Дженни. Что? Где же это он постарался?
Джимми. Возле участка.
Дженни. И что же ты сделал?
Джимми. Подошел он ко мне — я, конечно, вижу, что он пьян, — и говорит: «Эй, Джимми Билс, хороший у тебя урожай». Да, говорю, неплохой. Тут он наклонился, чтоб вытащить морковку, и вдруг говорит: «Ой, снова со мной грех приключился». Я сразу понял, в чем дело. Спустил с него штаны и окатил его из шланга.
Бити. Брось, Джимми, не может быть, Джимми. Говорю тебе. Окатил его из шланга, а потом обмотал его старым мешком и привел домой полями.
Бити. Он простудится на смерть.
Джимми. Ни в жисть — крепкий, как бык.
Дженни. А что ты сделал с его штанами и другим барахлом?
Джимми. Бросил в компост — хорошее удобрение!
Входит Стэн Мэнн. Он не так уж пьян. Холодная вода немного его отрезвила. Ему около шестидесяти пяти лет, и, хотя он слегка сутулится, видно, что он был очень сильным и статным. Вероятно, он отвечает распространенному представлению о фермере, — правда, в данный момент на нем нет ни носков, ни башмаков, и он прихрамывает, опираясь на палку.
Стэн. Виноват, сынок.
Джимми. Пустяки, старина, пойди, ляг в постель.
Дженни. И надень какие-нибудь ботинки, Стэн, не то помрешь от простуды… и пьянства.
Стэн (косится в ее сторону). Это ты, Дженни? Здорово, соседка, как поживаешь?
Дженни. Я-то хорошо, а ты как?
Стэн (продолжая коситься). А кто это возле тебя?
Дженни. Ты что, не узнаешь? Это же наша Бити, Стэн.
Стэн. Это ты, Бити? Прах тебя побери, да ты растолстела с прошлого раза. Хочешь Дженни догнать? Ну-ка подойди, дай на тебя посмотреть.
Бити (подходя). Здорово, Стэн Мэнн, как поживаешь?
Стэн (оглядывая ее с головы до ног). Неплохо, девушка, неплохо. Замуж вышла?
Бити. Нет.
Стэн. Женихаешься уже три года. Что ж замуж не выходишь?
Бити (слегка смущена). Мы еще не решили.
Стэн. Не решили, говоришь? Что вы не решили? Вы же знаете, как это делается?
Дженни. Ступай-ка ты, ляг в постель, Стэн Мэнн.
Стэн. Скажи своему парню, чтобы он не слишком тянул, не то я сам тебя проглочу на завтрак.
Дженни. Стэн Мэнн, ты что, не слышишь, что я тебе сказала? Ступай, ляг в постель, можешь прийти посмотреть на Бити утром.
Стэн (в то время как она выводит его, к Бити). Ну и толстуха, а? Я не говорю, что это плохо, но толста. (Уходя.) Ладно, лапушка, ухожу. И впрямь надо лечь. Видела новый мост, что здесь строят? Занятная штуковина… (Конец фразы не слышен.)
Джимми. Ну, я собираюсь спать.
Бити. Терпеть не могу больных, от них плохо пахнет.
Джимми. Старик Стэн — хороший мужик, никогда ни в чем не откажет.
Бити. Я бы не могла ухаживать за больным.
Джимми. Иногда приходится.
Бити. Отец Ронни тоже парализован. Не могу притронуться к нему.
Джимми. Кто же за ним ходит?
Бити. Мать Ронни. Она обмывает его, меняет ему белье, кормит. Ронни иногда помогает. Я бы не могла. Ронни говорит: «Черт возьми, надеюсь, тебя не будет поблизости, когда я заболею». (Содрогается.) Боюсь старости.
Джимми. Где ты будешь сегодня спать?
Бити. Наверно, на диване, в столовой.
Джимми. Тебе удобно на этой рухляди? Может, хочешь Спать с Дженни, пока гостишь у нас?
Бити. Нет, Джимми, спасибо. (Она теперь в совсем подавленном настроении.) Мне и на диване хорошо.
Джимми. Ладно, тогда пойду. (Оглядываясь.) Где «Ивнинг ньюс», что я принес?
Дженни (входя). Ты идешь спать?
Джимми. Да. На сегодня с меня хватит. Где «Ньюс»?
Дженни. Куда ты ее засунула, Бити?
Джимми (внезапно замечает изменения в комнате). Мать честная, ты что, с квартиры съезжаешь?
