вернулся с пустой пепельницей.
(Заплакав.) Прости, милый. Мне сделали сегодня больно… Никто никогда не причинял мне такой боли. (Помолчав.) Дасена…
В а с я. А?..
Р а и с а З а х а р о в н а. Поставь, пожалуйста, Дасена.
Вася ставит пластинку.
Как грустно… Сядь рядом, любимый.
В а с я. Рай…
Р а и с а З а х а р о в н а. Сядь, пожалуйста. Дай мне руку, и помолчим. Вот так. Почему люди такие жестокие?
В а с я. Кто?
Р а и с а З а х а р о в н а. Нет, почему?
В а с я. Люди разные, Рай.
Р а и с а З а х а р о в н а. Что я ей сделала плохого? Что?
В а с я. Рай, я сказать хотел…
Р а и с а З а х а р о в н а. Я теперь понимаю тебя… Она слишком грубый, жестокий человек.
В а с я. Кто?
Р а и с а З а х а р о в н а. Твоя бывшая жена. И дети твои совсем не такие, какими я их себе представляла. (Скорбно.) Барьер непреодолим.
В а с я. Ты что, у Нади была?
Р а и с а З а х а р о в н а. Была — и натолкнулась на стену ненависти, эгоизма и не-по-ни-ма-ния. (Пауза.) Да, Василий, она не поняла нашей любви, более того… Она хотела убить меня!.. И… И… Люди стояли смотрели… Твои дети! Боже мой, твои дети! Какое равнодушие!..
В а с я. Ты зачем пошла-то?
Р а и с а З а х а р о в н а (грустно усмехнувшись). Хотела найти контакт.
В а с я. Чё?
Р а и с а З а х а р о в н а. Ты слишком робкий человек. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Но, по-видимому, тебе придется сделать все самому.
Пауза.
В а с я. Ну-ка, Дасен, помолчи. (Выключает проигрыватель.)
Р а и с а З а х а р о в н а. Вася, ты так испортишь и иголку, и пластинку. Сколько раз говорить…
В а с я. Значит… ухожу я.
Р а и с а З а х а р о в н а. Подожди, сначала решим.
В а с я. Не-не, ничего не решай, я пошел.
Р а и с а З а х а р о в н а. Куда?
В а с я. Куда-нибудь. Я уж собрался.
Р а и с а З а х а р о в н а (замерев с пластинкой в руках). Ты намерен вернуться в семью?
В а с я (кивнув). Угу.
Р а и с а З а х а р о в н а. А как же я?
В а с я. Рай, чё я тебе? Вон… ноги пахнут, говорила… Носки, рубахи стирать не умею…
Р а и с а З а х а р о в н а. Но теперь-то умеешь.
В а с я. Матерюсь.
Р а и с а З а х а р о в н а. Василий, если бы это было для меня существенно…
В а с я. Рая… Не могу я больше. Тянет, и все.
Р а и с а З а х а р о в н а. Не понимаю. К кому тянет-то?
В а с я. К Наде, к детям.
Р а и с а З а х а р о в н а. А меня ты… на произвол судьбы? Идешь к этой… этой Горгоне?
В а с я. Не, я к Наде.
Р а и с а З а х а р о в н а. Я и говорю — к Горгоне.
В а с я. Рая…
Р а и с а З а х а р о в н а. Горгона.
В а с я. При чем тут Горгона? Она жена моя…
Р а и с а З а х а р о в н а. Плебейка?
В а с я. Говорю же — жена.
Молчание.
Р а и с а З а х а р о в н а. Я не пущу тебя. Ты любовь моя, ты счастье мое, ты судьба моя.
В а с я. Ну чё ты… Прямо как в кино…
Р а и с а З а х а р о в н а. Вы не верите мне?
В а с я. Пустите, Раиса Захаровна.
Р а и с а З а х а р о в н а. Василий, не убивайте меня, прошу вас!
В а с я. Ты, вы… Не по-людски все, Раиса Захаровна. Не могу я так. (Кивнув на кровать.) Вроде уж натыкались… Чуть чё — опять «вы».
Р а и с а З а х а р о в н а. Не спорю, мы из разных социальных пластов, но судьба свела нас…
В а с я. Кака судьба? Закрутилось — и не выберешься.
Пауза.
Р а и с а З а х а р о в н а. Как ты… Как ты…
В а с я. Ну вот…
Р а и с а З а х а р о в н а. Ах ты… Вот дура! Связалась… с кем?! Ненавижу! В театр его водила, книжки ему читала… Кому? Господи! Ничего не умеет, ничего не понимает. Иди! Иди. Размножайся! Я тебе еще на работе устрою… Коров пойдешь пасти, вспомнишь меня. Человека из него хотела сделать, культуру прививала… Иди!
