устарела пьеска, устарела! Не про короля ее надо ставить – про Россию! Улавливаешь метафору, рядовой?
СЕРЕГА. Никак нет, товарищ старший лейтенант.
АНДРОНОВ. Ну, мне то мозгов хватило – уловил. Там дело в том, что этот Лир все свое движимое и недвижимое имущество разбазарил, все по рукам пошло. Я сразу подумал – это же про нас! (кидается к карте) Вот смотри, эта старая карта еще – эсесесеровская. Видишь какая большая! А вот, красным фломастером и нынешние границы уточнил. Видишь, ни хрена нет! Ни Украины, ни Белоруссии, ни Молдовы, ни Узбекистана. Все гадины утащили, как у бедного короля Лира. Ну, по пьесе, Шекспир верно подметил, Лир тоже не дурак был: раскаялся, одумался, стал все хозяйство под себя опять подгребать. Так и Россия – щас мы быстренько все обратно в карту запихнем. Так что, по нашей пьесе, Лир должен победить! Иначе, хоть тресни, не патриотично получается! Ну, как тебе идейка?
СЕРЕГА пожимает плечами
АНДРОНОВ (удрученно). Вот и охладел к Лиру. Нет, думаю, не поймет народ, не поймет. Надо какую-нибудь уж очень простенькую пьеску – чтобы до всех дошло, даже до старшего лейтенанта Ребрика. И вот пошел я по принципу простоты. Думаю, что же самое простенькое у Шекспира? Знаешь?
СЕРЕГА пожимает плечами
АНДРОНОВ (торжественно). А я додумался! Про Джульетту! Читал? Ну, там, где парень девку любит, а потом они умирают?
СЕРЕГА. Читал, товарищ старший лейтенант…
АНДРОНОВ. Но, понимаешь, опять мне не хватило патриотичности. Думал я, думал и понял: а ведь это тоже про Россию! Вот, возьмем, мы к примеру этих…(смотрит в шпаргалку). Монтеки…. По сценарию автора они враждуют с… (смотрит в шпаргалку) с Капуллети. Тьфу ты, фамилии эти читать – язык ногу сломит. Ладно, оставим это на совести автора… Так вот, предположим, к примеру, что Монтеки – это Украина, А Капуллети – это Белоруссия. Соответственно, что получается, секешь поляну?
СЕРЕГА. Не допирает пока, товарищ
АНДРОСОВ. Там еще герцог есть, ну, который всех мирит. Так это Россия. Которая, как бы говорит в конце: вот, ребята, без меня вы перегрызетесь все, без России – никуда! Я еще такую развязочку эффектную придумал: герцог, значит, говорит: айда, ребята, давайте под мое крыло, будем строить единое такое содружество независимых государств. Они обнимаются, короче, звучит российский гимн, и все встают. И, тогда, по-моему, все поймут, о чем Шекспир написал. Ну, как, впечатлительно?
СЕРЕГА. А Джульетту кто играть будет, товарищ старший лейтенант?
АНДРОСОВ. Вот с этим у нас загвоздка, с женщинами у нас на заставе практически туго. Сперва я даже на материк хотел позвонить, чтобы нам артистку из драмтеатра прислали. Но потом подумал: своими силами обойдемся. В общем, поговорю с нашим капитаном, с капитаном Моренко, если он разрешит, жена его, Даша сыграет.
Затемнение
На шконке в казарме лежит меланхоличный парень, перебирая струны гитары, которую держит в руках. У парня сержантские лычки и бодрая украинская фамилия Горбенко. Хотя сам отродясь на Украине не бывал, и дальше родного Челябинска никуда не выбирался.
ГОРБАТЫЙ (обращаясь к круглому как колобок, нерусского вида солдатику, сидящему на табуретке и подшивающему воротничок к «хебешке». Э, Тува!
ТУВА. Что?
ГОРБАТЫЙ. Невыносимо мне смотреть, как ты живешь в антисанитарных условиях. Ты, ушан, майку мне постирал?
ТУВА. Стираль
ГОРБАТЫЙ. А «хебе» мне постирал?