Бити. Вот твоя газета, Джимми Билс. (Протягивает ему газету.) Теперь здесь все прибрано.
Джимми. Понятно. Надолго ли? Спокойной ночи. (Уходит.)
Дженни. Я тоже хочу спать. Ты как, Бити?
Бити. И я.
Дженни (зажигает свечу в подсвечнике). Вот возьми с собой. Я тебе уже постелила. Хочешь что-нибудь выпить перед сном?
Бити. Нет, спасибо.
Дженни (берет керосиновую лампу и направляется к двери). Ну ладно. Спи спокойно.
Бити (идет со свечой к другой двери). Спокойной ночи, Дженни. (Останавливается в дверях.)
Сейчас и до конца действия они говорят громким шепотом.
Послушай, Дженни.
Дженни. Что?
Бити. Я испеку тебе пирог у мамы.
Дженни. Не болтай глупости. Отец не позволит тебе тратить на меня электричество.
Бити. Я на него маму напущу. Все будет в порядке. Все равно твоя печка слишком маленькая. Спокойной ночи.
Дженни. Спокойной ночи.
Бити (после паузы). Послушай, Дженни.
Дженни. Что еще?
Бити. Я тебе говорила, что начала рисовать?
Дженни. Рисовать?
Бити. Красками на картоне и холсте.
Дженни. Что же ты рисуешь?
Бити. Слышала про абстрактную живопись? Узоры и разные линии, ничего другого я не умею. Я две штуки послала домой. Покажу тебе, когда приедешь, — если мама не выбросила.
Дженни. Значит, ты теперь художница?
Бити. Да. Спокойной ночи.
Дженни. Спокойной ночи.
Каждая уходит к себе, и комната погружается в темноту[1].
В окно проникает лишь слабый свет луны.
Занавес
Сцена первая
Прошло два дня. Бити должна приехать в дом своих родителей, где она выросла. Это домик, принадлежащий фермеру, у которого батрачит ее отец и из которого его выбросят, если он лишится работы. Домик стоит на шоссе между двумя большими деревьями. Внутри просто, но чистенько. Зрителю видна большая кухня, где семья проводит почти все время, и примыкающая к ней вместительная кладовая, а также часть столовой и уголок садика, где на веревке висит белье.
Миссис Брайант — невысокая полная женщина пятидесяти лет. Почти весь день она одна, и поэтому, когда ей представляется случай поболтать с кем-нибудь, она спешит сказать как можно больше. Кроме торговцев, мужа и остальных членов семьи, которые иногда заходят, она никого не видит. Говорит она всегда очень громко, так что даже самый ее дружелюбный тон кажется агрессивным, и даже пустяковую сплетню она умеет преподнести как значительное событие. Когда она судачит о чем-нибудь, то словно разыгрывает представление в лицах, почти не глядя на собеседника.
В данный момент она стоит у двери, ведущей в садик, и зовет кошку.
Миссис Брайант. Косей, Косей, Косей, Косси, Косей, Косей! Иди есть! Косей, Косей, Косей, Косей! И куда только она запропастилась? Пропади ты пропадом, некогда мне на тебя время терять. (Возвращается в кухню, приносит из кладовой картофель и начинает чистить его.)
В заднюю дверь входит Стэн Мэин. Он яростно сморкается, насколько это позволяет его парализованная рука. Миссис Брайант оборачивается, не переставая чистить картофель.
Стэн. Вот везенье — схватить насморк летом, а, Дэфни?
Миссис Брайант. Да, не повезло. Садиська отдохни. Что за курточку ты на себя напялил?
Стэн. Курточку! Скажет тоже. Да на нее полкоровьей шкуры пошло. Где дочка-то?
Миссис Брайант. Бити? Еще не приехала. А ты ее не видел?
Стэн. Я, вишь ты, больно рано пришел, спала еще. Она всегда остается на субботу и воскресенье у Дженни, когда приезжает?
Миссис Брайант. Почти всегда.
Стэн чихает.
И чего ты сюда притащился с таким насморком? Ступай лучше домой, ляг в постель.
Стэн. Неподалеку был, у дома священника, туда товары скоро привезут для продажи.
Миссис Брайант. Все ходишь, глазеешь?
Стэн. А как же? Незаметно время убьешь.
Миссис Брайант. Небось тянется время?
Стэн. Еще как тянется. То-то и оно. Так тянется, думаю — уже понедельник, ан еще суббота. Ну да ничего, мать, я в свое время погулял. Нда. Как следует погулял.