В а с я. Вот это правильно, за жизнь мою красивую. (Передразнивая.) Пожить покрасивше…
Р а и с а З а х а р о в н а. Васенька-а, не бросай ты меня-а-а! (Опускается на пол, вместе с ней Вася. Раиса Захаровна горько плачет.) Не уходи! Пожалуйста! Если ты… Я убью тебя! Васенька!
В а с я (взволнованно). Ну ты… Ты, Рая… Какая ты…
Р а и с а З а х а р о в н а. Какая? Скажи, какую хочешь? Я буду, честное слово! Ну правда. Не как в кино… Носки, трусики — все буду стирать тебе, Вася. (Постепенно плач Раисы Захаровны переходит в тихий, укромный.)
Пауза.
В а с я (вздохнув). Ешкин кот.
Р а и с а З а х а р о в н а. Чё это?
В а с я. А?
Р а и с а З а х а р о в н а. Ешкин кот.
В а с я. Кот, Ешкин.
Р а и с а З а х а р о в н а. Чей?
В а с я. Ну этой… Яги, кажись. Бабы Яги, Ешки.
Р а и с а З а х а р о в н а. Ты хороший… Вон какой хороший.
В а с я. Да ничо. (Опять пытается уйти.)
Р а и с а З а х а р о в н а. Ну-ка, сядь!
В а с я. Да я сяду. (Сел.)
Р а и с а З а х а р о в н а. Вот ты, вот такой вот ты, зачем ты мне нужен-то был?
В а с я. Зачесалось че-нить, вот и нужен. (Встает.) Одна да одна, тоже, поди, не сахар.
Раиса Захаровна начинает хлестать Васю по лицу. Хлещет долго. Вася принимает как должное, стоит не шелохнувшись, словно на примерке у портного.
З а т е м н е н и е.
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
В доме Кузякиных. Н а д я, одетая, ничком лежит на кровати. Рядом сидит Л ю д а, О л я, Ш у р а за столом, в дверях покуривает М и т я. Шура гадает на картах.
Ш у р а. Значитца, так, сердешница моя… Куда же ноженьки наши топчут?.. А топчут они по короткой дорожке к бубновому королику. А у королика чё-то не то на уме. И будет тебе, сердешница моя, тяжелый разговор. Да чё-то шибко тяжелый, глянь не надсадись. И злость через крестовую любовь. Охошеньки.
М и т я (решительно). Придет Василий. Точно придет.
Ш у р а. Но, однако, Надя куда-то пойдет. Ей дорога выпала, не ему. Правда, короткая-а-а… Злость вот…
М и т я. А чё радоваться? Скажешь тоже.
Ш у р а. Уйди отсюда, не сбивай меня.
Н а д я (тихо). Все?
Ш у р а. Все, ага, все.
Л ю д а. Мама, может, встанешь?
Ш у р а. Правда, Надь, расходилась бы. Там чё-нить посуетишься, тут чё-нить поделаешь. Перекинь, перекинь думки свои куда-нить на хозяйство.
Н а д я. Еще маленько полежу.
Л ю д а. Мам, ну два дня уже… Еще маленько. Ну вставай. Нельзя так.
Н а д я. Уедешь в Иркутск свой, Леню в армию заберут… (Тихо плачет.) Помру, дак ты Олю к себе уж возьми, не бросай.
Л ю д а. Здравствуйте, договорились.
Ш у р а (собирая карты). Ох, городские…
М и т я. Санька, ты связь-то держи. При чем тут город?
Ш у р а. Кто нам Ангару запомоил? Ты хариуса когда последний раз поймал?
М и т я. Вспомнила!
Ш у р а. А с поселком чё делают? Раньше идешь себе по улице и никаку холеру не боишься, а счас токо и глядишь… как бы под колеса не забуреть. Куриц за ворота не выгонишь: как сумасшедшие носятся, пыль до облаков поднимают.
М и т я. Курицы?
Ш у р а. Грузовики, самосвалы разные… Это чё такое, Люда? (Мите.) А Василия кто с ума свел? Тоже город. Полюбовница его городская ведь? Принес же черт. С бабами вчерась бегали, глядели на ее… Ни кожи ни рожи! Надо же, позарился на кого. Не бойся, Надя, воротится как миленький.
Н а д я (Люде). Куда он все хотел, ты говоришь?
Л ю д а. О господи… Ну в бар, в бар.
Н а д я. Где я ему возьму бар этот?
Ш у р а. Вот побарствует еще маленько и притопает. И вставай,