ТУВА. Стираль.
ГОРБАТЫЙ. А себе?
ТУВА (цокает языком, отрицательно трясет головой). Не стираль.
ГОРБАТЫЙ. Чмо ты, Тува. Сколько служишь, ушан?
ТУВА. Одинсать месясь.
ГОРБАТЫЙ. Чмо ты, Тува. Ты за это время хоть мылся?
ТУВА. Мылься, мылься. Четыре раз мылься.
ГОРБАТЫЙ. Все равно, чмо.
Пауза
ГОРБАТЫЙ. Тува, поругайся по-нашему.
ТУВА. По-русски?
ГОРБАТЫЙ. По-русски.
ТУВА ( улыбается) Про маму?
ГОРБАТЫЙ. Про маму, про маму.
ТУВА (тщательно выговаривая слова) Уептваяматьпидаротепный!
Дневальный подает команду: «Дежурный по роте на выход». Горбатый резко подлетает с койки.
В казарму входит старший лейтенант АНДРОСОВ, за ним идет СЕРГЕЙ.
ГОРБАТЫЙ (развязно). Здравия желаю, товарищ!
АНДРОСОВ. Вот, Горбенко, привел вам молодое пополнение, в лице рядового Мальчикова. Талантище! Парень, между прочим, театральный институт закончил! Будет у нас в спектакле играть, на День Пограничника. Так что, моим личным приказанием, избавляю его от всех нарядов, от всех работ – пусть занимается, текст учит, к роли готовится. Вам, понятно, Горбенко?
ГОРБАТЫЙ (придуривается). Так точно, товарищ старший лейтенант!
АНДРОСОВ. Какие у него на сегодня работы?
ТУВА. Пол в казарма он должен вымать.
АНДРОСОВ. Вот и отлично. Вымоешь, Горбенко? Не разломишься? Вон, какую ряху-то наел – физический труд только на пользу будет.
ГОРБАТЫЙ. Конечно вымою, товарищ, какие вопросы.
АНДРОСОВ. Ну, вот и замечательно! Помните – это талантище! Надежда наша! Генералы смотреть приедут! (выходит из казармы).
ГОРБАТЫЙ возвращается на шконку. Снова берет в руки гитару. Сергей явно не знает, что ему делать. Медлит, садится на шконку, достает томик Шекспира.
Пауза
ГОРБАТЫЙ. Слышь, актер…Сюда иди
ТУВА подлетает к СЕРГЕЮ, ударом сбрасывает его с койки, так, что тот оказывается прямо возле ног Горбенко.
ГОРБАТЫЙ. Что за театр вы там придумали?
СЕРГЕЙ. Ну, спектакль играть будем.
ГОРБАТЫЙ. А ты в этом в спектакле кто? Хер в кожаном пальто?
СЕРГЕЙ. Нет, я Ромео.
ГОРБАТЫЙ. Какой Ромео? ( кричит). Встать, дух, когда с тобой дедушка говорит!
СЕРГЕЙ встает по стойке «смирно». ГОРБАТЫЙ не вставая с койки бьет ему ногой в грудь.
ГОРБАТЫЙ. Какой Ромео? Дух, ты потерялся? Ты где? В оперном театре? Ты на заставе, дух, ты шуршать должен. Тува, пусть он доподшивает.
ТУВА (подходит к СЕРГЕЮ, бьет его кулаком в грудь, тот падает) Ты что мне тут умничаешь? Тут я буду умничать! Сколько служишь, дух?
СЕРГЕЙ. Один месяц.
ТУВА. Вот! А я одиннадцать месясь Родину защищаю. Когда полтора года буду защищать – тогда дедушкой стану. Ты когда полтора года отслужишь, тоже будешь духов бить. Работай, дух. (протягивает «хебе» СЕРГЕЮ, тот садится на стол, начинает подшивать форму)
ГОРБАТЫЙ. Слушай, молодой, а Ромео - это про что?
СЕРГЕЙ. Ромео, товарищ сержант, это про любовь. Пьеса такая есть –
