Кто этот видный господин.
Должно быть, это дворянин:
Так благородно он глядел
И так уверен был и смел.

За мной, потише – вот сюда!

Я здесь один хочу остаться.

Да!
У девушек так чисто не всегда!

О милый сумрак, о приют святой,
Привет мой вам! Владей, любви томленье,
Душой моей; питай свое стремленье
Надежды милой сладкою росой!
Как дышит здесь повсюду дух покоя,
Порядком все проникнуто кругом!
Средь бедности довольство здесь какое!
Святой приют! Благословенный дом!

Прими ж меня, семейный старый трон!
Отцов и дедов нежил ты покоем
В дни радости и горя, окружен
Детей беспечным шумным роем!
Быть может, милая моя в кругу детей,
Горя румянцем щечек, ликовала
И, благодарная за елку, всех нежней
Сухую руку деда целовала.
Твой дух, о дева, надо мной парит,
Дух тихого довольства и порядка;
Устами матери тебе он говорит,
Чтоб чистой скатертью твой стол был устлан гладко,
И учит посыпать, узоры выводя,
Песком весь чистый пол каморки тесной.
О милая рука! Божественность твоя
Из хижины создать способна рай небесный!
А здесь!..

Святой меня объемлет страх!
Я не ушел бы, кажется, отсюда!
Лелеяла природа в легких снах
Здесь ангела, и вот – явилось чудо!
Дитя дышало в сладком сне,
И чистой творческою силой
Прекрасный образ в тишине
Расцвел, божественный и милый!..
А я? Сюда что привело меня?
О небо, как глубоко тронут я!
Чего хочу? Чем совесть так задета?
О бедный Фауст, ты ли, ты ли это?
Не чары ли, под кровом полутьмы,
Здесь в воздухе? Я шел, чтоб насладиться, —
Пришел – и сердце грезами томится!
Иль ветерка игрушкой служим мы?
Как я своих бы мыслей устыдился,
Когда ее сейчас бы увидал!
Я за минуту был не больше как нахал,
Теперь же в прах пред нею бы склонился.

Скорей беги! Она сюда идет!

Прочь! Навсегда! Ее мне видеть больно!

А я принес и ларчик; вот —
Увесист, кажется, довольно!
Ей в шкаф поставим мы его:
Она с ума сойдет, ручаюсь!
Такой вещицей хоть кого
Для вас сманить я обещаюсь:
Игра – всегда игра; дитя – всегда дитя!

Осмелюсь ли?

Вы это не шутя?
Хотите ларчик вы себе оставить?
Так раньше бы сказать, не ждать до этих пор,
Чтоб нам не тратить времени на вздор
И от пустых меня хлопот избавить!
Не скряга ж вы, надеюсь, милый мой!
Для вас затылок трешь, мозолишь руки…

Ну, прочь! Скорей теперь за мной!
Пусть соблазняется: ей надо быть одной!
А вы стоите с видом скуки,
Как будто вам приходится идти
На лекцию и вот уж на пути
И метафизика и физика пред вами
Как бы стоят с постылыми словами!

Как душно! Тяжесть в воздухе какая!

А ночь совсем не так тепла.
Скорей бы маменька пришла!
Чего-то все боюсь одна я,
И страх и дрожь меня берут:
Еще трусихой назовут!

Жил в Фуле король; до могилы
Одной он был верен душой;
Ему, умирая, вручила
Любимая кубок златой.
И стал ему кубок заветный
Дороже всего с этих пор;
Он пил – и слезой чуть заметной
Средь пира туманился взор.
И роздал король пред кончиной
Наследникам все города;
Но кубок – лишь кубок единый —
Оставил себе навсегда.
Морские валы грохотали
Под башней, бушуя у скал;
Меж рыцарей, в дедовском зале,
Прощаясь, король пировал.
Наполнивши влагою пенной
Свой кубок он выпил до дна
И бросил тот кубок священный
Туда, где шумела волна.
Он видел, как кубок, волною
Подхвачен, черпнул и пропал;
И очи покрылися тьмою —
И пить он и жить перестал.

Как этот ларчик тут явиться мог?
Шкаф, кажется, был заперт на замок.
Вот странно! Что за вещи тут – не знаю!
Но, впрочем, понимать теперь я начинаю:
Не взят ли, может быть, он маменькой в залог?
А! ключик здесь, привязанный тесьмою.
Что, если я его возьму да и открою?

Что это! Боже мой! Чудеснейший убор!
Мне видеть не пришлось такого до сих пор!
Его б и дама знатная надела
И на гулянье в нем отправилась бы смело.
Цепочку бы надеть: какой приму я вид?
Чья ж эта роскошь вся? Кому принадлежит?

Хоть серьги мне иметь хотелось бы ужасно!
Наденешь их – и вот совсем уже не то!
К чему красивой быть? Совсем, совсем напрасно!
Не худо это – я, конечно, в том согласна;
Да люди красоту нам ставят ни во что
И хвалят только нас из жалости. Вот слава:
Все денег ждут,
Все к деньгам льнут;
Ах, бедные мы, – право!

Клянусь отвергнутой любовью, бездной ада!
Клялся бы хуже я, да нечем, вот досада!

Я не видал еще подобных морд!
Что там могло с тобою приключиться?

Я рад бы к черту провалиться,
Когда бы сам я не был черт!

Да ты не спятил ли, приятель?
К лицу ль тебе беситься, кстати ль?