Собежников. Короче, в любое время.
Стоков. Заметано.
В дверях стоит Домашева.
Восоркова. Поела, бабушка?
Домашева. Поела, доча. Поела. Кому спасибо говорить, кому кланяться?.. А и всем и спасибо.
Пауза.
Ерготун. Лалочка, бохщ отличный. Спасибо. Вхемени сколько? О-о, половина втохого… Поха… Завтха к восьми к станочку. Жоха, смотхи. (Достал из-за пазухи чертеж.) Вот в этом пхостенке. Одобхяешь?
Собежников. Деньги нужны?
Ерготун пожал плечами.
Ставни за эту неделю сделаешь? (Подает деньги.)
Ерготун (взяв деньги). Закажу. Хазмехы взял. Сделаю.
Домашева (Восорковой). Доча, однако, ты его жена? (Показывает на Собежникова.)
Восоркова (смеясь). Что? Была когда-то.
Домашева. Нет?
Восоркова. Нет.
Домашева (Пасюкиной). Ты тогда?
Пасюкина. Да ну. Я соседка.
Домашева. Это с кем же мне пошептаться?
Восоркова. А что вы хотели? (Догадалась.) Тьфу ты, господи. Пойдемте. (Уводит старуху.)
Стоков. Боря, я с тобой. (Прощаясь с Церёшко.) Димыч, если что, звони.
Собежников. Про Штапова не забудь.
Стоков. Папа, обижаешь.
Ерготун (пожимая руку Собежникову). Жохик…
Собежников. Спасибо, Боря.
Ерготун. Не говохи.
Вошла Восоркова.
Восоркова. Уходите?
Ерготун. Поха. Дима… (Прощается с Церёшко.)
Стоков. Лала…
Ерготун. Лалочка, хучку. (Целует Восорковой руку.)
Восоркова. О боже!
Стоков и Ерготун уходят, на ходу бросая Пасюкиной «До свидания».
Пасюкина. Все уже?
Восоркова. Все, Галочка. Можешь идти спать.
Пасюкина. Совсем не хочу. Бабка не уснула там?
Восоркова. Иди посмотри.
Пасюкина с готовностью направляется в коридор.
Жора, когда эта дура перестанет к вам ходить?
Собежников. Спроси у нее.
Восоркова. Зенки выпучит свои: туда-сюда, туда-сюда. Как дала бы. Зла не хватает. Гони ты ее.
Церёшко. Продуктами снабжает.
Восоркова. Продавец?
Собежников. В гастрономе под нами. Да бог с ней.
Восоркова. Повеситься можно. Сейчас я ее выведу.
Вернулась Пасюкина.
Пасюкина. Эй, на кухне бабка. Носом клюет.
Восоркова. Пусть клюет. Галюнь, ты идешь домой?
Пасюкина. Мне идти-то… два шага.
Восоркова. Да ты что?
Пасюкина. Вон дверь, напротив.
Восоркова. Отлично. Ты мне нужна. Пойдем.
Пасюкина. Куда?
Восоркова. К тебе. Дело одно… Чисто бабское. Муж, дети, – кто там у тебя – спят?
Пасюкина. Муж спит, детей нет.
Восоркова. Очень хорошо. И не рожай.
Пасюкина. Почему?
Восоркова. Детка, у тебя же клиника. Ты не знала?
Пасюкина. Нет, а что?
Восоркова. Хочешь, объясню?
Пасюкина. Ты врач?
Восоркова. А то. Объясню, дам рецепт. Жить будешь – во!
Пасюкина. Здесь нельзя?
Восоркова. При мужиках?
Пасюкина. На кухне.
Восоркова. Там бабка.
Пасюкина (подумав). Пошли.
Уходят.
Собежников. Пасюкиной конец. Засмурял?
Церёшко. В горисполкоме связи есть?
Собежников. Будет Штапов – все будет. Веди ее сюда, что ли. Димыч, что с тобой?
Церёшко. Я мать свою на плечи посадил,
Но так она была легка,
Что я от слез и двух шагов не смог пройти…
Пауза.
Собежников. Что с книжкой? Когда выходит?
Церёшко. Что книжка… Разве в ней дело?..
Собежников. Приехали. Я с тебя не слезу, пока она вот здесь (постучал по столу) не будет лежать. Понял?
Церёшко. Жора, ты так обо мне беспокоишься… Я взрослый человек…
Собежников. Кто же еще о вас побеспокоится? Сказал, мы будем жить хорошо? Уже начинаем, и в люди я вас… мы выйдем. Генка устроен: администратор театра – неплохо. Поднажмем, будет директором. Борька с Лалой тоже в порядке. Димыч, главное – первая книга, дальше пойдет. (Взъерошил Церёшко волосы.) Ух! Поэт ты наш! Не кисни. (Разливает коньяк.) Держи.
Церёшко. Спасибо… па-па.
Собежников. Четверть века!.. Елки зеленые… Время летит… Даже страшно. Почему наши редко выходят в начальники?
Церёшко. Кто такие наши? Ты о ком?
Собежников. Наши. Детдомовские.
Церёшко. Почему? Выходят.
Собежников. Редко. В крупные – редко.
Церёшко. А ты хотел бы быть крупным начальником?
Собежников. Если бы хотел, был бы. Мне тон твой не нравится. Женить тебя, что ли?
Церёшко. Скорее бы навигация.
Собежников. Опять на баржу?
Церёшко. Подташнивает что-то меня от ваших забот…
Собежников. Старина, у тебя не клеится, я понимаю, но хамить-то зачем?
Церёшко (как бы себе). Вот она живая, никому не нужная… Ну и что ж, что чужая! Да какая там чужая?! Наша… Протяните руку, помогите… Бросьте вы ваши дома, уровни. Жить хорошо хотим… Давайте поможем дожить по-человечески хотя бы одной старухе. Не можем: некогда…
Собежников. Разве мы отказываемся?
Церёшко. Не отказываетесь… Кинулись со всех ног… А может быть, это самое… Кто купать будет? Я буду купать!
Пауза.
Собежников. Дима, выпить хочешь?
Церёшко. А у тебя склеилось? Ты твердо, основательно… Стабильность… Серьезно живешь?
Собежников. Выпить хочешь?
Церёшко. Барахло это (показал вокруг), клиентура…
Собежников. Не плюй в колодец. Или забыл, почему я этим занялся?
Церёшко. Не забыл. Спасибо. Мог бы стать бо-ольшим начальником. Мыслишка-то покоя не дает… Но не стал. Пошел в протезисты… Пожертвовал ради нас. «Вывел в люди», а теперь не спеша будем организовывать маленький коммунизмик. Но! Только для нас! Правильно?
Собежников. Правильно. На всех денег не хватает.
Церёшко (не сразу). Жор, завтра новый день, месяцы, годы… Куда, как?
Собежников. Спокойно. Я спокоен.
Церёшко. Жора, землетрясение, пожар, болезни… война, кирпич на голову?..
Собежников. Все?
Церёшко. Достаточно.
Собежников. Возможно. Но в остальном, что касается меня…
Церёшко. Что касается тебя…
Собежников. Все, что касается меня… За себя я спокоен.
Церёшко. Ну-ну. А я нет. Налей стопарь.
Собежников наливает в хрустальный бокал коньяк, подает Церёшко. Себе налил рюмку.
Черт его знает… (Выпил.) Где там моя приемная? Тачку сейчас вряд ли поймаешь. Придется пешком.
Собежников (выпив). Оставляй у меня. Куда ты ее, на ночь глядя?
Церёшко. Ничего, дотопаем.
Собежников. Не дури, оставляй. На кушетке ей постелю… в кабинете. Завтра заберешь.
Церёшко. Не-не-нет. Моя бабулька.
Собежников. Лучше Восоркову проводи.
Церёшко. То есть?
Собежников. Просто проводи, без «то есть».
Церёшко. А я обрадовался. По уму-то, тебе бы на ней жениться… Где ее столько лет носило? Год есть, как приехала?
Собежников. Полтора. Ты можешь совместить Лалку с семьей? Все, решили. Пошел стелить.
Церёшко. Жор, подожди. Неудобно. Будешь возиться…
Собежников. Лалу не обижай. (Уходит в кабинет.)
Пауза.
Вбегает Восоркова.
Восоркова (смеясь). Представляешь… А где Жорка?
Церёшко. Лала, ты меня лю?
Восоркова (закуривая). Для вас я слишком молода. Где он?
Церёшко. Выходи за меня замуж.
Восоркова. Сейчас, докурю. Ну хватит, где он?
Церёшко. Стелет бабульке.
Восоркова. Сбагрил, подлец.
Церёшко. Я сопротивлялся. Уговорил до завтра.
Входит Собежников.
Собежников. Постелили. (Восорковой). Ну как? Управилась?
Восоркова. Слушайте. Приходим. Сидим на кухне. (Смеется.) Я начинаю пороть чушь: не трать энергию на соседей, сберегай на секс – вот где твое спасение. Иначе… Короче, запугала девушку. И что вы думаете? Эта святая простота будит мужа и ко мне его.
Церёшко. Зачем?
Восоркова. Я опомниться не успела… Стоит передо мной в подштанниках вот такой лоб, естественно, ничего не понимает, щурится от света… (Собежникову.) А твоя любимая соседка заставляет меня повторить ему все, что я ей нагородила. Прокручиваю пластинку заново, и она ему костяшками пальцев вот так, в лоб, методично: «Слушай, дурак. Слушай, дурак». Тот: «Я слушаю». Я закончила. Галюня его спрашивает: «Понял хоть что-нибудь?». Он: «Понял. А ну, пойдем». Мне: «Подожди, мы сейчас». Сижу, жду. Колюсь, не могу. Мне бы, дуре, сразу уйти… Но, ребята, ей-богу, я от простоты такой опешила, да и не поняла сразу, куда они кинулись.
Церёшко и Собежников смеются.
Пройти на кухню можно только через комнату, иначе никак. Идти боюсь. С ними же все ясно: дети леса… Жди чего угодно. И вдруг из комнаты… Господи ты боже мой… Как вам сказать? Вдруг возглас дичайшего разочарования. Низким голосом, с безумной обидой. Нет, у меня не получится.
Церёшко. Получится-получится. Что?
Восоркова (набрав побольше воздуха, басом). «Да ты не понял!»
Все трое хохочут.
Здесь я не выдержала. (Прикрыв ладонью глаза.) Закрылась и как дуну. То ли она ему на свой лад пересказала, то ли…
